Король - Кейн Бен - Страница 16

Принесенные Бертольфом мешки многообещающе звякнули. На плече у него висели одеяла, связанные по два и свернутые в скатку. Юноша улыбался во весь рот, довольный собой, словно лучник, попавший в яблочко с двухсот пятидесяти шагов.

– Я достал все лекарства, какие вы просили, сэр, и даже сверх того, – сказал он, извлекая из мешков закрытые пробкой пузырьки. – Медовый уксус, в изобилии. Аквилегия. Чемерица черная – стоит больше, чем все остальное, вместе взятое. Кислица обыкновенная. Лапчатка. Еще я купил живую воду, по совету аптекаря. По его словам, это одно из лучших средств при лихорадке.

Мне не хватило духу сказать, что он сразу распознал в Бертольфе простака, и вместо этого стал хлопотать у постели короля. Тот сделал несколько глотков медового уксуса и настоя кислицы – по словам Бертольфа, именно с них аптекарь советовал начать лечение.

Покончив с этим, я снова повернулся к юноше:

– Вопросов задавали много? Меняла, аптекарь или лавочники?

– Не больше того, чего стоило ожидать, сэр. – Бертольф самоуверенно улыбнулся. – Я сказал им, что мой хозяин – купец Гуго. – Тут он несколько смутился. – У меня пару раз сорвалось с языка это имя.

Я был разочарован, но не сильно удивился. Молодой, зеленый, окрыленный возложенной на него ответственностью и весом золота в кошеле, Бертольф наверняка расхаживал по улицам, задрав нос.

– А Нормандия? – спросил я в надежде, что хоть об этом ему хватило ума не говорить. – О ней ты не упоминал?

Щеки мальчишки виновато зарделись.

– Один раз, у аптекаря.

– Бертольф!

– Простите, сэр. Он не поверил, что мне по средствам лекарства, которые вы заказали. Я пытался убедить его, что мой хозяин – человек богатый и важный. Про Нормандию само вырвалось.

Он повесил голову. Я посмотрел на Гийома, пожавшего в ответ плечами: ничего не поделаешь.

– Не переживай. Скорее всего, это не имеет значения, – сказал я, надеясь, что я прав. – Как насчет солдат?

– По улицам ходят сильные патрули. – Потом он самонадеянно ухмыльнулся. – Но меня ни разу не остановили.

Ну хоть что-то, подумал я.

– Ищут короля?

– Да, сэр. – С лица Бертольфа сошла улыбка. – Я слышал, как один сержант спрашивал другого, нет ли известий о Львином Сердце.

– И что тот ответил?

– Что ничего не видно и не слышно, но это только дело времени. Сеть затягивается, так он сказал. И когда король доберется до Вены, его найдут. – Вид у Бертольфа был несчастный. Затем он приободрился. – Но мы-то не в самой Вене, сэр. С Божьей помощью, они не станут искать вне городских стен.

– Остается уповать на это.

Гийом пробормотал что-то в знак согласия и придвинулся к краю кровати, на который Бертольф принялся выкладывать купленную провизию. Чувствуя, как заботы отступают под напором пробудившегося голода, я созерцал открывавшееся великолепие. Тут были караваи белого хлеба и стопка овсяных лепешек, завернутая в материю, круглые пирожки с сыром, пироги с рыбой и благоуханными травами, засахаренные фрукты и миндаль со специями, медовые пирожные с миндальным кремом. Чтобы запить все это, парень приобрел две фляги приличного рейнского вина.

– Ты молодец, – похвалил я Бертольфа. – Большой молодец.

Я даже не стал беспокоить пожилую женщину насчет посуды. Гийом тоже.

В скором времени проснулся король, тоже порадовался такой роскоши и съел достаточно, чтобы я почувствовал себя счастливым. Затем он быстро уснул. Немного погодя Бертольф и Гийом тоже отошли ко сну. Я охотно готовился последовать их примеру.

Завернувшись в одеяла, я улегся на пол спиной к двери, довольный ходом событий. Провизии хватит на некоторое время, и, если Бертольфу удастся благополучно избегать поимки во время вылазок, Ричард сможет оправиться за несколько дней. Задерживаться здесь дольше необходимого означало искушать судьбу, в этом мы с Гийомом были согласны. Но мы не обсуждали – видимо, стараясь вообще не думать об этом, – что делать, если состояние короля не улучшится.

Я так устал, что размышлять о подобных вещах просто не было сил.

И я позволил сну завладеть мной.

Глава 6

Мне снилась тюрьма. Меня заточили не с королем, а с Рисом. Тесное сырое узилище с каменными стенами и полом, с крошечным световым окошком; в нос бил запах мочи и кое-чего похуже. Нашим строгим надзирателем был Генри – жандарм, которого я убил. Помощником при нем состоял безбородый юнец, зарезанный мной в Удине. Фиц-Алдельм заходил иногда, чтобы позлорадствовать. Он плевал мне в пищу, угрожал, бил Риса, тогда как я, удерживаемый под угрозой меча одним из его дружков, мог только смотреть в бессильной ярости. Меня он не трогал, говоря, что король хочет видеть меня целым и невредимым в тот день, когда передаст палачу.

Фиц-Алдельм ликовал, заявив, что мне придется наконец заплатить за убийство его брата. Когда я справедливо указал на то, что Гай первым напал на меня, Роберт рассмеялся мне в лицо и сказал, что нельзя верить ни единому слову лживого ирландского ублюдка. Безразличный, что со мной будет, я бросился на него, но был сбит с ног его гогочущими приспешниками.

– Будь ты проклят, Фиц-Алдельм! – взревел я.

– Руфус!

Я резко вернулся к действительности и обнаружил, что нахожусь не в темнице, а в задней комнате дома вдовы. Твердый пол подо мной был из утоптанной земли, не из камня. Я приподнялся на локте.

– Сир?

– Ты кричал. С тобой все хорошо?

Король говорил шепотом, чтобы не разбудить Гийома и Бертольфа.

– Всего лишь ночное удушье, сир. Как вы себя чувствуете?

– Слаб, как котенок. – Темнота не могла скрыть досады в его голосе. Зато в следующих словах прозвучала надежда: – Лихорадка отступила. Будем уповать, что насовсем.

– Дай бог, чтобы так и было, сир, – с жаром подхватил я. – Пить хотите?

– Как под Арсуфом, – ответил он, закашлявшись.

Я выбрался из одеял и подал ему чашку воды, которую заблаговременно поставил вместе с кувшином у изголовья кровати.

Он осушил чашку, потом другую, затем вернул пустую посудину, тихо поблагодарив.

Я ждал, не понадобится ли ему еще чего-нибудь.

– Ты произнес имя, Руфус. Выкрикнул.

Сердце мое забилось, как форель на крючке.

– Неужели, сир?

– Я не расслышал как следует сквозь сон, но мне показалось, что ты сказал «Фиц-Алдельм».

– Не помню, сир. – Никогда я не радовался так сильно темноте, позволявшей скрыть выражение моего лица. – Один из тех тягостных снов, которые не запоминаются. Ну вы знаете.

Он произнес тихое «хм-м-м» как человек, погрузившийся в размышления. Я прикусил язык и стал молиться, чтобы король не возвращался к этому.

К моему огромному облегчению, Ричард вскоре снова уснул.

А вот ко мне благословенное забытье не приходило. Я лежал на полу и мрачно размышлял – не о юнце из Удине, который в конечном счете сам напал на меня, но об убитом мной Генри. Несмотря на все мои старания забыть его, все подвиги, совершенные во имя Господа в Утремере, он продолжал преследовать меня. Я переживу это, решил я, как бывало прежде. Генри не существует, да и Фиц-Алдельма с его угрозами здесь тоже нет. Скорее уж я окажусь в темнице, но только вместе с Гийомом и королем.

Эта неприятная, как свернувшееся молоко, мысль долго не давала мне уснуть.

Проспал я совсем немного, или мне так показалось. Гийом тряс меня за плечо. Я посмотрел на него слипавшимися от усталости глазами:

– Что такое?

– Король хочет воспользоваться ночным горшком.

Мы трое переместились в комнату вдовы, а Гийом прикрыл за нами дверь, чтобы король мог уединиться. Хозяйка улыбнулась нам беззубым ртом и спросила что-то по-немецки. Ответ Бертольфа, похоже, удовлетворил ее, потому что она продолжила мести пол метлой из веточек.

– Хотела узнать, как чувствует себя наш господин, – пояснил Бертольф.

– За ночь ему, кажется, стало намного лучше, – заметил я.

– Да, и его состояние устойчиво, – согласился Гийом. – Утром он хорошо поел и потребовал добавки. Бертольфу вскоре придется сделать вылазку за сыром.