Мракобесие и отвага (СИ) - Быченин Александр Павлович - Страница 4

— Любопытно! — невпопад отозвался мой гость.

Потом огляделся по сторонам, озабоченно пожевал губами и решительно куда-то направился, не обращая больше на меня внимания. Ну и я отплатил ему тем же самым, то бишь переключился на окружающую обстановку, поскольку до сих пор так и не удосужился глянуть, куда это меня угораздило загреметь. Как незамедлительно выяснилось, загремел я в самую натуральную больничку — уж мне ли их не знать! Дизайн интерьера, цветовая гамма, обстановка в целом и нереальное количество затейливо гудящих и мигающих медицинских приблуд, сконцентрированных вблизи моей койки, не оставляли никаких сомнений: я в персональной высокотехнологичной палате. Ну и в довершение всех бед моё собственное облачение — под простынёй на мне обнаружилась типовая хламида с разрезом на спине. И всё! Никаких тебе датчиков, никаких катетеров, никаких давящих повязок… но при этом на многочисленных экранах отображается столько данных, снимаемых с моей тушки в режиме реального времени, что мама не горюй! И это точно от меня — вон, график сердечного ритма! А с ним ещё добрый десяток линий, от ломаных до синусоид! И каждая из них реагирует не только на мои движения, но и на эмоциональный фон! Ну и вишенка на торте — площадь помещения. В тех больницах, где я побывал во времена оны, в такой палате минимум два пациента бы обитали! А я здесь один, как перст. В смысле, был, пока типок в чёрном мундире не заявился. Или он с самого моего появления здесь торчал? Поди, знай!

Кстати, куда он так решительно направился, выяснилось тоже очень скоро: всего лишь за стулом — таким, знаете, вращающимся, на колёсиках. Без подлокотников, но зато со спинкой. И выставил его типок явно в соответствии с какой-то системой — не близко и не далеко от меня, и под таким углом, чтобы меня ему было видно с любого ракурса, а я к нему должен был поворачиваться… да кого же он мне напоминает⁈

— Позвольте представиться, — уселся-таки тип, закинув ногу на ногу и пристроив сцепленные в замок ладони на коленке. — Шахназар Лукуллович Купфер, поручик Опричной службы Его Величества Государя Российского! Собственно, ваш куратор.

Сыбаль!.. То есть — да ладно!!! Ш. Л. Купфер — офигеть не встать! А-а-а, понятно, почему я не сразу сообразил — всему виной очки с небольшими круглыми стёклами. А он их ещё и поправил крайне характерным жестом — только характерным совсем для другого персонажа. Как же его звали, того ботаника из «Неуловимых мстителей»? Ну вот, опять этот странный провал в памяти…

— Прошу любить и жаловать! — хмыкнул я, не скрывая сарказма.

Ну а чего? Уж лучше так, чем демонстрировать перед официальным лицом какого-то там «Его Величества Государя Российского» растерянность и душевный раздрай.

— Не надо меня любить! — на полном серьёзе заявил мой гость. — Да и жаловать ни к чему. Давайте просто пообщаемся. Конструктивно.

Доставучий случай! Ц-ц-ц!.. Ну нет, не может такого быть! Ладно, нужно просто учитывать, что этот Шах… Шейх… Шелд… как там его? — сарказма не различает. И этого будет достаточно.

— Да я, собственно, и не против! — пожал я плечами. — Отчего ж не поговорить? Тем более конструктивно! Вас что-то заинтересовало, Шах… э-э-э… Шелдон…

— Зовите меня Назаром Лукичом, Климентий Потапович, — велел поручик Купфер, абсолютно не изменившись в лице. — Так тоже можно. Хотя мой почтенный батюшка, услышь такое, наверняка бы остался недоволен. Но у него было очень своеобразное чувство прекрасного.

— А вы тогда меня Климом, — выдвинул я встречное предложение.

В принципе, он меня заметно старше. Мне-то всего двадцать три годка (земных, разумеется), а Назар Лукич наверняка уже тридцатник разменял. Ну да, лет десять где-то между нами разница, так что вполне нормально.

— Это неприемлемо, — помотал головой мой гость. — Переход с официального именования по батюшке на личное имя может быть неверно расценен как фамильярность. Каковая при первом контакте категорически не приветствуется. Во всех инструкциях это особо отмечено.

— Первый контакт? — вычленил я из этого потока архаичного канцелярита ключевую фразу. — А что вы, извините, имеете в виду? Я что, по-вашему, инопланетянин?

— Чисто технически это верное утверждение, Клим Потапович, — с каменной рожей заявил тот, кто назвался моим куратором. — Но это лишь одна из сторон комплексной проблемы.

— Проблемы? — удивлённо вздёрнул я брови.

— Именно, — кивнул Купфер. — И эта проблема — вы, Клим Потапович.

— Ничего нового! — ухмыльнулся я. — «Проблема» — это моё второе имя. Вернее, третье. Второе — Хваран.

— Как, простите? — заинтересованно нахмурился поручик. — Хво́ран?

— Хва-ран! — по слогам произнёс я. — Клим Хваран Вырыпаев, честь имею! Личность, широко известная в узких кругах.

— То есть вы, находясь в здравом уме и трезвой памяти, утверждаете, что вас зовут Клим Потапович Вырыпаев, по прозвищу «Хваран»? — врубил душнилу Купфер.

— А ещё Хворый, Болезный, а также Вырубаев, — вывалил я на собеседника все клички, коими меня хотя бы недолго, но называли. — Что ещё вам сказать? Адрес? Вот эта улица, вот этот дом?

— Довольно будет планеты, страны и города, — с совершенно непробиваемым видом заявил поручик.

— А, ну да, к чёрту подробности! — немного нервно хохотнул я, вспомнив бородатый анекдот. — Что ж, извольте!.. Планета Земля, Российская Федерация, родной город — Самара. Я удовлетворил ваше любопытство, Назар Лукич?

— Моё любопытство тут совершенно ни при чём, — обломал меня Купфер. — Но мои — и не только мои! — подозрения вы целиком и полностью подтвердили.

— И какие же, если не секрет? — не вытерпел я.

Интересно, иронию-то он различит? Или будет как с сарказмом?

— Какой от вас может быть секрет, если речь идёт о вашей дальнейшей судьбе, Клим Потапович? — посмотрел на меня, как на… нет, не идиота, конечно, но сильно недотягивающего до некой планки умственного развития, установленной поручиком для самого себя. — Поскольку подозрения наши полностью подтвердились, то я уполномочен официально уведомить вас о том, что вы находитесь на территории Государства Российского, а потому подпадаете под юрисдикцию Его Величества Государя Иоанна Иоанновича Грозного. Сейчас вы пребываете в опричнине, здесь действуют особые правила, отличные от правил сервитутов, юридик или земщины. Более подробные инструкции в полном объёме получите позже. Ну и самое главное — добро пожаловать на Твердь, Клим Потапович!

— Твердь? — полезли у меня глаза на лоб.

— Так называется наш мир, — пожал плечами Купфер.

— То есть я… попаданец⁈ — уронил я ещё и челюсть.

Видок у меня, наверное, сейчас тот ещё!..

— Самый настоящий! — заверил куратор.

— Доставучий случай!..

Некоторое время я молча приходил в себя (а в кого, собственно, в себя? кто я здесь, на Тверди? и как я сюда попал? точно же помню, что по нигде и ничто летел бесплотным духом!), а поручик Купфер терпеливо ждал. Ну и дождался… разрыва шаблонов! Потому что первый мой вопрос прозвучал попросту нелепо:

— Э-э-э… Назар Лукич, а что это была за группа?

— Что, простите? — поднял он на меня недоумённый взгляд. — Группа?

Ц-ц-ц!.. Какой он непонятливый!

— Ну, которая по радио… — сбивчиво принялся объяснять я, — или это не радио?

— Радио, радио.

— Вот! — обрадовался я, что хоть в чём-то оказался прав. — Когда вы появились, они как раз пели! Про каких-то шахтеров. Кха… кху…

— Кхазадов, — подсказал Купфер.

— Вот! Про них самых!

— «Рекорд Ансамбль», а что? — проскользнуло в голосе поручика любопытство.

— Да так, ничего, — мотнул я головой. — Просто у нас они не ансамбль, а оркестр, и песня не про шахтёров и гору Кху-Ям, а про джигита и НЛО. И лазерный кинжал!

— НЛО? Лазерный кинжал? — навострил уши Купфер. — Любопытно! Это какие-то технологии?

— Неопознанный летающий объект, то бишь корабль инопланетян в форме диска, — пояснил я, видя недоумение собеседника. — Расхожий штамп. А лазерный кинжал — это оммаж… тьфу! — пасхалка на лайт-сэйбер!.. Световая сабля из кино! Впрочем, это к делу не относится, — среагировал я на вытянувшееся лицо куратора. — Так, очередное подтверждение того, что наши миры очень похожи.