Буря на озере - Самбук Ростислав Феодосьевич - Страница 25

— Надо бы присмотреться к велосипедистам в селе.

У кого спиц не хватает…

— Точно, — подтвердил Лопатинский, — и мы это сделаем.

— А следов шин не осталось?

— Вам меду, так уж и ложкой…

— Не мешало бы. Честно говоря, не помешало бы, потому что топчемся на месте. — Говоря это, хитро прищурился: не мог же сказать о Бабинце и о том совершенно новом повороте, который, вероятно, приобрело дело Завгороднего. — Топчемся на месте, Степан Степанович, — повторил он, — и единственная надежда на вашу помощь.

— А Кузь? — обескураженно пожал плечами Лопатинский. — Ведь у него нашли блесну! Разве это не доказательство ?

— Косвенное, — вздохнул Шугалий. — А нам нужны прямые и неопровержимые доказательства.

— Тоже скажете — косвенные!..

— Ничего не поделаешь, Степан Степанович, блесна пока ни о чем не говорит. Завтра Кузь вспомнит: нашел, мол, валялась на берегу, а я положил в багажник и позабыл… Вот вам и доказательство!

— А спица?

— Тоже косвенное доказательство. Но с помощью косвенных улик добываются неопровержимые.

— Хотите сказать, что…

— Надо найти велосипед, в котором не хватает именно этой спицы.

— Мы с ребятами посмотрим.

— Если можно, побыстрее.

— Но ведь, — Лопатинский будто извинялся, — работы много. У меня газик сейчас…

— Как уж выйдет, Степан Степанович, мы и так вам очень благодарны.

— Пустяки…

Подошел Каленик.

— Я еще нужен? — спросил он.

— Прошу вас со Степаном Степановичем подъехать к сельсовету. Надо еще поговорить.

— Так я вытащу свою лодку на берег, а потом на минутку забегу домой. Пока вы дойдете… Я еще не обедал, совсем замотался.

Шугалий кивнул в знак согласия. Он и сам еще не обедал и, вспомнив, как вкусно готовят в сельской чайной, предложил Сухову и Малиновскому:

— Зайдем в чайную? Может, варениками накормят…

— Нет, я в райцентр. Есть еще одно неотложное дело… — Сухов пожал Шугалию руку и зашагал к машине, на заднее сиденье которой уже посадили Кузя. Майор уселся рядом с шофером, помахал рукой.

— До вечера.

Лопатинский посмотрел вслед машине, сказал Шугалию:

— Так вареников хотите? Тетка Орыся сделает, из сельсовета позвоним, у нас тетка Орыся золото. Вы идите, а я еще в мастерскую заеду, предупрежу там. — Он поднял с травы велосипед, покрутил заднее колесо, пробуя шину. — Подкачать надо, — пробормотал он. — Я вас догоню.

Шугалий с Малиновским направились в сельсовет.

Они уже проделали более половины пути — сельсовет был далековато, на противоположной стороне села, — когда Степан Степанович догнал их. Он был возбужден, глаза блестели, и капли пота стекали по вискам.

Шугалий сошел с тропинки, и Лопатинский соскочил с велосипеда.

— Каленик… — выговорил он, тяжело дыша. — В его велосипеде нет спицы. Он там его, возле рыбацкой хижины, оставил, смотрю, нет спицы в переднем колесе. Сломана, и кончик из гнезда торчит.

Шугалий хлопнул себя ладонью по лбу.

— Единица с минусом вам сегодня, Микола Константинович! Так опростоволоситься…

Знал же, что Каленик приехал на велосипеде, поставил его возле рыбацкой хижины; после сообщения Лопатинского должен был осмотреть машину. Но как-то позабыл — наверно, потому, что велосипед Каленика все время был на глазах и все уже привыкли к нему. Бывает же такое: нужная вещь лежит прямо перед твоим носом, а ты ищешь, мучительно вспоминая, куда мог ее положить…

— Каленик? — удивленно спросил он.

— Он, бандеровец проклятый!

— Почему бандеровец?

— Да был с ними. В сорок пятом сдался.

«Вот так штука! — подумал Шугалий. — Это становится любопытно».

— Что за спица? — наконец вмешался в разговор Малиновский.

Шугалий рассказал, в чем дело, и приказал лейтенанту:

— Сейчас Каленик придет в сельсовет. Задержи его, а я примерю спицу.

Действительно, кладовщик не опоздал.

— А вы быстро, — похвалил его капитан.

— Так я же на велосипеде…

— Но ведь собирались еще и пообедать.

— Борща похлебал. Не люблю, чтобы ждали меня.

— Прошу вас, лейтенант, у вас были какие-то вопросы к товарищу Каленику. А я сейчас вернусь.

Велосипед Каленика стоял у крыльца сельсовета.

Шугалий вынул обломок спицы, приложил. Сомнений быть не могло — именно с этого велосипеда.

Капитан вернулся в комнату, где Малиновский разговаривал с Калеником. Лейтенант вопросительно посмотрел на него.

— У вас все? — спросил Шугалий.

— Да.

— Так отпустите товарища Каленика, и в чайную.

Когда Каленик вышел, Лопатинский с ноткой обиды в голосе сказал:

— Но я ведь точно знаю — спица от его велосипеда.

Зачем же отпустили Каленика?

— Всему свое время, — предостерегающе поднял руку Шугалий. — Прошу вас никому ни слова, а мы с лейтенантом — в райцентр. Вареники отменяются.

Вернувшись в Озерск, капитан тотчас же позвонил в областное управление госбезопасности. Доложил руководству об обстановке, о своих планах.

Подполковник Ятко ответил, подумав:

— План ваших действий, капитан, одобряю. Завтра утром встречайте старшего лейтенанта Бурова. Он вам поможет.

— Благодарю вас, — обрадовался Шугалий. Знал Бурова как умного и инициативного работника и был доволен решением подполковника.

Шугалий с Малиновским и Буровым приехали в Ольховое в середине дня. Их уже ждали Лопатинский и председатель сельсовета. Захватив с собой двух понятых, направились в дому Каленика.

Усадьба обнесена высоким забором. Калитка громко хлопнула за Лопатинским, вошедшим последним. Слева, сразу у ворот, хозяин построил из шлакоблоков довольно большой сарай, дверь в него не была заперта, и Шугалий увидел полные, завязанные мешки. Рванулся и захрипел от злости кудлатый пес, цепь зазвенела, и пес едва не задохнулся, став на задние лапы.

Каленик вышел из дому, загнал пса в будку.

— В чем дело? — спросил он, тревожно сверкнув глазами. — Почему такое общество?

Шугалий вынул велосипедную спицу.

— Не помните, где потеряли ее?

Каленик хмыкнул:

— А почему я должен помнить? Дороги лесные, не напасешься этих спиц…

— Тогда я сам вам напомню. Не забыли, как зацепились за корягу, когда из камышей вылезали…

Ни один мускул не дрогнул в лице Каленика.

— На велосипеде в камышах? — вполне естественно переспросил он. — А зачем?

— Вот я и спрашиваю: зачем?

Каленик немного поколебался, вдруг пренебрежительная улыбка заиграла на его губах.

— Почему считаете, что это моя спица? — повысил он голос. — Что она — меченая? А я скажу — с твоего велосипеда! — ткнул пальцем в Лопатинского.

— У нас есть основания утверждать, что именно с вашего, — возразил Шугалий. Конечно, окончательно это установят эксперты, но лично у меня сомнений нет.

Вы вытащили из лодки Завгороднего свой велосипед, перевернули лодку, вытолкнув ее на чистую воду, вылезли из камышей и добрались до рыбацкой хижины.

— Ложь, — твердо возразил Каленик. — Теперь я вспомнил: действительно спица у меня сломалась, и я закинул ее в камыши.

— В каком месте?

— Возле хижины. Ну, чуть дальше, там, где начинаются камыши..

— Но ведь спица найдена приблизительно в километре от хижины…

— Это какое-то недоразумение.

— Возможно. Однако в связи с этим мы вынуждены осмотреть ваш дом и усадьбу. Прошу ознакомиться с постановлением прокурора.

— Ищите, — криво усмехнулся Каленик, — все равно ничего не найдете.

Дом Каленика состоял из двух комнат. В первой — драный диван и круглый стол. Этажерка и несколько стульев. На кухне — холодильник, но в сенях обычный ералаш: бочка со свежепосоленными огурцами, какоето тряпье на веревке, в углу, прямо на полу, куча молодой картошки. Шугалий подсел к этажерке, где стояло десятка два разных книг — справочник бухгалтера, сборник стихов, учебник по алгебре и несколько повестей… Папка с какими-то бумагами и альбом фотографий. Буров занялся бумагами, а капитан начал перелистывать альбом.