Гений Медицины (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 54

Шуклин вяло кивнул и медленно вышел из ординаторской.

— Соколов — шестая палата, Тарасова — девятая палата, Боткин — тринадцатая палата, — раскидал остальных Зубов. — Вперёд и с песней.

Мы забрали у Ольги Петровны истории болезней и разошлись по палатам. Мне досталась мужская палата с тремя пациентами.

Авдотьев — с хронической обструктивной болезнью лёгких, Герасимов — с гастроэзофагеальной рефлюксной болезнью и Кравцов — с гломерулонефритом. Для полного набора в этой палате не хватает только сердечника.

Опросить, заполнить дневник осмотра, назначить новые анализы, если нужно, подкорректировать лечение. Довольно простые занятия.

— Доброе утро, — поздоровался я сразу со всеми, заходя в палату. — Меня зовут Константин Алексеевич, теперь я ваш лечащий врач-терапевт. К каждому подойду по очереди, на осмотр.

— Доктор, хорошо, что вы пришли, — сразу же заявил один из пациентов. — У нас тут ЧП!

А когда было иначе?

— Что случилось? — спросил я.

— У нас завёлся вор, — отозвался второй пациент. — Который ворует наши личные вещи. И никто из нас троих не признаётся. Рассудите, пожалуйста!

— Да, у меня пропали мои кроссворды, — серьёзно проговорил третий пациент. — Новые, между прочим! Мы тут уже все переругались, и все отрицают свою вину.

Приехали. Теперь в клинике завёлся ещё и вор кроссвордов.

— Может, вы сами их куда-то положили? — уточнил я. — В сумку, например. Или вообще выкинули.

— Ну зачем мне выкидывать, если я ещё не решил их? — возмутился пациент. — И никуда я не перекладывал. С утра они были, а потом исчезли!

— Точно, у меня так же, — подтвердил другой пациент. — Пропала моя кружка, я её из дома с собой в клинику взял! Зачем кому-то кружка с фотографией моей семьи? Утром была, а потом резко пропала.

— И мой футляр для очков, — добавил третий. — А главное, у всех нас есть алиби! Мы с утра все были вместе. Санитарка тут полы мыла, а нас в коридор выгоняла, чтоб не мешали.

А вот это уже интересно. Украдены незначительные предметы, которые не имеют никакой ценности. Сразу у всех пациентов из палаты.

— Я разберусь, — кивнул я. — Но давайте начнём с осмотра.

После осмотра и опроса всех пациентов я покинул их палату и решил поспрашивать в соседних. Если это действительно то, о чём я думаю — то должны быть ещё пострадавшие. Поэтому я заглянул в четырнадцатую палату и опросил пациентов там.

Выяснилось, что у двоих также пропали личные вещи. Они не придали этому особого значения, но факт оставался фактом. И опять-таки, в деле была замешана санитарка, которая просила их всех выйти.

Осталось найти эту самую санитарку. Для этого я отправился на пост к главной медсестре.

— Ольга Петровна, подскажите, кто сегодня мыл полы в палатах тринадцать и четырнадцать, на втором этаже отделения? — спросил я у неё.

— Лариска, — удивлённо ответила она. — А что такое?

— Дело одно есть, — неопределённо ответил я. — Где её найти?

— Да в каморке, наверное, чай пьёт, — пожала женщина плечами. — Рыжая такая, кудрявая. Сразу узнаете.

Я кивнул и отправился в каморку для санитарок. Рыжая кудрявая женщина там действительно была, весело о чём-то разговаривала с другой санитаркой.

— Лариса? — обратился я к ней. — Мне нужно с вами поговорить.

— Ухожу, — тут же подскочила вторая женщина и поспешно убежала за дверь.

Лариса уставилась на меня недоумённым взглядом.

— Что случилось, доктор? — спросила она.

Так, теперь разговор надо построить максимально аккуратно.

Я подозревал у нашей санитарки клептоманию. Это психическое заболевание, при котором возникает непреодолимая тяга к воровству. При это воруют клептоманы не ради денег или каких-то благ, а чтобы удовлетворить эту самую патологическую потребность.

Лариса была в двух палатах, где потом были отмечены такие кражи. Это вряд ли просто совпадение.

— Вы сегодня мыли полы в палатах на другом этаже? — осторожно спросил я.

— Да, я, — кивнула Лариса. — А что, плохо где-то помыла?

— Нет, просто у пациентов массово пропали вещи после вашей уборки, — ответил я. — Я хотел узнать, может быть, вы видели что-то подозрительное?

Сам я активировал кардиологический аспект и вмиг обнаружил, как у Ларисы подскочил пульс. Разволновалась, моя догадка явно оказалась верной.

— Я ничего не видела, — поспешно ответила она. — Мыла и мыла. Всё как обычно.

— Лариса, вы знаете, что такое клептомания? — спросил я. — Это очень серьёзное заболевание, которое проявляется импульсивными кражами. Но оно лечится, если пациент сам захочет вылечиться.

— Зачем вы мне всё это рассказываете? — напряжённо уточнила она.

— Потому что если вы расскажете мне всё сами, то я смогу вам помочь, — мягко ответил я. — А если будете врать — то придётся привлечь службу безопасности клиники. И начнутся неприятности.

Служба безопасности вряд ли будет расследовать дело вроде пропавших кроссвордов, но это сейчас не важно.

Лариса побледнела, и пульс подскочил ещё больше.

— Я не знаю, как так вышло, доктор! — воскликнула она. — Никогда раньше такого не было…

Самое сложное позади, она всё-таки призналась. Правда, довольно необычно, что, по её словам, приступ возник впервые. Если это правда — то это новый случай внезапного психического заболевания на отделении.

— Рассказывайте подробнее, — ответил я.

— Да вы уже догадались обо всём, доктор, — всплеснула она руками. — Мыла полы, и тут как помутнение какое-то. Вижу — лежит вещь какая, и так и тянет её взять. Несколько палат так и обчистила. И так хорошо после этого было, стыдно признаться. А потом стыдно резко стало, я всю жизнь честно живу и никогда чужого не брала! Ох, посадят меня теперь, да?

— Никто вас не посадит, — успокоил я её. — Вам нужно проконсультироваться с нашим психиатром, он поможет разобраться с этой проблемой.

— В психушку упекут? — ещё сильнее испугалась женщина. — У меня же семья, дети! Как они без меня?

Сильная ассоциация у многих пациентов, что психиатр — это сразу же психушка. На самом деле он обычный специалист, который помогает разбираться со многими проблемами, в том числе с тревожностью и депрессией, например.

— Никто вас никуда не упечёт, — ответил я. — Он просто поможет разобраться, как эту проблему решить. Раз это только проявилось — есть шанс, что это можно полностью нейтрализовать. Так что лучше не терять времени. Иначе в следующий раз приступ может настигнуть в магазине, например. Что уже чревато осложнениями.

— Я поняла, — закивала она. — Схожу обязательно.

— Я вас провожу до кабинета, — более строгим тоном ответил я.

Нельзя пускать её поход на самотёк. Многим пациентам с клептоманией стыдно разговаривать о своей проблеме, и она может испугаться возле самых дверей. Лучше уж проконтролировать, что она действительно попадёт на приём.

— И вещи нужно вернуть, — добавил я. — Где они?

— Да вот, в мешке тут у меня, — заторопилась Лариса. — Только стыдно мне, доктор. Может, вы вернёте?

— Верну, — вздохнул я. — Пойдёмте, провожу к психиатру.

Я завёл женщину в кабинет Ларионова, коротко объяснил ему ситуацию и оставил её там. А сам забрал мешок и отправился раздавать вещи обратно пациентам.

За этим занятием возле одной из палат меня поймал Зубов.

— Что это вы тут делаете, Боткин? — подозрительно спросил он.

— Раздаю вещи пациентам, — вздохнул я. — У одной из санитарок проявилась внезапная клептомания, из-за чего у пациентов пропали кроссворды, очки, кружки и прочие вещи.

— Что за напасть такая, — удивился наставник. — Вы отправили её к психиатру?

— Лично до кабинета довёл, — кивнул я. — Эпизод случился впервые, судя по её словам. Но дальше вам решать её судьбу. Лариса, рыжая такая.

Умолчать об этом перед заведующим я не мог, потому как он отвечал за всё отделение. Если случаи продолжатся — то неприятности будут уже у Зубова.

— Я с ней поговорю, — кивнул наставник. — Ну, давайте помогу вам тогда. Много осталось?