Тагил каменного века (СИ) - Корнеев Андрей - Страница 3

— Зайчик? Что ты делаешь?

— Мою тебя, ты же сама не могла. Или уже можешь?

— Наверное могу, придержи меня я попробую. — Она так же неуверенно, как я вчера слегка пошатываясь, но домылась сама.

— Где родители? — Спросила сестричка.

— Дома. — Ответил я.

— Они уже все? — Она не договорила страшные слова, но на глазенках выступили слезки.

— Нет, мама иногда даже говорит со мной, у отца вроде бы спадает жар. — Поделился своими наблюдениями.

— Спасибо Великому Шаману! — Очень искреннее воскликнула девчушка.

— Они нас бросили.

— Духам? — Поинтересовалась сестра.

— Серому Зайчику, я вас кормил и поил последние два дня, даже пытался лечить отваром коры ивы.

— Пошли домой братик, буду стараться помогать тебе. — Обнадежила сестренка…

Не смотри, что мелкая пигалица. Но если я вырвал из рук костлявой хотя бы одну душу, не считая моей, уже все было не зря. Уже у меня есть помощница и дальше будет легче…

Глава 2

Уже не один

Маленькая, но все же женщина помогла мне упорядочить мой холостяцкий быт. До этого я думал, что нормально веду хозяйство, оказалось, что казалось. Вначале она перебрала все подношения племени, сумку, что я перемазал глиной и рыбой, от щедрот и заявив…

— Пока не выздоровеет мама. (с.)

Так и быть передала мне, а вторую повесила сразу на свое тщедушное тельце. Причем еще и смеялась надо мной, дескать я точно расту воином и охотником, или хочу все премудрости женского собирательства освоить? Ну ребенок, что с нее взять, хотя с родным человечком было куда веселее и лучше. Тем более она подшучивала, как и положено сестричке без злобы и ненависти, просто зубоскалила. Я же свалил на малышку практически весь быт. Нарезал камыша и показав, как плести циновки усадил ее за данной задачей. Сам же таскал, то воду в лагерь, то хворост, который был рядом в большом количестве, но чаще отправлялся к горам и собирал шерсть горных баранов. Эти животные были дикими, разумеется их никто не стриг, потому они не слабо так линяли по случаю летнего времени года. Сестричка удивлялась моему хобби, но т. к. я самый старший в семье и пока в нашем супер-маленьком племени, единственный добытчик, да еще и мужчина не спорила с моими решениями. Хоть и была бойкой на язычок и постоянно меня подкалывала. К вечеру я снимал улов с нашей ловушки на рыбу и данного мяса нам всем вполне себе хватало, а вот сбор земляники меня больше не касался и полностью лег на хрупкие плечи сестренки, как и нарезать ветвей ивы, с данными заданиями она вполне успешно справлялась самостоятельно, была крайне бойкой девчушкой. Учитывая, что нам особо было нечем заняться вечерами, телевизора и компьютера просто нет мы плели корзинки, очень полезная вещь, особенно в каменном веке. Сестренка познавала тонкости данного ремесла.

Когда же шерсти стало достаточно, ну по моим прикидкам, показал, как валять войлок. Измерив ногу отца и матери и слепив из глины примерный образец я сделал им валенки, затем валенки были готовы на сестричку и для меня, причем делал сразу «на вырост» слишком уж мы мелкие. Следующими были штанишки. Причем разницы по половой принадлежности я не делал. Юбок не лепил. Придет зима, будет не до красоты, нужно одеваться здесь и сейчас. Так появились и «жилетки» или рубашки-безрукавки трудно сказать что это, а рукава мы сваляли отдельно, именно для этой цели и были нужны циновки. Которые впрочем довольно быстро подсыхали и изнашивались, когда мы били шерсть, потому мелкой приходилось вновь и вновь плести новые циновки. Причем она в отличие даже от взрослых современных мне женщин совсем не жаловалась на судьбу, напротив радовалась обновкам. Впрочем они были на холодное время года, даже в мое время девчушки такого возраста не носили «верх», ибо нечего прикрывать и мы вполне себе обходились меховыми труселями. Вскоре в один из вечеров была изготовлена вторая ловушка для рыбы и излишки мы вешали на прутиках предварительно выпотрошив и нарезав очень тонкими ломтиками. Впрочем был и секрет, дабы мухи не садились на свежее филе рыбы я реально нашел и спилил длинный и толстый прут орешника.

Просто рядом со стоянкой была и свалка нашего племени. Как настоящий мусорщик я нашел несколько обрывков шкур, что больше напоминали уже кожи и вовсе не для каких целей не годились, кроме моих. Набрав с собой песка (что я только в сумке не таскал) и насыпав его на шкуру, что теперь была больше кожей, обхватил тончайший ствол орешника и присев на жопу рядом, долго и монотонно пилил тончайший ствол длинной палки. Что отняло несколько часов, ибо иногда перепиливал сами кожи-шкуры, а так же приходилось подсыпать песочек. Однако у меня образовалось достаточное число длинных шестов. Вот к ним и были привязаны тонкие палочки на которых было насажено филе рыбы. Сами же они были расставлены будто часовые вокруг костра. Тот понятное дело дымил и по всем законам физики горячий воздух шел вверх. Дым отгонял мух и маленько коптил филешку лососевых рыб. Как результат в рыбку не откладывали опарыша, да и горячий воздух разгонял мерзких насекомых. Такая вот сушеная рыба, не так питательна и хороша на вкус, но на безрыбье и сам раком встанешь.

— Зачем мы это делаем Зайчик? — Спросила сестричка, все же не выдержав и показав свое природное любопытство.

— Сушеное мясо можно растереть палкой на камнях.

— А потом?

— Получится нечто вроде муки, есть капельку воды добавить и скажем корня камыша получится хлеб.

— Вкусный?

— Отвратительный. — Честно признался я.

— Тогда зачем он?

— Чтобы зимой не сдохнуть от голода.

— Так папка встанет, он охотник и вы вдвоем пойдете у убьете жирного и вкусного барана. — Поделилась планами сестренка.

— А если он не встанет? Я же не охотник…

— Но ты же мужчина. — Непонимающе захлопала ресничками сестренка.

— Да, но я молод и далеко не всему обучен. Мне очень нужна твоя помощь.

— Что надо делать, ты говори, я обязательно помогу.

— Нам потребуется делать крайне странные вещи, жарить дерево, а еще нужна глина. Мы будем готовить формы.

— Чего? Какие формы?

— Не могу объяснить, потом сама увидишь… — Пообещал я и занялся с точки зрения сестренки совсем безумными вещами.

Я в горшке на костре начал «жарить» дерево, которое обугливалось и превращалось в древесный уголь, переводя уйму времени и сил. Благо хватало валежника, что собирал для таких целей, заодно обрывая благодаря кремню скребку кору с березы, так получался деготь и снова древесный уголь. Просто в горшок помещалось дерево разжигался огонь (благо костровищ в стойбище хватало*, как впрочем и дров, их племя не забрало), а дальше дерево или березовая кора «обжаривались» внутри горшка. Вечерами я дергал камыш, ну или таскал глину в корзине это было по настроению и как себя ощущал, ибо глину таскать все же тяжело. Когда приходила очередь камыша, сестренка обрезала корни и сушила их возле костра. Конечно это не картошка, но в некотором смысле крахмал и даже имеются какие-то питательные свойства. При достойном запасе корня камыша, пусть и сушеного, смешать его с «мукой» сушеной рыбы можно сварить супчик или испечь хлеб. Таким вот комбикормом выкармливали коней тяжеловесов, правда из рыбы, а не камыша. К сожалению работать по лагерю сестричка уже была чуть научена старшими дамами племени, а вот на сбор корешков и прочего ее еще не брали по малолетству. Но вот обрезать корни, засушить, то было в ее компетенции. Более того, не выполнила бы задачу, получила хворостиной по заднице. Тут у нас каменный век и никто в излишнюю толерантность с детишками не играет.

Хватало* — обычно племя придя на стоянку делало солидный запас дров посылая за тем же валежником баб и детей, причем на неделю, а порой сразу на две, дабы не отвлекаться на добычу топлива. Когда уже собирались уходить простояв на стоянке весну, лето или сколько планировали дрова «выжигали» и новых запасов не делали. Ситуация немного уникальна. Семья с простудным заболеванием и может заразить, оставаться на стоянке опасно, так сказал Шаман и ему доверяют. Потому нахрена и главное зачем, рисковать и задерживаться из-за запаса дров или тем более их тащить с собой. Пришлось срываться гораздо раньше запланированного срока. Отсюда и запасы дров у соседних кострищ, там где стояли вигвамы.