Мисс Эндерсон и её странности (СИ) - Зарецкая Анастасия - Страница 98

Остаётся только удивляться тому, что под взглядом Бернис не падают ниц все до единого встреченные мужчины.

Алеста шагнула к сестре, улыбнулась несмело:

— С твоём днём, Бернис.

— С нашим днём, Алеста.

Бернис сжала Алесту в крепких объятиях, и Алеста обняла её в ответ. Король Подземельных закружился вокруг них, не зная, куда деть себя от восторга. Когда объятия спали, Алеста, конечно же, познакомила Короля Подземельных и Бернис. И они оказалась весьма и весьма довольны друг другом. Бернис оценила импозантный вид и игривость Короля Подземельных, а Король Подземельных восхитился тем, что теперь хозяек будет в два раза больше — что сулит удвоенное количество внимания и ласки.

По дороге до дома Алеста рассказывала Бернис о местных достопримечательностях — пускай скромных, но всё же родных.

И ещё о переулках — умолчала лишь о том, с каким жителем Леберлинга уже делилась секретом переулков.

Дом Эндерсонов, впрочем, весьма быстро появился перед глазами.

Бернис замерла на мгновение — будто ей нужно было преодолеть невидимую границу, что разделит её жизнь на «до» и «после». Впрочем, разве это была первая такая граница? Только за последние дни жизнь Бернис несколько раз успела перевернуться с ног на голову, так что теперь уже проблематично осознать, где именно у жизни ноги, а где голова.

— Я никого не предупреждала о твоём приезде, — призналась Алеста. — Так что это будет сюрприз. Я зайду первая — и подам знак, чтобы заходила ты.

Они прошмыгнули мимо окон дома Эндерсонов двумя шустрыми мышками.

А за домом, между тем, разгорался рассвет, такой яркий и пронзительный, будто не зима сейчас была, — а жгучее, обжигающее лето!..

Оставив Бернис на пороге, Алеста плавно опустила ручку входной двери. Переступила порог, невозмутимо сняла дубленку и принялась расшнуровывать ботинки. А мысленно отсчитывала секунды до того момента, как в прихожей появится бабушка. Конечно же, она уже не спит.

Бабушка появилась как раз вовремя.

Когда Алеста заканчивала расшнуровывать второй ботинок. Поэтому ей хватило какой-то пары мгновений, чтобы окончательно избавиться от обуви и выпрямиться.

— Алеста! — бабушка всплеснула руками. — Ну хорошо хотя бы, что ты вернулась. Я уже подумала, что ты даже праздник решила провести в лавке. Я восхищаюсь твоей трудоспособностью, но всё-таки, милая моя, предупреждаю — сегодня у нас будет роскошный ужин, отпразднуем сразу два события, и твоё появление на свет, и Перерождения!

— Роскошный ужин — это замечательно, — Алеста кивнула, стараясь сохранить лицо невозмутимым. — Но… Бабушка, вы не могли бы позвать маму? Я хочу вас кое-с-кем познакомить.

Бабушка нахмурилась.

— С кем это ещё? — поинтересовалась она. — Но, хорошо, так и быть. Я схожу до Жолин.

Следом за бабушкой в прихожей появился Принц Краснопёрых — услышал знакомый голос. Алеста улыбнулась ему приветливо и заметила тихо, чтобы не разбудить остальных:

— Вот и отлично, что вы тоже пришли знакомиться, ваше высочество. Мне кажется, вы разглядите в нашей гостье свою родственную душу. Она понравится вам. Точно-точно.

Скрип ступеней, прежде затихший, возобновился. Это был знак — пора. Алеста повернулась к входной двери, вновь дотронулась до ручки… Принц Краснопёрых оказался тут как тут: приготовился встречать чужаков.

Бернис по ту сторону двери улыбнулась, кивнула — и наконец переступила порог.

Наконец-то все были дома.

Бабушка появилась в прихожей первой. Но гостью она заметила не сразу — всё же старость частенько несовместима с хорошим зрением. Бабушка успела сделать несколько шагов — и лишь только тогда заметила ту, кто стоит у Алесты за спиной.

И, конечно же, сразу всё поняла. Иначе и не могло быть.

А вот мама застыла на границе между коридором и прихожей, не решаясь приблизиться. И благодаря свету от кухонного окна, вполне успешно долетающего до этого коридора, Алеста и Бернис смогли лицезреть магию, что произошла прямо у них на глазах: то, как в одно мгновение лицо мамы становится лет на десять моложе, как с него уходит след безграничной печали.

Алеста бросила краткий взгляд на Бернис.

Улыбка исчезла с лица сестры, но зато на нём проступила безграничная, какая-то даже детская растерянность. И Алеста вдруг в очередной раз узнала в Бернис себя. Но в этот раз прошлую Лесс: девочку, брошенную посреди чужого Леберлинга мамой, которая погналась за призрачной возможностью — вернуть домой вторую дочь.

Кто же знал, что именно Алеста добьется возвращения Бернис?

Сделать то, что не получилось сделать матери.

Наверное, именно за этим мы и приходим — чтобы стать чуточку лучше тех, кто нам предшествовал.

Принц Краснопёрых, не оценивший всей важности момента, мяукнул. Будто бы намекал — пора бы уже что-нибудь сказать… И Алеста, которая, в какой-то степени, была главной виновницей этого момента, произнесла:

— Бабушка, мама, познакомьтесь… Это Бернис. Бернис, это… бабушка. И мама.

— Бернис, — повторила мама. — Какое красивое имя…

Но посмотрела отчего-то на Алесту. И улыбнулась благодарно. Алеста кивнула. Она ведь обещала, что вернёт Бернис. А обещания всё-таки привыкла сдерживать — кажется, эта черта характера досталась Алесте всё-таки от отца.

— Бернис… — пробормотала бабушка. И тут же встрепенулась: решила все свои чувства перевести в действия, а иначе можно тронуться умом: — Алеста, ну нельзя же так! Раздевайся скорее, Бернис, проходи… Осматривайся. Господи, Иос, дай мне душевного здоровья! Чую, с такими потрясениями своего собственного мне надолго не хватит… А я прямо сейчас на рынок побегу, нам нужен не просто роскошный ужин, а грандиозный… да и подарок нужен второй. Девочки… Ну и даёте же вы! Господи, счастье-то какое!..

— Здравствуйте, — наконец-то сказала Бернис. — Я тоже очень рада познакомиться с вами.

Она легко избавилась от шубки и сапожек. Подошла к бабушке, осторожно её обняла, и бабушка мигом растеряла весь свой энтузиазм. Но возмущаться не перестала, только теперь делала это тихо, полушёпотом.

Потом Бернис подошла к маме. И мама обхватила ладонь Бернис, будто бы та была не взрослой девушкой, а беспомощным младенцем. Алеста заметила — по маминым щекам бегут слёзы. Попыталась вспомнить, видела ли её такой когда-нибудь прежде? И не смогла.

Но вместо того чтобы почувствовать обиду или ревность, Алеста вдруг испытала облегчение. Это был тяжелый путь. Долгий и выматывающий, но вот он наконец подходит к завершению.

А следом в прихожей появился дедушка.

— Что за шум тут, по какому поводу?..

И тоже обомлел, когда понял, что у него теперь на одну внучку больше.

Ужин в самом деле получился грандиозным — самым грандиозным ужином на памяти Алесты. Стол ломился от угощений, бабушка превзошла саму себя. А темы для разговоров не иссякали — напротив, нарастали, как снежный ком. Домашние, которые сначала отнеслись к Бернис настороженно, очень быстро поняли, что она ничуть не хуже их, что ей чужды высокомерие или гордыня.

И Бернис тоже смогла расслабиться: держала плечи прямо, часто смеялась и охотно поддерживала беседу.

Пускай это будет не последний такой ужин — вот, какое желание загадала Алеста, когда пришла пора. А все до единого желания, загаданные ей в день рождения, имели привычку сбываться.

— Исправительные работы? — переспросил Кей и усмехнулся — не смог сдержаться. — Весьма щадяще со стороны нашего правосудия.

На пути от собственного кабинета к кабинету Вогана Спрейка он повстречал того, кого меньше всего ожидал когда-либо увидеть в Управлении общественной безопасностью Леберлинга. Собственного старшего брата, занятого мытьем одного из бесчисленных окон.

И Гленн, внимательно на Кея посмотрев, признался, что впереди его ждёт ещё целый месяц намывания окон — такое вот наказание за вмешательство в судебный процесс. А потом Гленн вернулся к своему занятию, как ни в чем не бывало.

Но за все эти дни, разделившие заседание в честь Алесты и нынешнее мгновение, братьям так и не удалось нормально встретиться и переговорить.