Двадцать невымышленных историй - Глазов Григорий Соломонович - Страница 33

– Дело серьёзное, серьёзное...

– Так поедем за ним? – обратился к нему шофёр.

– Езжай, друг, без меня, я приеду на «Опель-капитане», – сказал Василий Иванович, и шофёр опять удивленно взглянул на него.

– Ничего не понимаю, – признался шофёр.

– Случается. Скажу только, что охотники не бегают за зайцами, а устраиваются в таком месте, куда зайцы сами прибегают. Ну, будь здоров, отдыхай!

Шофёр завёл машину, но поехал не сразу, всё ещё поглядывал на капитана.

Капитан не шутил. Взял папку под мышку и начал прогуливаться по краю тротуара, пристально глядя то в одну, то в другую сторону улицы. Ждал преступника. Решил прибегнуть к психологическому приёму. Известно, что преступник не сможет успокоиться до тех пор, пока не будет знать последствий своего поступка. Так должен действовать и владелец «Опель-капитана»; он приедет сюда непременно, ведь должен знать, как ему вести себя.

Хоменко почти не рисковал, потому что во Львове таких машин единицы, он знал даже, кому принадлежат, и догадывался, кто это с самого утра ездит по городу. Если нарушитель не приедет на машине, то придёт пешком. Капитан и тогда узнает его. Ну, а если не удастся...

Не успел капитан обдумать, что будет делать, если нарушитель не появится, как заметил ожидаемую машину. Она шла медленно, с чрезмерной осторожностью, словно водитель впервые сел за руль.

Капитан широко улыбнулся, сошёл с тротуара на мостовую и пошёл навстречу машине, подняв правую руку...

– Ну и что, – спрашиваем капитана, – не ошиблись?

– Нам нельзя ошибаться, – говорит он задумчиво – Не позволяет ошибаться сама общественность: ведь теперь каждый считает себя обязанным принять участие в выяснении дела. А мы... мы уже становимся помощниками общественности...

Дмитрий Лукашенко

Велосипед № 5000000

Жаркий июльский полдень. По обеим сторонам пути толпятся любопытные: по разогретому мягкому асфальту ко Львову приближается группа велосипедистов. Загорелые лица их припорошены и выглядят уставшими.

Это шла команда спортивного общества «Авангард», которая через два дня должна была стартовать во Львове на многодневной республиканской велогонке.

Команда «Авангард» была опасным соперником, она имела трёх известных советских велогонщиков, мастеров спорта СССР – Кудаса, Резвана и Курбатова. Участник велогонки мира Курбатов входил в состав сборной Советского Союза и вскоре должен был принять участие в олимпийских соревнованиях. Итак, любители велоспорта с интересом ждали велогонки, старт которой назначен на 11 июля, понедельник.

А накануне, в воскресенье, в Железнодорожный райотдел милиции пришла группа спортсменов.

– Выручайте, товарищи, – обратился хрипловатым от волнения голосом мастер спорта Курбатов.

– А что случилось?

– Завтра старт. А сегодня мы обнаружили, что пропало три велосипеда...

Из дальнейших разговоров со старшим оперуполномоченным дознания Супониным и подполковником Кузьминским выяснилось следующее событие. Свои машины спортсмены оставили в помещении спорт-комбината «Авангард». Сегодня, когда они пришли туда, велосипеды Курбатова, Резвана и Кудаса исчезли. Резван и Кудас ездили на отличных гоночных велосипедах марки «Диамант».

Курбатов имел советскую машину, но тоже отличную. Это был юбилейный экспериментальный экземпляр гоночного велосипеда № 5000000, изготовленный на Харьковском велозаводе; он экспонировался на Брюссельской Всемирной выставке. Стоимость украденных велосипедов равнялась примерно 12 тысячам рублей.

– Ну что ж, товарищи, – Кузьминский встал из-за стола, – не будем терять времени. Я, конечно, понимаю ваше положение. Стартовать вам, видимо, придётся на других машинах, но к финишу, я надеюсь, мы вручим вам ваши велосипеды. А сейчас поедем на место происшествия.

В коридоре, когда они шли к выходу, кто-то из спортсменов спросил Супонина:

– А вы знаете, когда финиш?

– Да. Старт завтра, в понедельник, а финиш – в следующее воскресенье.

– Так вы хотите за неделю найти? – с сомнением в голосе спросил спортсмен.

– Да, за неделю, – ответил Кузьминский. Он хорошо понимал ответственность, которую взял на себя и на своих товарищей по работе, пообещав за неделю найти украденные веломашины. Ведь речь шла о чести города и не об обычных велосипедах.

На коротком совещании, состоявшемся в кабинете подполковника Кузьминского, было решено создать оперативную группу, в которую вошли, кроме Супонина, лейтенант Поляков, старшие лейтенанты Коцюба и Мельников. Последний взял на себя руководство операцией. К группе были также подключены начальник отдела уголовного розыска майор Черненко и курсанты школы милиции Беликов и Погорелов.

Группа выехала на место происшествия. Пока часть сотрудников пристально осматривала большую территорию спорт-комбината и прилегающий к ней бассейн, Супонин и Коцюба знакомились с помещением, из которого были похищены велосипеды. В глаза бросилась такая деталь. В раздевалке, где были сложены велосипеды, у стены аккуратно стояло несколько красивых машин. Остальные были сложены в другом конце комнаты почти навалом. Казалось бы, что преступникам легче и проще было бы взять машины, которые стояли отдельно у стены. Однако воры почему-то именно из кучи выбрали три велосипеда – Резвана, Кудаса и Курбатова.

Тем временем заканчивался осмотр территории вокруг спорт-комбината. Спортсмены и работники милиции внимательно всматривались в следы под ногами. Вдруг Курбатов воскликнул:

– Смотрите! Вот след моей машины!

Все наклонились и увидели на земле чёткий след от велосипедной шины необычного образца. Он шёл по территории спорт-комбината к ограде, в которой была проломана дыра. Проследив след дальше, работники милиции установили, что велосипед через эту дыру был выведен на улицу. На углу улиц Пушкина и Черняховского след оборвался. Все вернулись в помещение спорт-комбината, где Супонин и Коцюба слушали показания сторожа Арнольда Шабалтаса.

– Всю ночь я был на территории. Ходил, сидел на скамейке. Просто не понимаю, когда это могло случиться, – разводил руками Шабалтас.

– К вам никто не подходил, не заводил разговор? – спросил Супонин.

– Да нет, никого не было.

– На какой скамье вы сидели? – встрял в разговор старший лейтенант Коцюба.

– На этой, что под окнами.

– Вы курите?

– Нет.

– А откуда же столько окурков возле скамейки?

– Да со мной с вечера трое парней сидели. Болтали, а в полночь ваш милицейский патруль погнал их домой.

– Вы этих ребят знаете?

– Нет. Здесь сотни людей бывают. Постоянные посетители меня, как сторожа, знают. Ребята иногда приходят поболтать. Накануне я вместе со спортсменами закрыл дверь раздевалки, где они оставили велосипеды, а ключ отдал их товарищу.

– Этот? – спросил Супонин, вынимая из кармана ключ.

– Да.

– А утром в дверях нашли ещё один ключ. Вот этот, – Коцюба показал Шабалтасу второй ключ, – Причём уборщица заявляет, что в семь часов утра, когда она пришла на работу, в дверях не было никакого ключа. А в половине десятого она проходила мимо двери и видела, что там торчал ключ. Получается, что кража произошла утром.

– Нет, что вы! – горячо запротестовал Шабалтас.

Супонин подошёл к окну и взглянул вниз. На территории спорт-комбината уже собиралась молодежь. Юноши кучками стояли возле волейбольной и баскетбольной площадок. Особенно людно было возле бассейна. Некоторые, услышав о краже велосипедов, стоял возле помещения спорт-комбината, желая выведать о подробностях.

– А гляньте–ка, Шабалтас, нет ли там ребят, которые сидели с вами ночью на скамейке? – предложил Супонин.

Шабалтас подошёл к окну и долго всматривался в лица юношей, которые были внизу.

– Я вот двоих вижу. Да, да. Вон тот, что в жёлтой рубашке-тенниске, а рядом с ним – второй.