После развода в 40. Между нами твоя истинная (СИ) - Гераскина Екатерина - Страница 2

Юбка платья развевалась, каблучки стучали по брусчатке, я прижимала шляпку рукой.

Я распахнула калитку со всей силы, почти ввалилась на территорию особняка и только там смогла выдохнуть.

Холодные тиски отпустили сердце.

Сбив дыхание, задыхаясь, будто лошадь после бега, я прошла через сад, открыла дверь и тут же носом уткнулась в широкую, мощную грудь.

Арден.

Он был дома.

Его руки мгновенно перехватили меня за плечи. Сжали. А потом он подцепил мой подбородок пальцами. Его взгляд пронзал насквозь:

— Что случилось, Кристина?

Я открыла рот, чтобы сказать…

Глава 3

Глупая влюблённая дурочка — вот кто я.

Потому что я просто смотрела в глаза Ардена и не могла сказать ему о том, что я всё знаю.

Скажи я это вслух — я поставлю точку в наших отношениях.

Двадцать лет брака.

Двадцать лет… Потери, наша общая боль…

И если я не скажу, разве смогу я продолжить жить и делать вид, что ничего не произошло?

А когда его истинная забеременеет — что будет со мной?

Смотреть, улыбаться, как мой муж счастливо воспитывает ребёнка?

Но ведь он захочет дать ему своё имя, положение.

Сейчас он может уверять меня, что всё останется как прежде, но со временем… со временем всё изменится.

Он начнёт замыкаться, злиться.

Боги! Так ведь уже…

Уже сейчас, если вспомнить, он стал мрачен в последние месяцы.

А я? Я не замечала этого, погрязшая в собственном горе и депрессии.

И теперь понимаю: ему было, скорее всего, просто не до меня. Я уже мешала ему…

Не до моих долгих страданий, не до моей боли. Ведь у него в тот момент появилась истинная.

Я медленно прикрыла глаза. Боги, как же это трудно… как же это тяжело.

— Кристина, на тебе лица нет… вся побледнела, — голос Ардена прозвучал глухо, встревоженно. — Что случилось?

Он подхватил меня на руки, прижал к себе, крепко обнял. И зашептал:

— Всё хорошо… всё будет хорошо, моя малышка, моя девочка…

Но его слова — те самые, что раньше смывали боль, исцеляли мою душу.

Они больше не приносили облегчения, не дарили защиту и спокойствие.

Они резали по живому, разрывали внутренности.

И всё же я не смогла сопротивляться, когда он коснулся моих губ.

Просто не смогла.

Пусть это будет последняя слабость… последняя.

Но как только он накрыл мои губы, во мне что-то оборвалось.

Я начала колотить его кулаками по груди. Но он прижал меня спиной к стене, заставил обхватить ногами его бедра, перехватил руки.

Я хотела выпалить, что знаю… что всё знаю.

Но не успела.

Как и прежде. Мы понимали друг друга с полуслова.

В его глазах мелькнуло понимание.

Мы замерли, тяжело дыша. Его дыхание обжигало мои губы. Его волосы выбились из хвоста.

Я смотрела в его янтарные глаза.

Но я не чувствовала его дракона.

Если раньше ящер то и дело появлялся, ласкался ко мне, как ручной кот, то сейчас… сейчас я не видела его.

Я попыталась вспомнить, когда в последний раз ощущала его рядом, чувствовала связь.

Когда этот опасный, яростный зверь выходил ко мне на контакт.

И не смогла вспомнить.

Кажется, последний раз я видела его тогда, когда на руки мне не отдали нашего ребёнка… единственного, которого я вообще смогла доносить.

Но он погиб сразу же.

Я смутно помнила тот день, но знала — после этого я больше не видела ящера.

«И больше не увижу», — горько подумала я, потому что Арден уже встретил ту, что предначертана ему судьбой.

Для его дракона я негодная самка для рождения потомства.

Он всё понял по моим глазам.

Я все поняла по его.

Я не успела ничего сказать, только раскрыла губы, а он снова жёстко впился в них поцелуем, которым словно наказывал. Клеймил.

— Не отпущу. Слышишь! Не отпущу!

Глава 4

Арден сжал мою шею сзади, вдавил в свое в плечо. Я уткнулась носом в его камзол. Тонкий противный аромат роз щекотал нос.

Мои любимые цветы.

Теперь я их ненавижу.

Потому что так пахла… она.

Я всхлипнула.

Объятия стали еще крепче.

Арден зашагал быстро, размашисто, почти не замечая преград на пути. Он миновал холл, через две ступени перешагивал на лестнице.

Я чувствовала, как каждый его шаг отдавался во мне. Как стук его сердца сливался с моим.

Его пальцы сжимали меня так, будто он боялся, что я исчезну, растворюсь, если он ослабит хватку хоть на миг.

И вот — дверь спальни.

Он толкнул её плечом, не останавливаясь.

Арден пересёк пространство и опустил меня на постель. Встал передо мной на колени. Огладил мои лодыжки. Стал снимать туфли. А потом и вовсе начал задирать юбку.

Я отталкивала его руки, но все было бесполезно. Всё во мне кричало — вырваться, сбежать, уйти. Я била мужа кулаками в плечо, в грудь, но он только крепче прижимался ко мне, продолжал избавлять меня от одежды.

— Отпусти, Арден! — сорвалось с моих губ.

— Никогда, — прорычал он в ответ. В его янтарных глазах горело безумие.

Он опрокинул меня на кровать. Муж тяжело и шумно дышал. Он рывком стянул с меня платье, безвозвратно портя его. Отбросил в сторону шелестящую ткань. Его собственная рубашка разошлась на груди под его же руками.

И вот уже его кожа касалась моей. Я пыталась оттолкнуть его, но в следующую секунду тонула в его напоре, в силе, которая не оставляла выбора.

Он накрыл меня, как буря, как пламя охватывает сухую траву. В этом не было нежности — только ярость, только отчаянное желание оставить на мне след, отпечатать себя в каждом моем вздохе, в каждом движении.

Я разрывалась между слабостью и желанием вырваться. Моё «нет» ломалось под его тяжёлым дыханием, под его руками, впивавшимися в мою кожу.

И в то же время моё тело отзывалось на каждый рывок, на каждую волну, что прокатывалась по нам.

Мы двигались, как в безумном танце — шаг вперёд, удар назад, падение, снова взлёт.

Простыни сминались под нами. Для нас не будет больше завтра. Есть только сейчас. Он и я утопали в этом горьком и сладком хаосе.

Это было наказание и спасение. Клеймо и приговор.

А когда всё закончилось, я просто смотрела в потолок, пока Арден покрывал моё лицо солёное от слёз короткими, жалящими поцелуями.

Он не принимал нашу новую реальность.

Да о чём говорить…

Я тоже её не принимала. Но понимала.

Нас больше нет. И этот отчаянный порыв быть ближе друг к друг не поможет. Только сделает все сложнее.

Молодая нимфетка, способная понести от дракона, который так хотел детей, но который, похоронил троих детей, и я. Бракованная. Негодная. Пустая.

Конечно, выбор здесь очевиден. Я — не для него. Пусть Арден и не понимает этого сейчас. Но если он не признает… нас это просто убьёт.

Пусть так сложно отпустить двадцать лет брака. Но… инстинкты рано или поздно всё решат. Я много знала о драконах, хотя сама и человек.

Даже сейчас, занимаясь любовью, дракона между нами не было. Он не показывался. И скорее всего просто позволял проститься с той, что была с ним все это время.

Истинность — проклятье и благословение одновременно. И почему именно у Ардена она нашлась?

Мне кажется, я чем-то прогневала богов.

Арден, оставив последний поцелуй на моем лбу, ушел в ванную.

Но слишком быстро вернулся. А мне нужно было время, чтобы прийти в себя. Я закуталась в шелковое одеяло. Оперлась спиной о мягкую спинку кровати. Поджала под себя колени. Провела по волосам и сжала их. Это был нервный отчаянный жест.

Арден вышел из душа. На его бёдрах было полотенце, но он отбросил его, словно ненужную вещь, и зашёл в гардеробную.

— Ты ведь с ней спишь? — хрипло прошептала я. Но знала, что тот услышит.

«Боги… во что превращается моя жизнь?» — подумала я про себя.

Он вернулся в брюках и в белоснежной, хрустящей рубашке. Запах свежести ещё тянулся за ним, влажные волосы рассыпались по плечам. Он смотрел прямо на меня.