Мракобесие и отвага (СИ) - Быченин Александр Павлович - Страница 5

— До сих пор не можете поверить, что попали в другой мир? — понятливо покивал Купфер. — Это нормально! Сразу никто не верит. А потом начинают скрываться. Как будто власти только и мечтают о том, чтобы схватить попаданца и выпытать у него секреты.

— Чьи секреты? — не понял я.

— Чьи-то, — снова пожал плечами поручик. — Попаданцы, они ведь разные! Кто-то и в правительственных структурах работал, прежде чем… попасть.

Интересно, он сам-то понял всю хохму этой фразочки? Походу, нет. Совершенно непробиваемый тип! Но хотя бы информацию не утаивает, говорит всё, как есть. Режет правду-матку! Хотя, учитывая, кто у него прототип, так оно и должно быть. Если вы понимаете, о чём я.

— Э-э-э… стесняюсь спросить, а вам-то они зачем? — озадачился я. — В смысле, земные секреты?

— Вот и мы этого понять не можем! — искренне признался Купфер. — Но факт есть факт: попаданцы своё появление у нас, на Тверди, афишировать не стремятся. Ну а кто мы такие, чтобы им навязываться? Хотят социализироваться самостоятельно — бог в помощь.

— И вы вот так вот спокойно ситуацию на самотёк пускаете? — не поверил я.

— Почему же на самотёк? Скажем так: ненавязчиво наблюдаем. И если каких-то особых неприятностей попаданец не доставляет, то позволяем ситуации развиваться естественным путем.

Хм… реально странно. Поди, у нас на Земле, что ФСБ, что ЦРУ… или у америкосов этим ФБР пробавляется? Пофиг! Главное, что у нас бы всех попаданцев брали за жабры сразу по выявлении. А тут вон оно как! Не скажу, что излишне либеральный подход, но… мягковатый.

— А со мной тогда почему на контакт вышли? — задался я самым очевидным вопросом.

— Вы — особый случай, Клим Потапович!

— Типа, потому что сразу по прибытии прокололся? — припомнил я недавние события.

Хотя с чего это я решил, что они недавние? Может, я в отрубе несколько недель провалялся? Или даже месяцев? Кто знает? Разве что у Купфера уточнить? А оно мне надо? В смысле, вот прямо сейчас?..

— И это тоже, — кивнул мой гость, — но не только. У вас сыграла совокупность факторов. Скажите, Клим Потапович, а вы не задумывались, в чьё именно тело… попали?

— Да как-то, знаете, не до того было… — смешался я.

Ну вот реально! Как только попал, состояние здоровья не позволило адекватно оценить обстановку. Вот и трепанул языком, схлопотав по итогу снотворное или что-то такое. А как в больничке в себя пришёл, то сначала на песню отвлёкся, а потом и на примечательную личность самого поручика Купфера. Так что до себя, так сказать, руки не дошли. Кста-а-ати! Руки! Хм… а пожалуй что и не мои! Слишком мускулистые. Я-то больше на эспандеры налегал, и был скорее жилистым, а тут неплохо так раскачанный тип! Вон банки какие! А грудь? Железному Арни на зависть! А плечи⁈ Впрочем, нет, это я уже загнул. Тело скорее подтянутого бойца, а не бодибилдера. Зато никаких других значительных отличий в руках не наблюдается. Разве что парочки застарелых шрамов на нужных местах нет. Зато есть другие — и в других. Костяшки ещё на кулаках набиты. Точно боец-рукопашник! И не удивлюсь, если «восточник». Что с остальной тушкой — без понятия. В плане следов и особых примет типа татуировок. Во-первых, я под простынёй, а во-вторых — в разрезанной хламиде. Эх, зеркало бы сюда! Хотя чего я торможу, вон же сколько вокруг мониторов и просто лаковых поверхностей — у них отражающие свойства не фонтан, но кое-что рассмотреть вполне возможно! А именно — мою же собственную, с детства знакомую, рожу. Климовскую. И даже такого же возраста. Единственное отличие — стрижка ёжиком. И естественный цвет волос, то бишь русый, а не рыжий. Глаза ещё непонятно, какого колера…

— Ну, что скажете, Клим Потапович? — напомнил о себе куратор.

— Да вроде я — это я… только на стероидах…

— То есть я вас снова не убедил, — пришёл к неутешительному выводу Купфер. — Ладно, давайте попробуем другой подход. Там, дома, у вас наверняка ведь была какая-то физическая особенность? Недостаток, может быть? Понимаю, что с моей стороны это звучит грубовато, но…

— Не заморачивайтесь так, Назар Лукич! Да, был у меня физический недостаток… приобретённый. Перелом позвоночника называется. И паралич ниже пояса как следствие… то есть вы хотите сказать⁈ — чуть не задохнулся я от внезапного прозрения.

— Насколько я знаю, ваш… донор подобных травм не имел, — заверил меня поручик. — Вы же чувствуете ноги?

— Да я теперь сам не знаю, что чувствую! — воскликнул я. — У меня ж мандраж! Я же пять лет… пять, сыбаль! Как овощ! В инвалидном кресле!

— Попробуйте встать, — предложил Купфер. — Только не думайте, как это сделать. А просто… сделайте!

— Хорошо…

Доставучий случай! Сработало! Получилось! Я самостоятельно сел на койке! А потом ещё и… поднялся на ноги! Правда, едва тут же не завалился обратно на кровать, но это уже исключительно нервное. Держат меня заново обретённые ходилки! Держат! А значит, и всё остальное у меня теперь… полнофункционально, вот! Ц-ц-ц! И это что же получается? Чудо?..

— Не стесняйтесь, Клим Потапович, пройдитесь по палате! — подбодрил меня куратор. И, пока я старательно — и весьма осторожно! — вышагивал перед ним, принялся мерным тоном вещать: — Тело, в которое вы попали, до недавних пор принадлежало Климентию Павловичу Вырубаеву, рядовому опричной службы Его Величества. Клим Вырубаев входил в состав группы оперативного реагирования жандармской команды города Корса́ков-Волжский, в каковой и получил во время выполнения боевого задания травму, несовместимую с сохранением личности. И только лишь по этой причине вы, Клим Потапович, смогли занять его место. Вернее, ваша душа, она же анима. Вы ведь тоже умерли? Там, на вашей Земле?

— Наверное, — хмыкнул я, не прерывая своего занятия.

Знали бы вы, какое это счастье — снова ходить на собственных ногах! Так хорошо, что аж материться хочется!

— Почему наверное? Вы не уверены?

— А как ещё можно интерпретировать мои слова? — огрызнулся я. — Но, думаю, шансов выжить у меня не было — с шаровой молнией не шутят.

— Ага! То есть вы попали под удар молнии в грозу! — удовлетворённо потёр руки мой куратор.

— Шаровой молнии! — невесть зачем уточнил я.

— А где это произошло? — продолжил допрос поручик. — Я имею в виду, в какой местности? Территориально?

— В Усолье. Это посёлок на берегу Волги, недалеко от Самары, — пояснил я. — А что?

— Ничего существенного, — отмахнулся Купфер. — Просто вы лишний раз подтвердили наши предположения. Рядовой Вырубаев получил психотравму примерно в той же местности. Я уверен, что если дать вам карту, то точки совпадут. Только у нас Усолье не посёлок, а городской микрорайон — в Корсакове-Волжском. И произошло это позавчера вечером. Была гроза.

— А вы это всё к чему, Назар Лукич? — остановился я напротив куратора.

И даже не пошатнулся, вот!

— Говорю же, не принимайте близко к сердцу, Клип Потапович! Просто ваш случай идеально укладывается в классическую схему. Большая часть попаданцев соответствует именно ей.

— Попаданцев? — наконец, дошло до меня. — То есть нас таких… много⁈

— Хватает, — вздохнул Купфер.

Как мне показалось, страдальчески.

Глава 3

В здоровом теле — здоровый дух!

— И что же?.. Дороги назад нет? — нервно сглотнув, поинтересовался я.

Не то, чтобы я прямо жаждал вернуться — и некуда, если припомнить снесённую шаровой молнией буйну головушку земного Клима Вырыпаева, и незачем — после того, как заново почувствовал вкус к жизни, оказавшись в здоровом теле Клима, соответственно, Вырубаева. Как говорится, в здоровом теле — здоровый дух! А в нашем случае, насколько я понял, получился этакий два в одном — дух мой, тело — Климушки с Тверди. Ну и место обитания теперь, по всему судя, соответствует месту пребывания физического носителя. Оно, конечно, и к лучшему… но всё равно как-то муторно. Как я теперь? Это ж новый мир, новый сеттинг, новые абилки с перками — новое всё! Адаптироваться как-то придётся… и это будет мой следующий вопрос.