Трофейная жена (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 27

Правда, сквозь мое помрачненное сознание пробилось все-таки, какой холодной и мокрой была кожа девушки, так что первым делом я схватил одеяло и начал ее растирать.

Мириэль попыталась протестовать, но я просто толкнул ее на кровать, взгромоздился сверху…

— Ты чего туда руками лезешь⁈ — оскалилась она. — Член, что ли, не отрос⁈

Вот это я запомнил.

Между прочим из последних сил, опять же, сдерживался — чисто проверить, достаточно ли она готова. Потому что как бы я ни был зол и фрустрирован, так низко, чтобы иметь женщину на сухую, не опущусь!

(Другое дело, что вряд ли бы меня хватило на подготовку, если что. Пришлось бы хватать масло от обморожения, которое для меня сварила та же Мириэль.)

— Ах ты так хочешь⁈ — злость пережгла меня до последней крайности, я перевернул эту невозможную девчонку со спины на живот и вошел сзади, чтобы не видеть презрительного лица, высокомерно искривленных губ…

Она ахнула, втянула воздух, задрожала, вскрикнула — и засмеялась громким истеричным смехом.

— Да! Давай! Вот так! Жестче! Быстрее, ты там заснул, что ли⁈

Весь мой сознательный опыт говорил: в первый раз с незнакомой партнершей «быстро и жестко» — верный путь к разбеганию на следующее утро! То есть я и так обычно на следующее утро разбегался с ними, но есть разница, в каком настроении и с какими воспоминаниями. Даже если дама в подпитии и сама просит (случался со мной и такой опыт, хотя со временем я убедился, что даже в формате одноразовых встреч подпитие только портит дело).

Однако в тот момент я не думал о сознательности. Я даже не думал о том, что реакция Мириэль какая-то странная и не очень мне нравится. И об ее удовольствии не особенно думал. Просто вколачивался в нее, сколько хватало сил и энергии, со всем нерастраченным пылом, накопившимся во мне с прошлого лета. Сны — это сны, даже если с утра обеспечить себе разрядку, это все равно не то, и тело отлично это знает! Я вот уже скоро год женатый человек — и скоро год веду едва ли не монашеский образ жизни! Что это за безобразие, спросило подсознание, и разом отоварило мне весь накопленный долг, да так мощно, что я реально выпал из реальности минут на десять или пятнадцать!

Не знаю, превзошел ли я поршневой двигатель, но только Мириэль, которая сначала пыталась хохотать, издеваться и подначивать меня, закончила всхлипами, стонами и «да-да-да, пожалуйста, да, Андрей!»

Когда я пришел в себя, мы, потные, стояли на коленях на кровати, я крепко прижимал Мириэль к себе, умудряясь не столько ласкать, сколько мять ее роскошную, шикарную, невероятную грудь — блин, вот как я умудрился даже этого не запомнить⁈ Девушка тихонько ахала, постанывала, ее била дрожь — верный признак, что оргазм для нее тоже состоялся. Но я все-таки спросил:

— Ты как? Кончила?

— Ч-что?

— Оргазм. Случился?

— А!.. Д-да…

Похоже, ее тоже выкинуло из реальности!

Аккуратно, стараясь не допустить, падения, я сманеврировал нас обоих, чтобы мы улеглись бок о бок, накинул сверху одеяло… Точнее, хотел накинуть. Меня бросило в холодный пот: я увидел на простыне кровь! Не много, не лужами, на сильное кровотечение не похоже, но несколько приличных таких алых мазков — я что, пропустил какую-то травму?

— Мира, ты ранена? Где⁈

И тут эльфийка начала тихо смеяться.

— Это не рана, — выдала она сквозь смех. — Ты что, не понял? Я девственница! То есть была.

Так. Приплыли.

Кровь бросилась мне в лицо. Это я, получается, ее в первый раз так⁈ Единственный случай, когда я утратил над собой контроль в постели — и с девственной новобрачной! Хуже не придумаешь! Мне надо было обращаться с ней, как с хрустальной, а я… Мать вашу, повелся все же на ее провокацию! Вот в чем соль-то была! Она просто не знала, что такое секс (в смысле, знала только умозрительно), не понимала, о чем просит, не понимала, что именно меня обижает!

— Мириэль… а… сколько тебе лет?

Никогда не спрашивал, но как у женщины с ее внешностью и богатой биографией могло никого прежде не быть⁈ Может быть, она просто совсем юная, моложе, чем я думал⁈

Мириэль фыркнула.

— Прошла второе совершеннолетие девять лет назад. Не волнуйся.

— Второе…

— Первое совершеннолетие для темного эльфа — пятьдесят шесть лет. Это когда мы становимся взрослыми. Второе — ровно сто лет. Считается, что из юности мы вступаем в этап зрелости. Так что мне сто девять.

— Ты… что… и он тоже… никогда? — все еще красный, как рак, я пытался сформулировать насчет того мудака, который ее пленил.

Мириэль презрительно изогнула угол рта.

— Нет. Никогда. Специально. Он знал, что я любила его со всем пылом наивной идиотки, знал, что я хотела с ним близости. И специально мне ее не давал. Лишь много позже я поняла, что он из тех редких извращенцев, для кого истинное удовольствие — мучения других, причем больше моральные, чем телесные. Так что в этом плане он все же получил от меня то, чего хотел — с лихвой.

Тут у меня щелкнуло в голове.

— И что, выходит, когда я подчеркнуто тебя не трогал… ты действительно подумала, что я кто-то вроде него?

Мириэль поморщилась, покачала головой по подушке — влажные волосы скользнули по наволочке, по ее плечам, отчего у меня снова перехватило в горле. Это при том, что я только что, казалось бы, должен был выплеснуться до дна!

— Не совсем, — вздохнула она. — Сначала… сначала мне было почти все равно. Только досада была, что я тебя не успела прикончить. Немного страх, животный такой — что ты еще придумаешь, чтобы меня мучить? Потом поняла, что ты не мучитель… довольно быстро поняла. А еще позже взяли… другие сомнения. Когда посмотрела, как ты с остальными женами обращаешься, особенно с Рагной.

— При чем тут Рагна? — насторожился я.

— На ней тут все держится, — вздохнула Мириэль. — Ты ее на словах обожаешь, знаками внимания заваливаешь… и при этом тоже, естественно, не спишь — ну, ей вроде бы нечем. Я в курсе о ваших снах с Ханной, они с Рагной многократно при мне их упоминали. Но с ней…

— Личи не спят, — перебил я ее, — хотя могут посылать в чужие сны свои аватары. Но ощущения аватара не передаются физическому телу лича за неимением у того нужных рецепторов. Поэтому смысла…

— Я понимаю, — мягко перебила Мириэль. — Но… мне нет-нет да и приходили в голову мысли — может, ты тоже не про это? Может, у тебя на словах семья — а на деле зародыш темной империи? И ты просто стремишься слегка залатать мне душевные раны, чтобы потом подольше и поэффективнее использовать? Видела, чувствовала, что ты не похож на такого… будущего Темного властелина. Но Фирион тоже был не похож.

— Убью его, — коротко пообещал я. — Если он хотя бы кончик носа сунет в этот мир…

— Он не сунет, — мотнула головой Мириэль. — Он спишет убытки. Он осторожный, — она закусила губу. — Не хочу сейчас о нем.

— Правильно, давай о нас, — я обнял ее, начал целовать ее щеки, нос, лоб, виски, радуясь, что наконец могу это сделать. — Извини, что я потерял контроль. Я совсем не таким хотел сделать наш первый раз! А если бы знал, что он у тебя совсем первый, то уж расстарался бы.

— Да нет, — усмехнулась Мириэль, — мне именно такой и нужен был. Чтобы вправить мозги. Я даже боли почти не почувствовала, настолько была распалена. Совсем как тот безумный варварский секс людей и орков, которым меня пугали в детстве!

— Что? — я аж офигел. — В смысле, пугали в детстве⁈

— У темных эльфов считается, что все остальные расы — дикие варвары, которые не понимают правильного взаимоотношения полов, — невозмутимо пояснила Мириэль. — Поэтому максимум, на что можно рассчитывать с человеком ли, орком ли, гоблином или гномом — дикое, мощное животное соитие. Как ты понимаешь, некоторых эльфийских девочек эта фантазия заводит…

Я засмеялся.

— Ну как, удовлетворила девичью фантазию?

Мириэль хихикнула.

— Да нет, меня как раз никогда это не привлекало, представь себе! Но я-то немножко лучше представляла, какие вы. Да и в наемниках потом много насмотрелась и наслушалась, и в Инквизиции. В общем, примерно знала уже, как все на самом деле. Но воспитание из детства стряхнуть сложно…