Кремль уголовный. 57 кремлевских убийств - Тополь Эдуард Владимирович - Страница 50

Удовлетворившись испугом на лице Ягоды, Сталин вновь бросил короткий взгляд на молчаливого Ежова и продолжил шествовать по кабинету, покуривая трубку и размышляя вслух:

– Но это не все. Вы сказали, что эти большевики прошли царские тюрьмы и допросы. Сколько их у вас?

– Всего? Или… или сегодняшних? – переспросил Ягода, поворачиваясь вслед движению Сталина по кабинету.

– Всего, всего. Сколько? – требовательно остановился Сталин.

Отложив портфель, Ягода спешно поднялся, чтобы стоя ответить вождю.

Но Сталин властным жестом трубки опять усадил его.

– Сидя отвечайте.

– Слушаюсь, товарищ Сталин. На данный момент у нас арестовано 160 бывших членов РСДРП и ВКП(б).

– Гм… – Сталин вновь зашагал от окна к столу и обратно. – Для антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского подполья этого количества мало. Но ничего. Главное, далеко не все они чистые и святые. Для суда над центром Зиновьева-Каменева вам нужны документальные свидетельства того, что кое-кто из них согласился быть и был агентом царской охранки. Понимаете? Не только признания, а именно документы. Кто у вас занимается документами?

– Залпетер, товарищ Сталин.

– Залпетер – эстонец, хороший специалист, знает свое дело. Значит, обеспечьте его той бумагой царских времен, на которой печатались документы Охранного отделения, пишущими машинками «Ремингтон» и «Мерседес» тех лет, ну и всем остальным…

На еще большей, чем утром, скорости тот же черный «Кадиллак» вылетел из Спасских ворот, стремительно пересек Красную площадь по очищенному от туристов и зевак проезду к улице Ильинка и, проскочив короткую Ильинку, вымахнул к «Большому дому» – зданию бывшего страхового общества «Россия» на улице Большая Лубянка, недавно, в 1935-м, реконструированному под центральный штаб советских органов госбезопасности.

Еще через десять минут на срочное совещание в кабинет генерального комиссара госбезопасности НКВД СССР были вызваны его заместители Яков Агранов, Георгий Прокофьев, Сергей Миронов и Лев Бельский, начальник Иностранного отдела Главного управления госбезопасности Артур Артузов, начальник Секретного политического управления Георгий Молчанов, начальник Спецотдела Глеб Бокий, начальник Отдела охраны и снабжения правительства Карл Паукер, начальник Особого отдела Освальд Мюллер и еще несколько человек. Сидя за длинным столом для совещаний, покрытым зеленым сукном и приставленным к письменному столу Генриха Ягоды ножкой от буквы «Т», они, все в новых белых кителях, с непроницаемыми лицами слушали шефа. А Ягода, сидевший под настенным портретом Ленина и Сталина в Горках, демонстрировал свою отличную память, слово в слово повторяя то, что только что услышал в Кремле:

– Мы должны сделать две вещи. Первая: по достоверным сведениям товарищей Сталина и Ежова, Троцкий является руководителем всего зиновьевско-каменевского антисоветского контрреволюционного подполья. А у такой многочисленной террористической организации не может быть одного связного. Следовательно, не только Гольцман, а еще несколько человек должны дать показания, что они ездили к Троцкому и Седову за директивами, как и когда убить руководство ВКП(б) и членов Советского правительства и захватить власть в нашей стране, – и Ягода взглянул на начальника Секретного политического управления комиссара госбезопасности второго ранга Георгия Молчанова. – Вы, товарищ Молчанов, сможете получить такие показания? Это старые большевики, крепкие орехи, они прошли царские тюрьмы и допросы. Сможете?

– Попробуем… – нехотя сказал Молчанов.

– Нет!- Ягода решительно стукнул кулаком по столу. – Ваше «попробуем» нас не устраивает! Товарищ Сталин будет лично проверять протоколы ваших допросов. Поэтому навалитесь на своих подследственных, задайте им жару и не слезайте с них до тех пор, пока они не сознаются! – в голосе Ягоды появились кавказские нотки вождя. – Предупреждаю: я буду сам проверять каждого следователя даже во время ночных допросов. Вам ясно?

– Ясно… – сдержано произнес Молчанов.

– Но это не все, – продолжил Ягода. – На данный момент у нас арестованы 160 бывших членов РСДРП и ВКП(б). И, безусловно, не все они чистые и святые, – Ягода посмотрел на своих замов Агранова, Прокофьева, Миронова и всех остальных и отчеканил, прихлопывая ладонью по столу. – Для суда над центром Зиновьева-Каменева нам нужны документальные свидетельства того, что хотя бы некоторые из этих троцкистов согласились быть и были агентами царской охранки! Повторяю: не только признания, а именно документы. Товарищ Залпетер! Товарищ Паукер обеспечит вас бумагой царских времен, на которой печатались документы Охранного отделения, и пишущими машинками «Ремингтон» и «Мерседес» тех лет. Что еще вам нужно для создания таких документов?

– Ну… – протянул тридцатисемилетний Анс Залпетер. – В первую очередь, мне нужны настоящие, подлинные документы царской охранки – протоколы допросов, рапорты, донесения.

Ягода вопросительно посмотрел на начальника спецотдела Глеба Ивановича Бокия, старого большевика-подпольщика и гениального шифровальщика.

Бокий пожал плечами:

– Для этого у нас есть 12-е отделение, особый архив. Но он не в моем подчинении, а у Прокофьева и Молчанова.

– И знаете что, Георгий Александрович? – Ягода вновь повернулся к Молчанову. – Мне сейчас пришло в голову. Сколько у вас архивных червей в 12-м отделении?

– Шесть человек… – выжидательно сообщил Молчанов.

– Очень хорошо. Раздайте им списки всех 160 арестованных. И пусть в архивах охранки ищут на них реальный компромат. Не может быть, чтобы все 160 были святые и не были при арестах завербованы в агенты и осведомители. С этим-то вы согласны?

– Теоретически да, – ответил Молчанов.

– Что ж, – подытожил Ягода. – Я поздравляю вас, товарищи, с наступающими праздниками Первомая. Я рад, что в этот замечательный пролетарский праздник мы пройдем по Красной площади в новой красивой форме и лакированной обуви. Как вы знаете, в нашей стране лакированная кожа еще не производится. Но я не поскупился на валюту и закупил ее в Турции специально, чтобы показать вам и всему нашему офицерскому составу, как руководство страны заботится о сотрудниках органов своей безопасности. В этой форме на вас любо-дорого посмотреть! А теперь, как сказал наш великий товарищ Сталин, наши цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи!

И работа закипела!

Под радостные марши нескончаемым потоком шли через Красную площадь первомайские колонны трудящихся, спортсменов, воинов Красной армии, сотрудников народной милиции и органов безопасности, одетых в новую парадную форму и обутых в новую лакированную обувь, сияющую под ярким майским солнцем.

Рядом, в трехстах метрах от Красной площади, на улице Большая Лубянка, в здании бывшего акционерного общества «Россия», а теперь главного штаба НКВД, в его следственных кабинетах и в подвалах внутренней тюрьмы шли круглосуточные допросы пожилых и старых большевиков-«троцкистов» с применением всех мыслимых и немыслимых средств получения их «честных признаний»:- пытками жарой, холодом и бессонницей, избиениями и угрозами расстрела детей, жен и близких родственников.

По Красной площади, украшенной кумачом и гигантскими портретами Ленина и Сталина, колонны демонстрантов несли яркие транспаранты «КОММУНИЗМ ПОБЕДИТ», «ДА ЗДРАВСТВУЕТ 1 МАЯ – ДЕНЬ СМОТРА БОЕВЫХ СИЛ ТРУДЯЩИХСЯ ВСЕХ СТРАН!», огромные портреты своих вождей Иосифа Сталина, Вячеслава Молотова, Лазаря Кагановича, Михаила Калинина, Андрея Жданова и маршалов Клима Ворошилова и Михаила Тухачевского, а оригиналы приветственно махали демонстрантам с высоких трибун на мраморном Мавзолее В. И. Ленина.

Тем временем закрытые грузовые фургоны с надписью «ХЛЕБ» везли из московских и подмосковных тюрем и выгружали во внутреннем дворе Лубянки все новых и новых арестантов…

На Красной площади колонны мускулистых физкультурников с голыми торсами и физкультурниц в голубых майках на выпуклых грудках несли гигантский транспарант «ПЛАМЕННЫЙ ПРИВЕТ ЛУЧШЕМУ ДРУГУ ФИЗКУЛЬТУРНИКОВ ВЕЛИКОМУ ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ!» и десятиметровую, из белого папье-маше, фигуру Сталина в длиннополой шинели. Сворачивая головы к трибунам на Мавзолее, они в такт своим шагам дружно кричали «Ура!» своим вождям…