Если бы не ты (СИ) - Ви Чарли - Страница 14

– Понятно, – вновь накатывает реальность, что мы всё в том же бедственном положении, без еды и всего необходимого. Через пару дней нам всё равно придётся пуститься в путь, чтобы найти выход к людям. Настроение тут же падает.

Добрыня после завтрака отправляется на улицу. Видимо, силки ставить, я остаюсь в избушке одна. И чтобы хоть немного себя занять, решаю навести небольшой порядок. Топлю снег в старом ведре, в сундуке, который стоит под кроватью, нахожу какие-то тряпки. Беру самую ветхую и мою пол. Зачем мне это надо?

Не знаю. Наверно, чтобы занять себя и хоть что-то делать. Помощник из меня не самый лучший, с моей ногой.

Когда через пару часов Добрыня входит в избушку и сообщает, что можно уже в баню идти, пол помыт. Столы и подоконники протёрты, я даже кровать перестелила старым постельным, которое также нашла в сундуке.

– Отлично, – искренне радуюсь. После приборки чувствую, как вся вспотела. Я бы и одежду бы с удовольствием сменила, только вот не на что. В сундуке, кроме простыней, платков, ничего больше не было.

– Я первым пойду. Не против? – спрашивает Добрыня.

– Нет, – качаю головой.

Он стягивает через голову свитер, обнажая свой красивый торс. Он действительно красивый. Не накачанный, не перекачанный. Широкие плечи, сильные руки, мощная грудь, слегка покрытая волосами. Смотрю на него и получаю настоящее эстетическое удовольствие. А вот когда он расстёгивает ремень и молнию на штанах, бросает на меня короткий взгляд, я со стыдом ловлю себя на том, что откровенно и бесстыже таращусь на него. И тут же резко отворачиваюсь. Блин, как неудобно и неловко. И снова я краснею. Не знаю почему, но мне не хочется, чтобы Добрыня думал про меня, что я распущенная и…В общем, не хочу, и всё.

Слышу, как он проходит к двери.

– Подожди, – останавливаю его не оглядываясь. Протягиваю простынь.

– Вот…чтобы вытираться.

– Спасибо, – басит хрипло Добрыня и исчезает за дверью. А я остаюсь одна. Считая минуты, когда дойдёт и моя очередь. Пользуясь одиночеством, раздеваюсь заранее, накидываю другой обрывок простыни. Всё-таки я хочу попробовать постирать себе одежду хотя бы трусики. Радуюсь, что хоть месячные ещё не скоро. Иначе не знаю, как бы я справлялась с этой проблемой.

Когда в открытую дверь влетают облачка пара, а следом вваливается Добрыня, от которого словно от раскалённой печки идёт пар, я лепечу быстро "С лёгким паром!” и проскальзываю мимо него. Но и этого хватает, чтобы увидеть его крепкие ягодицы и мокрую простыню, которая бессовестной повторяет все изгибы мужского тела и обрисовывая его мужское достоинство.

Дурная! – Ругаю себя. – Зачем смотрела? Теперь от этой картинки не избавиться.

В баньке места мало. От слова совсем. Не знаю, как тут Добрыня поместился, у меня ощущение, что я постоянно бьюсь то об лавки, то пару раз прислонилась к печи. Воды немного, поэтому стараюсь сильно не плескаться. В первую очередь мою волосы. А обмылок хозяйственного мыла уменьшается прямо на глазах. Отмокаю. Пальцами тру кожу, чтобы смыть всю грязь. Снова намыливаюсь. И снова смываю. Словно в трансе. Слышу, как скрипит входная дверь. Замираю. Мне мерещится, что это Добрыня. А что, если он сейчас войдёт?

Сладкая дрожь пробегает по коже, оседая внизу живота тянущей болью. Мне ничего не стоит представить его сейчас рядом с собой, как он может меня обнять, прижать. А вот что дальше, представлять опасно. Надо остановиться.

Ещё раз ополаскиваюсь, и только когда полностью заканчиваю воду, а печь уже становится не такой горячей, и решаюсь выйти из бани. Нет, я не Добрыни боюсь.

Себя самой.

Вхожу в избушку, и, как назло, Добрыня всё ещё в простыне, которая опасно низко держится на бёдрах, сидит на стуле. Моя простыня тоже практически вся мокрая, и как бы я ни заматывалась, через неё всё равно видно больше, чем мне хотелось бы.

– С лёгким паром! – желает он.

– Спасибо, – цежу сквозь зубы.

Прохожу, всё ещё прихрамывая до кровати, сажусь и отворачиваюсь от Добрыни, чтобы не искушать свою и без того разбушевавшуюся фантазию. Надо подсохнуть, а потом надеть одежду. Вот только надевать её не хочется совсем.

Слышу, как Добрыня встаёт и подходит ко мне. Бросаю на него взгляд исподлобья.

– Как нога? – спрашивает и опускается передо мной на колено. Не дожидаясь ответа, обхватывает мою щиколотку и кладёт на свою ногу.

– Всё хорошо, – выдыхаю я. Его руки жгут кожу не меньше, чем горячая печь.

Он осматривает мою лодыжку, которая ещё пару дней назад была распухшая, ощупывает.

– Перелома вроде нет. Наверно, ушиб сильный был, – поднимает голову и смотрит на меня. На несколько секунд между нами повисает тишина.

Можно ли читать мысли? Если да, то боюсь, Добрыня будет в полном шоке от меня, какие там картины разворачиваются. Я даже перестаю дышать. Его руки ложатся на мои бёдра, он притягивает меня к себе. И целует. Жадно, жёстко, словно изголодавшийся зверь. Именно так я себе и представляла.

Глава 19. Безмолвное согласие

Сомневаюсь ли я?

Нет, нет и ещё раз нет.

Как всё-таки странно устроена жизнь. Иногда за годы совместной жизни ты не можешь стать родным человеку, а иногда за пару дней понимаешь, что он тот самый. Сильный, мужественный. Он не бросит и не изменит.

Может, я не права и пожалею об этом. Но именно сейчас я хочу думать про Добрыню именно так. Хочу получать эти уверенные поцелуи. Хочу чувствовать его руки на своей коже. Как он сжимает меня, словно не хочет никому отдавать.

Мой ласковый и нежный зверь, – именно эти слова крутятся у меня в голове.

Я отвечаю на его поцелуй не раздумывая, с такой же жадностью, с какой он забирает моё дыхание. Тянусь руками к его волосам, как же я хотела это сделать. Они ещё влажные после бани, густые, мягкие, щекочут ладонь. А его губы обжигают, язык проникает в мой рот, дразнит и манит. Кажется, я тону в этом поцелуе, теряю ощущение времени и пространства. Все мои страхи, сомнения, неловкость – всё исчезает, остаёмся только он и я, и это невероятное притяжение, которое нас связывает.

Его руки перемещаются выше, на талию, потом под мою мокрую простыню. Я вздрагиваю от прикосновения его горячих пальцев к моей коже. Он отрывается от моих губ, смотрит в глаза. Мы молчим. Согласие между нами безмолвное.

В его взгляде – огонь, желание и нежность. Я не могу оторваться от его взгляда, словно заворожённая. Он снова целует меня, теперь уже в шею, ключицы. Нежно, чувственно. Я чувствую, как простыня сползает с моих плеч, обнажая меня.

Я не сопротивляюсь. Не хочу. Все мои мысли сейчас только о нём, о его прикосновениях. Я хочу чувствовать его, хочу быть с ним. Он аккуратно укладывает меня на кровать и нависает сверху. Его глаза горят, он словно дикий зверь, готовый наброситься на добычу. Но в то же время я чувствую, как он сдерживается, как боится причинить мне боль.

Он целует меня снова и снова, не давая мне опомниться. Ласкает грудь, отросшая борода немного покалывает кожу в тех местах, где касается меня. Моё тело отзывается на его ласки. Отвечаю на его поцелуи, забывая обо всём на свете. Выгибаюсь, подставляю себя за новой порцией поцелуев. Его руки ласкают моё тело, вызывая дрожь и желание. Длинные пальцы скользят по моему животу, обводят пупок и спускаются ниже. Массирует набухший бугорок, заставляя мой мозг полностью отключиться. Теперь я полностью в его власти. Он мнёт меня, сжимает, его пальцы скользят между складочек, входят и снова выскальзывают.

Это настоящая пытка. Он дразнит меня, и когда в очередной раз снова вводит два пальца, я уже не могу сдержать нетерпение.

Тяну его за простыню, которая словно этого и ждёт. Спадает от рывка. Жадно смотрю на его достоинство, ведь так долго запрещала себе это. Член у Добрыни прямой, такой же, как и его хозяин: твёрдый, как сталь. С каплей прозрачной смазки на головке. Нервно сглатываю и перевожу взгляд на замершего Добрыню, который оказывается, наблюдает за мной.