Гений Медицины (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 33

Я их только забрал, поэтому принялся просматривать прямо при ней.

— Сахар очень низкий, — проговорил я. — Гемоглобин на нижней границе нормы. Вы хорошо питаетесь?

— Я на диете, — она ответила таким укоризненным тоном, словно я и сам должен был это понять. — Я вообще не ем углеводы и ограничиваю жиры и белки.

— С такими анализами я допуска к операции не дам, — сказал я. — Вам надо восстановить показатели, а для этого нормально полноценно питаться.

— Но вы же можете мне что-то прокапать здесь? — отозвалась она. — Сахар капают, я знаю, в фильмах видела.

Медицинские фильмы и сериалы, которые существовали в огромном количестве, я бы вообще запретил. Судя по рассказам, Клочка врачебных ошибок и неточностей там хватает.

— Капают не сахар, а глюкозу, — спокойно ответил я. — Раз вы лежите в отделении, я назначу необходимые препараты. Но после курса лечения должен пройти месяц. Потом пересдадите анализы, и только потом можно получить допуск.

Таковы правила, и их не я придумал.

— Ждать ещё месяц? — протянула она. — Но это долго! У меня операция уже через семь дней назначена! Я думала, что уже через неделю я буду уже бегать с новой грудью!

А ей вообще объясняли весь ход операции, интересно мне знать?

— Сразу после операции бегать вы не будете, — спокойно ответил я. — Восстановление ещё займёт какое-то время. Обработка швов, отёки, болевые ощущения. Домой могут выписать уже через два дня после операции, но сам период восстановления ещё займёт минимум две-три недели. И бегать в этот период нельзя.

— Вы пытаетесь меня отговорить, потому что я и так красивая? — прищурилась она. — Так скажите прямо, нечего юлить.

— Вы и правда красивая, — пожал я плечами. — Но мои слова не имеют с этим ничего общего. Я действительно рассказал вам всё так, как оно и будет на самом деле с медицинской точки зрения.

Кудрявцева резко посерьёзнела.

— Мне об этом ничего не сказали, — заявила она. — Платная клиника, между прочим! Такие деньги берут… и не упомянули об этом⁈

Действительно странно. Либо женщина прослушала, либо клиника не самая качественная в нашем городе. Либо же третий вариант, работающий там пластический хирург обладает просто каким-то заоблачным по силе хирургическим аспектом.

— В любом случае, сейчас я назначу лечение, пока лежите у нас — подправим ваши показатели. А потом нужно ждать месяц, — резюмировал я. — И наладить нормальное сбалансированное питание, рекомендации я дам.

— Хорошо, — серьёзно кивнула Кудрявцева.

Кажется, после этого разговора она ещё раз серьёзно обдумает необходимость в этой пластической операции. Но это уже её дело. Психиатр заключение дал, никаких отклонений не обнаружил.

А её странное поведение относительно меня объясняется довольно легко.

— Доктор, — окликнула она меня, когда я уже собрался уходить, — а вы правда считаете меня красивой?

— Правда, — улыбнулся я. — Но отношения с пациентками у нас запрещены. Поэтому останемся на уровне врача и пациента.

Хотя строгого запрета и нет, но я считаю, что так будет правильнее. Незачем пользоваться своим положением в личных целях. Хотя Соколов со мной не согласился бы.

Я отнёс историю болезни Зубову, подробно рассказав про всю ситуацию.

— Показаний оставаться в терапии у неё нет, но лежит она на платной основе, поэтому выписать её сразу мы не можем, — заявил Зубов. — Так что да, назначения все правильные, прокапаем и отпустим с миром. Пока Терентьев её слюной не закапал.

— Хорошо, — кивнул я. — Про Шуклина что-то известно?

— Кроме того, что он куриная жопка без единой извилины? — ухмыльнулся Зубов. — Положили в токсикологическое отделение, на неделю минимум. Хотя я бы на его месте не спешил возвращаться, я с ним этот случай ещё обсужу!

Неласковое его ждёт возвращение, я уже представляю. Но сам должен был думать, прежде чем вообще такое вытворять.

— Михаил Анатольевич, кто завтра дежурить будет? — сменил тему я. — Завтра же воскресенье, клиника работает только с дежурными.

— А вот тут уже сложно, — протянул наставник. — Шуклин очень хитрым способом избежал дежурства. Соколов с Горбуновым вряд ли сможет ещё раз накосячить. С вами вообще скучно. Остаются Тарасова и Болотов.

Хочется верить, что это будет не Тарасова. Всё-таки у нас с ней на завтра планы. Хотя если оставят её, просто вызовусь подежурить с ней. Работу свою я люблю, и практика никогда не бывает лишней. Тем более уверенности в себе ей по-прежнему не хватало.

Зубов окинул меня хитрым взглядом, и внезапно добавил:

— А давайте заключим пари?

Глава 14

Самое странное предложение, которое я вообще мог услышать от наставника. Да и сам он на себя не похож. Глаза загорелись азартом, расплылся в улыбке.

— Пари? — уточнил я. — Какое?

— Ну как же, один поставит на Болотова, другой — на Тарасову, — объяснил Зубов. — Кто в итоге налажает сильнее из них — тот и проиграл.

— А зачем вам это пари? — спросил я.

— Да скучно мне, — вздохнул Зубов. — Шуклин сейчас в токсикологии, и вообще все радости жизни ушли. А так хоть развлечёмся. Соглашайтесь, Боткин!

Интересные, конечно, способы развлечения у моего наставника.

— Тогда я за Тарасову, — заявил я. — А на что спорим?

— На желание, — хитро прищурился Зубов. — Оставили мне Болотова, значит. Интересно. По уровню знаний он точно лидирует. Хотя это чаще ему во вред, а не в пользу. Принимается.

Мы пожали руки, и в ординаторскую как раз вошли Тарасова и Болотов.

— Докладывайте по очереди, — распорядился наставник, усаживаясь на диван.

Я подошёл и присел рядом с ним. Надо проконтролировать истории болезни, чтобы всё было честно и без обмана.

Интерны явно были немного шокированы таким поворотом событий, но послушно кивнули и протянули истории.

— Начнём с Болотова, — предложил мне Зубов. — Итак, Фёдоров, четырнадцатая палата. Жалобы на перебои в работе сердца, слабость, одышка. В анамнезе — инфаркт миокарда два года назад, аортокоронарное шунтирование. Так, обследование провёл полное, хорошо.

— Даже слишком полное, — подметил я. — УЗИ почек было выполнять необязательно.

— Ничего, хотя бы не ПЭТ-КТ, — усмехнулся Зубов. — Самое интересное — это диагноз!

Тарасова и Болотов смотрели на нас с недоумением. Ещё бы, один из интернов и их наставник схватили их истории и о чём-то спокойно спорят между собой. Не говорить же им, что на них поспорили!

— Атриовентрикулярная блокада второй степени, тип 1 Мобитца, — прочитал Зубов. — Консультация кардиолога, лечение изопреналином. Консультация кардиохирурга, решение об имплантации электрокардиостимулятора. Всё правильно.

Электрокардиостимулятор — это медицинский прибор, который хирургическим путём имплантируется в сердце и посылает разряды тока, заставляя сердце сокращаться правильно.

В данном случае экстренных показаний для его постановки нет, вполне возможно, что кардиологический аспект и препараты в совокупности сами нормализуют ритм. Однако это если уж совсем сильно придираться.

А так, Болотов заполнил всё правильно.

— Теперь Тарасова, — проговорил я, беря в руки вторую историю болезни. — Пациент Коровин. Жалобы на кашель с обильным отделением мокроты, слабость, одышку при незначительной физической нагрузке. В анамнезе курение в течение пятнадцати лет, по две пачке в день. Отмечается синий цианоз кожных покровов.

— Кажется, ей пациент попроще достался, — недовольно заявил Зубов. — Так, что там по обследованиям, спирометрию сделала?

Я пролистал анализы и нашёл нужное заключение.

— Да, есть, — кивнул я. — И даже анализ мокроты назначила, отлично. Диагноз — хроническая обструктивная болезнь лёгких, вторая стадия. ОФВ1 — 55%. Лечение…

— Консультация пульмонолога, лечение пульмонологическим аспектом, бронходилататоры, муколитики, ингаляционные глюкокортикостероиды. Схему предложила, но уточнила, что надо проверить, подходит ли она, — недовольно закончил Зубов. — Ну, консультация пульмонолога не то чтобы обязательна. У меня у самого есть пульмонологический аспект.