Гений Медицины (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 32

— Сильная? — Шуклин просто не знал, что ответить.

— Так, молодой человек, сходите-ка на перерыв, минут на тридцать, — не выдержала женщина. — Потом вернётесь и продолжим.

Ну наконец-то! Павел торопливо кивнул и выбежал из кабинета ЭКГ. Полчаса свободы! Можно подремать.

Но и тут ждал облом, возле его любимого закутка тёрлись санитары. Пройти мимо них незаметно было невозможно. В отчаянии Шуклин заглянул в процедурку.

Может, поспать тут? Павел осмотрел помещение, и ему на глаза попалась канистра с распечатанной на принтере этикеткой «антисептик».

Антисептик в медицине — это наверняка медицинский спирт! Он предназначен для различных медицинских манипуляций. Выпить всего глоточек и сразу можно будет план придумать… Да и вообще, работа хоть как-то веселее пойдёт.

Торопливо, пока никто не пришёл, Шуклин схватил канистру.

Я зашёл в ординаторскую, и на меня сразу же налетел притаившийся там Терентьев.

— Ну что, правду мне Мишутка сказал, у вас пациентка, которая хочет из яблочек дыньки сделать? — торопливо спросил он.

Ну у него и формулировка…

— Отстань от моего интерна, сундук ты пыльный, — вздохнул Зубов, сидя на диване. — Я тебе уже сказал, не твоего гинекологического ума это дело!

— Как это не моего? — возмутился Терентьев. — А вдруг она потом у меня окажется беременной. А как ей кормить грудью после маммопластики? Нет, я считаю, ей нужна моя консультация.

— Вашей консультации в списке не было, — ответил я. — Только терапевт и психиатр.

— Мишутка, а почему это, мне интересно, такую роскошь ты именно Боткину отдал? — обратился Терентьев к Зубову. — Как именно ты выбирал его из интернов своих?

Примерно представляю ход его мыслей. Болотов нашёл бы кучу несуществующих заболеваний, Тарасова бы засмущалась и сама отказалась, Соколов бы ничего вообще не засмущался, а Шуклин… Это Шуклин.

— Да просто выбрал, — отмахнулся наставник. — Отстань уже от меня, иди к своим беременным.

— Да с ними скучно, лежат себе, рожать никто не хочет сегодня. Уж я-то уговаривал как мог, — Терентьев с грустным видом сел назад на диван.

В ординаторскую постучали, и вошла лёгкая на помине Кудрявцева.

— Доктор, — обратилась она ко мне. — А вы можете ещё раз подойти? Надо поговорить.

Сейчас снова начнутся эти её разговоры. Но отказывать пациентке нельзя, вдруг действительно что-то важное. Сомневаюсь, конечно, но всё же.

— Сейчас подойду, — кивнул я.

Она тут же вышла, а Терентьев расплылся в ехидной улыбке.

— Это та самая? — поинтересовался он. — Ничего такая. Я смотрю, уже и глазки вам строит.

— Специалист по «там», успокойся уже, — буркнул на него Зубов. — Боткин, идите, работайте!

Я и сам собирался, но разрушать авторитет своего наставника в присутствии его друга не стал. Послушно кивнул и вышел из ординаторской. Правда, до пациентки так и не добрался. По пути в палату из процедурной вывалился Шуклин.

— Боткин, помоги, — просипел он, чуть ли не падая мне в руки.

Ну с ним-то что случилось⁈ Что за день сегодня такой?

Я подхватил его под руки и вернул назад в процедурную. Усадил на кресло и принялся за осмотр. Отёчные губы, сиплый голос, видимая одышка…

— Что произошло? — спросил я.

— Выпил… Всего чуть-чуть, — говорить ему было тяжело, и это всё, что он смог мне ответить.

Употребил магический коктейль на работе? Возникла аллергия? Нет, это не похоже на аллергическую реакцию.

Я немедленно активировал диагностический аспект и принялся за сканирование Павла. Так, подсвечивается ротовая полость и пищевод. Судя по всему, химический ожог и отравление каким-то токсикантом. Вот только что он умудрился выпить⁈

— Что пил, это здесь находится? — спросил я. — Не отвечай, просто пальцем покажи, если здесь.

Слабым движением Шуклин указал на какую-то канистру с надписью «Антисептик». Так, уже проще, осталось понять, какой именно.

— Сутки просидеть на утке, что тут происходит? — выкрикнула странное ругательство зашедшая в процедурную Ольга Петровна.

Времени, чтобы удивляться этой фразе, нет.

— Что в канистре⁈ — быстро спросил я.

— Так перекись водорода, все знают, — растерянно отозвалась она. — Трёхпроцентная. А что?

Перекись водорода… Могло быть и хуже, конечно, но тоже не лучшая жидкость для употребления внутрь.

Шуклин протяжно рыгнул, словно подтверждая мои мысли.

— Желудочный зонд мне, быстро, — распорядился я. — И зовите Зубова, пусть токсиколога вызывает! Живей!

— Да, да, сейчас, — засуетилась она, разыскивая в шкафу зонд.

— Я сейчас промою желудок, — объяснил я Шуклину. — Станет легче. Без зонда никак, иначе ожог пищевода сильнее будет, поэтому надо потерпеть.

Сам я незаметно воздействовал токсикологическим аспектом, чтобы перекись водорода не вызвала серьёзных полиорганных проблем. Судя по всему, выпил он её не так много, может, глоток-два. Ожог пищевода первой или второй степени, точно не третьей. Опасности для жизни нет.

Медсестра передала мне зонд, и глаза Шуклина округлились от ужаса.

— Не надо, — просипел он. — Я уже в порядке.

— Не спорь, — резко одёрнул я его. — Желудок надо промыть в первую очередь.

Я установил ему в рот распорку и приготовился вводить зонд.

— Дыши носом и совершай глотательные движения по команде, — распорядился я. — Поехали.

Шуклин вяло сопротивлялся, но сил у него не было. Я принялся вводить зонд, Павел послушно сглатывал при каждом движении. Вскоре добрался до желудка.

Так, таз для отходов есть. Чистая вода есть. Я взялся за промывание. Влить чистую воду, затем поднять воронку, подождать, снова опустить, снова влить. После нескольких повторений опустить воронку в таз для сливания промывных вод.

Процесс занял минут пятнадцать. Я постоянно следил за состоянием Шуклина, к счастью, оно было стабильным.

За это время в процедурной уже успел появиться Зубов, Терентьев и незнакомый мужчина. Видимо, токсиколог.

— Отравление перекисью водорода, — коротко отчитался я им, уже заканчивая процедуру. — Химический ожог ротовой полости и пищевода. Ожоги примерно первой-второй степени, крови в промывных водах нет.

— Как он умудрился-то⁈ — почти хором спросили Зубов и токсиколог.

— Это мы узнаем позже, — пожал я плечами. — Сейчас надо ему помочь.

Я достал зонд, и Шуклин торопливо прокашлялся.

— Я случайно, — просипел он.

— Так, не разговаривайте пока, — одёрнул его врач, активируя свой аспект. — Всё так, химический ожог пищевода первой степени, отравление перекисью водорода. Забираю его к себе в отделение, ближайшие дни будет лечиться у нас.

— Сделайте ему заодно КТ головы с контрастом, а то я уже сомневаюсь, что там мозги есть! — воскликнул Зубов. — Шуклин, вы термометр ртутный, а не врач! Как можно вообще было перекись выпить? Даже дети таким редко занимаются!

Шуклин виновато уставился в пол, но ничего не ответил.

— Эх, а ты меня прогонял ещё, Мишутка, — весело заявил Терентьев. — Чуть такое шоу не пропустил!

— А ты вообще иди к себе, — отмахнулся наставник. — Сил на вас никаких нет!

Я позвал санитаров с каталкой, и Шуклина увезли в другое отделение. Да уж, выпить перекись водорода — это действительно очень надо было постараться. Главное, что жизни его ничего не угрожает.

Иронично, что этому поспособствовала та самая Кудрявцева, не зайди она в ординаторскую — всё могло бы закончиться куда хуже.

После всей этой истории с Шуклиным я забрал анализы и обследования Кудрявцевой и отправился к ней.

— Доктор, вы долго, — обиженно проговорила она, завидев меня в палате. — Я вас ещё час назад ждала! Замёрзла за это время.

— В каком плане замёрзли? — не понял я.

Точнее, понял, но снова сделал вид, что ничего не замечаю. Видимо, изначально по плану пациентки она должна была меня встретить чуть ли не голая.

— Не важно, — тут же ответила она. — Как мои анализы?