Варлорд. Политика войны (СИ) - "Д. Н. Замполит" - Страница 10

— А, — легкомысленно отмахнулась Барбара и оглянулась посмотреть, что там техники делают с самолетом. — Еще разок?

Фонк скосил глаза на Осю:

— Пожалуй, на сегодня хватит.

Глава 4

Последний мирный год

Танк фыркнул, взревел, прыгнул на полметра вперед, лязгнул, зашипел, машина дала полуоборот влево и движок заглох. Из люка водителя полез наружу красный, как рак, капитан:

— Опять!

Генерал Франко, по случаю визита в кавалерийский полк обутый в сапоги со шпорами, попенял мне:

— Что-то ваши танки ломаются через раз.

Блин, да если так рвать с места, они будут ломаться каждый раз!

— Трогаться нужно плавно.

— Ну так покажите!

Я принюхался — от танка несло горелым маслом.

— На этом не получится, фрикцион сгорел.

Генерал хмыкнул.

Два танка из числа старых испытательных передали в создаваемый батальон для «обучения». Новая игрушка вызвала прилив энтузиазма, а слабая техническая подготовка — вал неисправностей и поломок. Впрочем, мне это давало возможность увеличить штат механиков и ремонтников при батальоне.

— Слишком они старые, — подошел капитан.

— Машинам от силы два года. И перед отправкой они прошли полную проверку и обслуживание.

— Все-таки хотелось бы иметь новые танки.

— Вы их получите по согласованному графику. И учтите, если вы научитесь водить старые танки, с новыми точно проблем не будет, а если угробите новые…

Оставив капитана и механиков ковыряться с заглохшим танком, мы с генералом Франко отправились в ближайшую от полигона казарму. Самоназначенный вождь правых Хиль-Роблес разрывался между партийной деятельностью, выступая на митингах, и министерством, куда он забегал подписать бумаги, свалив почти всю работу на Франко. Вот и сейчас генерал должен был завизировать документы на отправку винтовок и патронов в Эфиопию.

Да, посланцы растафари Мэконнына, более известного как император Хайле Селассие, в поисках производителей оружия добрались до Испании. Германия, Франция, Бельгия и Англия в поставках отказали, Советскому Союзу Эфиопия в хрен не вперлась, югославы не успевали покрыть собственные нужды — короче, все отморозились. Я поначалу тоже не особо хотел вписываться — а ну как летом 1936-го не хватит винтовок и пулеметов? Но потом сообразил, что Италии будет полезно увязнуть в Африке поглубже, чтобы меньше пороха осталось на испанскую авантюру.

Убедить Роблеса, что неплохо бы продать эфиопам и старую артиллерию, а на вырученные деньги прикупить во Франции новую, удалось не сразу. И вовсе не из-за моей идеи таким образом ослабить националистов и усилить республиканцев: старые пушки можно забрать из будущих «мятежных» дивизий, а новые поставить через Барселону как раз в начале лета 1936 года. Роблес просто не хотел ссориться с итальянцами, которые точили зубы на Эфиопию, но схема продажи через Андорру и с небольшим откатом сработала.

— Как обстоят дела с американским торговым соглашением?

— Пока без движения.

— Почему? — странно, Роблес и Франко вроде бы должны изо всех сил пропихивать договор.

Генерал мимолетно поморщился:

— Все уперлось в финансовую комиссию Кортесов. Вернее, в ее председателя.

— Хуан Негрин?

— Он самый, — подтвердил Франко и сквозь зубы добавил: — Социалист…

— Почему вы их так не любите? Ну, положим, Кабальеро — да, человек слишком много говорит и заводит и без того разгоряченную толпу, я бы на вашем месте приложил усилия, чтобы он просидел в тюрьме как можно дольше. Но остальные?

— Они разрушают армию! Они против церкви! Они ввергают государство в анархию! — выдал генерал целую обойму обвинений, от каждого из которых разило будущим мятежом.

— Армия… согласитесь, армия Испании устарела. Даже Парагвай полностью отказался от конной тяги, а вы по-прежнему уповаете на лошадей. Нет-нет, — остановил я Франко взмахом ладони, — в Марокко это понятно и естественно, но здесь? И это не мой личный интерес, все армии моторизуются, пересаживаются на новые танки и самолеты, развивают связь…

Франко промолчал.

— Церковь же так или иначе придется отделять от государства. Это общая тенденция, от нее никуда не деться. Франция это сделала давно, про Англию и Америку не говорю, Италия и Германия разграничили полномочия конкордатами с Ватиканом, даже насквозь католическая Польша и то гораздо более светское государство, чем Испания! Мне кажется, вы зря держитесь за старые формы вместо того, чтобы искать новые.

— Ловко, ловко. А что насчет анархии?

— Испанцы, к сожалению, не слишком образованы и слишком падки на простые и красивые идеи. Отсюда это увлечение «либертарным коммунизмом» и прочими химерами. Но на моих заводах больше половины рабочих состоит в CNT, и практика показывает, что с конфедерацией вполне можно найти консенсус.

Генерал слегка прищури глаза и оглядел меня, будто в первый раз увидел.

— Что? Что вы так смотрите? Да, я ищу новые пути и компромиссы, вместо конфронтации. А вы… Генерал, а чего вы хотите в жизни? По-крупному? Стать начальником Генерального штаба? Я больше чем уверен, что вы им станете. А что дальше? Править страной?

Тень мелькнувшая в глубине глаз Франко, убедила меня, что он задумывался о таком повороте.

— Мне кажется, что из военных, уж простите, плохие правители.

— Почему? — встрепенулся генерал.

— Военные умеют командовать солдатами, войсками, отсюда возникает иллюзия, что они смогут управлять чем угодно. Страна же это не армия, государство не дивизия и народ не солдаты.

Не знаю, что на меня нашло и зачем я втирал это Франко, и насколько успешно, но главное вроде бы сказано — мне не нравится военное правление, а его карьеру в армии республики я воспринимаю спокойно.

Из-за депутата Негрина пришлось задержаться в Мадриде на пару дней — ехать к нему сразу я посчитал опрометчивым и постарался найти заходы через общих знакомых. Таковых нашлось двое — Эдуардо Торроха и архитектор Мануэль Санчес Аркас, которых я знал по самому началу астурийской эпопеи, а они знали Негрина по совместному участию в проекте Университетского городка в Мадриде. Еще через наши каналы мне передали из Парижа рекомендацию от Прието, осевшего в эмиграции во Франции.

Со всем этим багажом я напросился на аудиенцию к Негрину, нетипичному политику и нетипичному социалисту. Выше среднего роста, с крупным мясистым носом, бульдожьими щечками и высоким лбом ученого, да еще в круглых по нынешней моде очках в тонкой оправе, он больше походил на свою первую ипостась университетского профессора, чем на фактического руководителя Соцпартии — Кабальеро в тюрьме, Прието в эмиграции. В Кортесах он, помимо финансов, тянул представительство Испании в Международном парламентском союзе, при всем этом еще успевал заниматься физиологией и делами своей научной школы. Мануэль Аркас мне так сразу и сказал — человек очень организованный, четко видящий приоритеты и хороший управленец.

Я убедился в этом, как только Негрин раскрыл свой органайзер — первый, который я увидел в Испании вне Grander Inc. По ходу разговора несколько раз неслышно появлялся с записками секретарь Негрина и удалялся после молчаливого кивка или отказа, то есть работа у депутата поставлена как надо и не прерывалась ни на минуту.

К делу он перешел сразу, без светской болтовни на отвлеченные темы: Банк Испании есть акционерное общество, правительство не может распоряжаться его фондами.

— Так никто и не предполагает распоряжаться. Банк просто депонирует часть своих средств на хранение, что может быть подтверждено прямым договором с Банком Мексики.

На обсуждение особенностей и юридических тонкостей аккредитивной сделки у нас ушло полчаса.

— Ну что же, — резюмировал Негрин, — я уточню детали, если все так, как вы говорите, сниму возражения.

Теперь оставалось убедить американскую сторону — в точности по известному анекдоту о Киссинджере и челночной дипломатии.

Собственная яхта это прекрасно, но стремно — океан проглотит и не заметит, вдали от берегов я предпочитал что-нибудь покрупнее. А вот Барбара желала на яхте и никак иначе — там же катапульта и самолетик! Так и пришлось бы страдать от качки, но мой референт Серхио вовремя подсказал, что в первый рейс выходит громадная «Нормандия» с теннисными кортами, «ванной, гостиной, фонтаном и садом», не считая баров, салонов, бассейнов, прогулочных палуб, театрального зала на четыре сотни мест и прочего. Триста метров это вам не сто! На плавающий дворец, тем более в числе первых пассажиров, Барбара, так и быть, согласилась.