Гнездо неприкаянных - Медведева Марина - Страница 5

– Красота ничего не значит, Эля, – печально вздохнула Ася. Ее пальцы теребили потертую чашку с остатками бордового пойла из шиповника.

Эльвира доела последний кусок торта – как же он быстро закончился – и колко взглянула на Асю:

– Что бы ты понимала! Ты же красивая. Смотришь в зеркало и радуешься. Даже если больше радоваться нечему. А я каждое утро вижу в зеркале свое лицо. С крупным носом, маленькими глазками и толстыми щеками.

– Но я же не замужем, а у тебя был муж, и сын есть, – оправдалась Ася.

– Дело вовсе не в мужиках, – махнула рукой Эльвира. – Я себе не нравлюсь. Говорят, сытый голодного не понимает. Ты и Венерка никогда меня не поймете. Вот если бы ты хоть день прожила в моем теле – по-другому бы заговорила.

В открытое окно ворвался пронзительный визг колесных шин. Красная машина Венеры тронулась с места и выехала со двора.

– Куда это Венерка намылилась? На ночь глядя, – Эльвира даже приподнялась на стуле, пытаясь разглядеть, в какую сторону умчалась машина соседки.

Ася встрепенулась и вдруг засобиралась к себе. Бойко сунула худые ноги в шлепанцы и выбежала за дверь. Эльвира задумчиво посмотрела ей вслед. Странная какая эта Аська. Выспрашивала – вынюхивала про Неверовых, а потом сорвалась и убежала. Эльвира решила, что это неспроста и задалась целью разузнать об отношениях Аськи с Неверовыми как можно больше.

Глянув с тоской на пустое блюда из-под торта, она тяжело поднялась и отправилась мыть чашки. Чаю попили – можно ужин не готовить. А припасенные продукты и завтра пригодятся. Довольная очередной экономией, Эльвира пустила холодную воду – не расходовать электричество, и принялась, напевая, ополаскивать новые-старые чашки.

Глава пятая. Первихины

Григорий Палыч, депутат городской думы и по совместительству владелец торговой сети, бережно запер дверку своего холеного «БМВ» и вальяжно направился к дому. Солнце неистово грело дворовый асфальт, обволакивало плотного Григория Палыча душным жаром. Он чувствовал, как намокла тонкая рубашка, а по спине предательски заструился потный ручеек. Еще месяцок поработать – и в Турцию. Путевки уже купили, Юлька с утра до ночи шмотки примеряет. Скоро этот асфальт, и пыль, и мусор останутся позади, а перед глазами с утра до ночи будет пронзительно синее море, и запах соленых брызг и белые яхты, качающиеся на волнах. И Юлька, ласковая, податливая, горячая, неутомимая. При мысли о гладком, упругом теле жены, у Григория Палыча взыграла кровь. Молодая жена, как виагра. С ней будто десяток лет с плеч.

Григорий Палыч стукнул плотной дверью подъезда и облегченно вздохнул. Дом на Гнездовой старинный, с широкими лестницами, высокими потолками. Летом в доме прохладно, а зимой тепло. Эх, умели раньше строить, не то, что сейчас – он невольно покосился на дверь Костика Неверова – архитекторишки.

Ему долго не открывали, и Григорий Палыч уже полез в карман за ключами, как вдруг дверь распахнулась и перед ним предстала жена, завернутая в полотенце, с влажными светлыми волосами на плечах. Палыч шагнул в квартиру – хлопнул дверью и крепко обнял Юльку.

– Какая ты у меня душистая, сладкая, – шептал он, прижимаясь к жене. Одна рука разматывала полотенце, другая жадно тискала Юлькину попу.

– Гришка, не сейчас, отстань. У меня дела, – пыталась отстраниться Юлька.

– Какие дела? Муж домой пришел. Сначала секс, – он, наконец, сдернул полотенце, прижал Юльку к прохладной стене и крепко вдавил своим плотным телом.

Пока Григорий Палыч старательно пыхтел, овладевая Юлькой, ее лицо кривилось брезгливой гримасой. Секс с толстым Палычем давно потерял для Юльки всякий интерес, да и раньше-то не особо радовал. Она с ним из-за денег связалась, хотя и пыталась скрывать свою меркантильность за фальшивой страстью.

Когда Григорий Палыч отстранился, Юлька уже улыбалась.

– Заинька, тебе хорошо со мной? – его взгляд сыто обшаривал стройное Юлькино тело.

– Да, Гришенька, – Юлька быстро чмокнула мужа в щеку и бросилась в ванную.

Под душем она яростно терла разгоряченное тело скрабом и дрожала от нахлынувшего адреналина. Гришка на час раньше пришел. Еле успела от Сашки вернуться. Надо прекращать встречаться в этом долбаном доме. Не дай бог соседи заметят, как она выходит от Сашки, и донесут мужу. Эльвира только и рыщет, подглядывает в глазок. Своей-то жизни нет, вот и тешится чужими страстями.

Когда Юлька вышла из ванной, Гришка, уже переодетый в растянутые домашние треники и футболку с надписью «Депутат Григорий Первихин» тоскливо разглядывал внутренности холодильника.

– Что на ужин, зайка? – спросил он жену.

– Не успела приготовить. Давай роллы закажем, – отмахнулась Юлька. Она крутилась перед зеркалом – укладывала волосы феном.

– Чем целый день занималась? Обедаю на работе. Тебе всех дел – ужин приготовить. Трудно постараться для любимого мужа? – в голосе Григория Палыча слышался еле сдерживаемый гнев. После секса он любил хорошо поесть. А здесь на весь холодильник пара йогуртов да кусок сыра. Пельмени что ли из морозилки достать?

– Я на фитнесе была, – оправдывалась Юлька, – А потом Лильку Макову встретила – в кафе посидели. Мы два месяца не виделись. Они с мужем в Доминикане отдыхали. Ты же обещал меня туда свозить.

– На будущий год, если дела будут идти хорошо, – проворчал Григорий Палыч и достал из морозилки упаковку пельменей. – Свари-ка пельмешки, а я пока пиво открою – жарко.

Он вытащил две бутылки пива и неспешно отправился в гостиную – посмотреть футбол и скоротать время до ужина.

Юлька остервенело швырнула ледяную пачку в раковину и прикусила губу.

Григорий Палыч встретил Юльку в спортзале. Два года назад он вдруг решил сбросить вес и по совету друга отправился в самый большой и понтовый спортклуб города. В клубе долго и придирчиво выбирал тренажеры, опасаясь, что штангу не осилит, а на велотренажере будет смотреться неуклюжим кабаном. Вдруг его взгляд зацепил стройную девушку на беговой дорожке. Тонкая, юная, свежая, с торчащей под футболкой маленькой грудью. Григорий Палыч мигом забыл про тренажеры, уселся в кресло неподалеку и мысленно раздел красавицу. И остался доволен. Все части тела девушки были в самый раз для него. Грудки, чтоб умещались в ладонях, круглая попа и ноги, ровные, натянутые, как у молодой косули. Когда незнакомка закончила тренировку, он деловито подошел к ней и протянул свою визитку. Юлька окинула его равнодушным взглядом, потом глянула на визитку и тут же улыбнулась. Назавтра они вместе ужинали, а через месяц расписались в местном ЗАГСе и улетели на Мальдивы.

Поначалу Юлька не собиралась изменять Григорию Палычу. Из порядочности. Они ведь словно заключили негласный контракт: от него деньги, от нее – секс и за домом следить. Деньги муж исправно переводил Юльке на карту. В ответ она тешила самолюбие и удовлетворяла сексуальные желания Григория Палыча. Юльке только исполнилось двадцать три, до того замужем не была. Выучилась на страхового агента, но работать не собиралась. Ее вдохновлял пример старшей подруги – Лильки Маковой. Та очень выгодно устроилась с мужем из местных «олигархов». Денег немерено, покупай, что хочешь.

Григорий Палыч при своих деньгах все же был прижимист. Поначалу, еще обалдевший от Юлькиных красот, исправно подкидывал на карту пару сотен тысяч, а порой и больше – в удачный месяц. Машину купил – элегантный «мерседес». И дважды в год исправно возил на курорты. Юлька до замужества жила на скудные родительские деньги, и в браке с Григорием Палычем будто расцвела. И от денежного изобилия, и от безделья кайфовала и была счастлива. Поначалу. А потом начала изменять. Как ни посмотри – мужу сорок восемь. К тому же фигурой не вышел. А вокруг молодые, сильные тела, которые так и манят горячую Юльку.

Впервые изменила мужу в Турции, куда он повез ее справить годовщину свадьбы. Григорий Палыч так ошалел от халявного алкоголя, что в первый же вечер надрался в баре и еле добрался до широкой супружеской кровати. Юлька, раздосадованная ранним «уходом» мужа, вернулась в бар и не пожалела. Познакомилась с молодым и горячим турком и провела офигенную ночь в его тесной комнатушке под бодрый скрип узкой кровати. Наутро, помятая и насытившаяся любовью, вернулась к мужу, закинула длинную ногу на его бедро и крепко прижалась – будто всю ночь провела в супружеской постели.