Несмеяна для босса (СИ) - Амурская Алёна - Страница 64

И я остаюсь…

Наконец-то остаюсь по-настоящему. Потому что только с ним - моим любимым, невероятно сильным и терпеливым мужчиной, - я могу остановиться и больше никуда не бежать.

Разве что только вместе с ним.

Рука об руку.

Короленко. Свадебные разборки

Шумное застолье после бракосочетания Короленко и Яны шло полным ходом.

Вдоль длинных столов, заставленных традиционными блюдами - хачапури, хинкали, башни из фруктов, тарелки с розовыми ломтями баранины, - двигались официанты, лавируя между сидящими. В воздухе витали запахи жареного мяса, свежего хлеба и веселящих напитков, вперемежку с парфюмом и шутливыми возгласами дорогих гостей.

На почетном месте сидел патриарх семьи и родители Короленко.

В движениях Георгия Агаева после выписки из лечебницы всё ещё чувствовалась прежняя сила. И как всегда, он галантно заботился о своей ледяной супруге Ольге: подливал ей напитки, пододвигал самые вкусные блюда. Она же, сохраняя ровную осанку и равнодушное выражение лица, делала вид, что всё это для неё безразлично.

Отдельно, в почётном ряду, располагался весь руководящий состав корпорации “Сэвэн”.

Катя Царевичева была уже на приличном сроке беременности, и ее буквально окутывали заботой со всех сторон: поправляли подушки, передвигали тарелки, чтобы ей было удобно. А сам Царевичев бдительно следил за каждым, кто приближался к ней. Даже если это были всего лишь жёны его друзей и партнеров, вроде Дианы или Марины.

Похоже, будущее отцовство от любимой женщины превратило его в параноика.

Короленко отвел взгляд от своего друга и посмотрел на Яну, прикидывая, не грозит ли и ему подобная участь в ближайшем будущем. От ее легкой улыбки привычно потеплело на сердце, и он вдруг подумал: а почему бы и нет? Ради их будущего и параноиком можно побыть. Это будет даже занятно - понять, каково это. Не всё же одному Царевичеву огребать от семейной жизни.

Он подавил усмешку и прислушался к разговору.

Яна беседовала с Лизой, которая в данный момент доверительно рассказывала ей историю о каком-то чудаковатом клиенте, повадившемся ухаживать за ней вне стен корпорации.

- …он опять хотел меня подвезти, - со смехом говорила она. - Я как обычно отказалась, и тогда он предложил проводить до автобусной остановки со своим зонтиком. А потом, представляешь, хотел предложить мне локоть, а я не заметила и случайно толкнула его. Он упал и… блин, я не могу… реально сел в лужу! Я думала, разозлится, но нет. Он только морщился и смотрел на меня снизу вверх, как дурачок. Чудила, каких поискать…

Яна тихо хихикнула, а Короленко на секунду задумался, что это за чудик такой завелся среди клиентов “Сэвэн” и знаком ли он ему лично.

- …И это не первый раз, - продолжала Лиза, закатывая глаза. - У него, бедолгаги, постоянно из-за меня какие-то проблемы. То куртку дверцей зацепит, пуговицы оторвёт, то споткнется и налетит на что-то… Честно, думаю, я его в могилу так сведу скоро. Но… - она чуть запнулась, и в голосе её появилось слегка недоуменное смущение, - похоже, его это только заводит. Ну, вот это вот всё с мелкими недоразумениями, в которые он из-за меня влипает.

Яна прыснула в ладонь.

- Ну и ну! Вот псих. И как зовут этого чудилу?

- М-м… Герман вроде, - Лиза пожала плечами и с улыбкой обернулась на счастливый визг маленьких детей, которые принялись гоняться друг за другом между стульями рядом.

Внутри у Короленко будто лопнула невидимая струна.

Шум зала отошёл на второй план. Имя - тяжёлое, холодное, липкое, - прозвучало в голове так отчётливо, словно его кто-то произнёс прямо у уха. Он медленно поднял глаза на застывшую Яну. Их глаза встретились. В её взгляде мелькнул безмолвный вопрос, и он медленно кивнул: да, это серьёзно.

Короленко не стал ничего говорить Лизе и поставил бокал на стол так аккуратно, что напиток внутри едва колыхнулся. Затем он направился сквозь толпу прямиком к Батянину. Тот стоял с группой его родственников и когда заметил приближающегося Короленко с мрачным выражением лица, сразу отошел в сторону.

- Есть странная информация, - тихо и чётко сказал Короленко. - Один из клиентов слишком активно крутится вокруг Лизы вне стен офиса. Имя… Герман. Тебе не кажется это подозрительным?

Батянин поначалу, казалось, не отреагировал.

Только внимательный глаз мог бы заметить, как напряглись сухожилия на его шее и едва заметно дернулась скула, когда прозвучало имя. На миг пальцы, державшие бокал, сомкнулись крепче, чем требовалось. Но когда он поднял взгляд, в нём была лишь холодная сосредоточенность опытного игрока, привыкшего скрывать карты до последнего.

- Понял. Разберемся, - сказал он ровно, без тени эмоций в голосе. Но это “разберемся” прозвучало железно.

Короленко знал этот тон. За ним всегда следовали действия, быстрые и безжалостные, особенно если дело касалось кого-то, кто не был просто частью команды. Он особенно четко уловил этот нюанс. У Батянина слегка замедлилось дыхание и резко сузились зрачки - слишком острая реакция для штатной деловой ситуации. И хотя Короленко не собирался озвучивать догадку, где-то в глубине души он уже точно знал...

Эта уютная, обо всех заботящаяся Лиза - не просто подчинённая для Батянина.

Впрочем, это его никак не касалось.

Короленко огляделся и уже направился было обратно к Яне, но по дороге его взгляд зацепился за стоящих в стороне у дальней стены свадебного зала отца и мать. Лицо последней вдруг показалось ему мертвенно белым, как мел. Встревожившись, он направился к ним, чтобы выяснить, в чем дело... но уже на подходе невольно замедлил шаг и в конце концов резко остановился за колонной.

Потому что до него донесся задыхающийся возглас обычно крайне сдержанной матери с таким эмоциональным накалом, какого он никогда в жизни от нее не слышал.

- Что?!! Ты хочешь сказать, что вся эта грязь, которая сломала мне жизнь, была организована Дибиром? И говоришь мне об этом только сейчас?!

Георгий Агаев стоял перед ней, не отводя взгляда, и в этом взгляде было всё: усталость, признание, холодная решимость. Его рука, сжимающая опустевший бокал, как-то бессильно свисала вниз.

- Да, - сказал он тихо. - Прости меня, Оля… Я совершил огромную ошибку, решив не напоминать тебе о прошлом. Но я многое переосмыслил, пока лежал в лечебнице, и хочу исправить ее. Даже если уже поздно.

- Боже… - простонала она, стискивая виски побелевшими пальцами. - Зачем..? За что?!

- Дибир тогда оправдывался тем, что просто хотел припугнуть тебя, а потом показать меня с другой… но что-то пошло не так. Мне было плевать на его отмазки. Когда я очухался от пойла, которое он мне подсунул вместе с моей первой женой, то первым делом сломал ему нос. Перестал звать его братом… женился под давлением отца на другой, что забеременела от меня. Но потом Дибир помог мне обрести нашего сына, и я… отпустил прошлое.

- А я - нет!! - пронзительно выкрикнула она, вся дрожа от ярости, боли и оскорбленного достоинства. - Из-за него моя жизнь была сломана! Из-за него меня похитили и… - голос сорвался, но она проглотила слёзы, - и надругались! Из-за него мой сын рос без материнского тепла! Где этот мерзавец? Где он?!

Она не ждала ответа. Просто развернулась и пронеслась мимо остолбеневшего Короленко прямо в толпу.

Люди расступались перед её фигурой с лицом разгневанной фурии, как бурлящая вода перед носом ледокола. Заметив её нехороший настрой, Дибир напрягся, попробовал что-то сказать и образумить, оглядываясь на гостей, но не успел.

Тонкая, но сильная рука взметнулась, и звук крепкого, неженственно прямого удара, за которым последовал странный хруст, пронзил тишину.

- Это за то, что ты участвовал в моём похищении и моем позоре, тварь! - выкрикнула она, в её голосе смешались истерика и сталь. - Ты недостоин зваться сыном своего уважаемого отца! Твой брат тому свидетель!

Дибир пошатнулся, прижимая ладонь к лицу, и сквозь пальцы уже сочилась тонкая алая струйка. Его и без того кривой нос теперь выглядел еще более перекошенным.