Шата - Гува Ри - Страница 17

Тоже мне торжество! Вообще не понимаю, зачем они сюда приезжают. Сидели бы у себя в Дарнагаре и сидели. Нет, они все ездят сюда, будто им тут рады.

Фыркнула и подобрала льняное платье. Конечно же, им тут рады. Все, кроме меня. Мне они не нужны с их подарками странными. Я даже не знала, когда можно носить их щедрые подарки. Мамка запрещала касаться шелковых тканей и красивых украшений. Мамка говорила «Это на праздник, не трогай», а других праздников-то и не было, кроме их приездов. И то, нас не пускали в главный зал.

Волосы еще не высохли – пришлось спрятать под косынку, пока не залезу в проклятую ванну. Мамка слишком горячую воду делала. Я визжала, пока она натирала меня мыльнянкой. А мыльнянка-то, ой, как жжется, когда побегаешь по камням и набьешь себе ссадины на босых ногах.

Спустилась к изгороди, отодвинула дощечку и, как мышка, шмыгнула в заднюю дверь для слуг.

– Опять ты опаздываешь! – крикнула Рея, кухарка, когда я пробежала мимо кухни. – А ну, бегом мыться! Гости уже подъезжают.

– И пусть! – крикнула я, взбираясь по винтовым ступенькам и вдыхая ароматные пары из кастрюль. – Захочу, не пойду!

Рея посмеялась и посоветовала мамке это не говорить. А я и сама знаю, что не надо. Мамка по шее надает.

Когда я вбежала в комнату, увидела Алику. Она уже искупалась и прикладывала зеленый шелк к разгоряченному лицу.

– Тебе нравится? – спросила она, когда я стянула платье и прыгнула в приготовленную для меня воду. – Зеленый мне лучше красного, да?

Алика пыталась говорить, как высокородная леди. И руками так же водила, бесила меня. Я брызнула на ее платье водой.

Поднялся визг и, как обычно, началась драка. Мамка вбежала, разняла нас и дала подзатыльники.

– Это все она! – выла насквозь мокрая Алика, пытаясь вытереть капли с зеленой материи. Только хуже делала: платье тоже насквозь.

– Тихо! – шикнула мама. – Обе! Они уже здесь! А ну быстро намывайся, несносная! Где опять шлендала?

– Гуляла. – коротко ответила я и показала сестре язык.

Алика показала в ответ и выбрала новое платье, фиолетовое. Оно хоть и лучше зеленого и прошлого красного, которому я изорвала весь подол, но все равно ей не подходит. Алика совсем некрасивая. Ей ничего не идет, кроме колпака на всю голову.

Я хихикнула от своей шутки, бурля водой из-под носа.

Когда мамка вышла, сестра тут же скривилась:

– Я выйду замуж за благородного красавца, а ты нет!

– Больно надо. – сказала я, натягивая серое платье из хлопка с коричневым поясом.

– Мамка сказала, чтоб ты желтое надела.

– Сама надевай желтое.

– Козявка!

– Брюзга!

– Слабачка! – победно произнесла Алика, и я свалила ее с ног.

Никто не смеет называть меня слабой! Никто!

Мамка снова влетела в комнату и снова нас разняла.

Хоть она и старшая, в драках побеждала я. Всегда.

Ревущую Алику вывели из комнаты, а я получила пощечину.

– Сдурела?! – орала мать. – Что ни праздник, ты мне выходки свои показываешь! Хоть раз можно без них?

Я молча терпела, пока меня переодевали в желтое платье. Чистый шелк, поговаривала мамка. Дорогая ткань. Вышивка самой Хозяйки.

Фыркнула еще раз. Еще раз получила оплеуху.

Пушистые волосы заплели в настолько тугую косу, что аж виски онемели.

Меня вывели ко всем остальным в обеденный зал. Поставили рядом с Аликой и другими детьми прислуги.

Обеденные столы уже ломились от еды. Столько мяса, овощей, фруктов, вина… А запахи! От них голова шла кругом! Невольно сглотнула слюну и услышала урчание животика. Почему в обычные дни нельзя так есть?

Бархатные флаги висели на каменных стенах. На гигантской подвесной люстре горели все свечи до единой. Они еле заметно колыхались от сквозняка из узкой трещины в большом витражном окне. Я до сих пор обожала разглядывать скачущих оленей, хитрых лис и певчих птичек на этом цветном стекле, когда кушала.

За столы уселись гости. Все нарядные, в дорогих шелках и мерцающих украшениях. А я выгляжу как конюшонок, и даже атласный наряд не спасает.

Вижу Юю. Она помахала мне и показала, что мое платье ужасно. Я прыснула со смеху и получила толчок в ребра.

Руру сидел рядом с ней и пытался не заржать. Он показывал мне на соседнее место. Видимо, думал, что я как-то смогу быстрее сбежать и присоединиться к столу хозяйских детей. А я уверена, что сегодня мне не разрешат туда сесть. В обычные дни я всегда с ними кушаю, но сегодня необычный день.

– Это Алика, старшая дочь нашей талантливой портнихи. – представил Хозяин в красивом темно-бирюзовом камзоле, который сшила наша мама.

– О, я наслышан об умелице. – сказал высокий дядя. – Говорят, ее руки творят чудеса?

– Это так! Благодарю! – поклонился гордый Хозяин.

Его высокий гость выглядел иначе. Не похож на хозяина. Дядя был одет в черный парчовый кафтан с твердым высоким воротом. В жизни не видела такой красивой вышивки желтыми нитками! А на груди дорогущего кафтана висели золотые цепи, переплетенные словно качели. Вот бы маме это увидеть так же близко, как мне… Мама любила шить модные вещи. Попрошу ее сшить мне такой! Где же только достать такую негибкую ткань?

Нам впервые разрешили поглазеть. Раньше, когда эти приезжали, нас запирали в душной комнате. Алика умирала, как хотела увидеть нарядных персон. А я тоже умирала, но от скуки. Ни погулять, ни покупаться, ни подраться с мальчишками на палках.

– А кто эта юная красавица? – дядя обратился ко мне, раскрыв ладонь.

Я не дала ему свою руку. Грозно посмотрела, чтоб он понял, какая я смелая.

– Да, тут настоящая бунтарка. – улыбнулся он и отошел в сторону, пропустив какого-то мальчика вперед. – Думаю, тебе будет приятней познакомиться с ним. – предложил он, подталкивая мальчонку в спину. – Это мой сын. Вы как раз одного возраста. И оба бунтари.

Мерзкий лордик в темно-сером, похожем на отцовский, наряде смотрел на меня не менее злобно, чем я на него. Да, вот только манеры не позволяли ему держать кулачки за спиной, как делала я. И мальчик нехотя протянул мне руку.

Я не успела ничего понять, когда Алика выхватила мою ладонь и впихнула в его. Несносный мальчишка быстро и холодно чмокнул мою руку, оставив противные слюни. Я, кривясь, вытерла мусляки о платье. Его отец засмеялся. У мальчика дернулся уголок губ в ухмылке.

Я уже хотела двинуть ему в глаз, но тогда еды мне не видать два дня. Я стиснула зубы.

– Прошу прощения! – мягко сказал хозяин. – Это младшая дочка портнихи. Она… необычная, да.

– И как же зовут это необычное сокровище? – наклонившись, спросил дядя.

– Ее зовут…

Грохот и крики заполнили весь зал.

Я вздрогнула от неожиданности и ничего не поняла.

Мужчина тут же выпрямился и загреб сына за спину. Защищал его.

Все побежали в сторону окна. Кто-то звал лекаря.

Проталкиваясь между людьми, я вынырнула вперед и увидела маму. Она лежала у окна и дергалась. Так страшно дергалась. Изо рта пенка какая-то шла. Надо стереть эту пену, а то потом мамка разозлится, что предстала перед гостями в таком виде, а мы с Аликой не помогли.

Я поползла под стол, под суконную скатерть. Платье порвала.

Уже почти подползла.

Рядом с ней сел лекарь. Начал щупать шею и все тело.

А я под столом сидела. Меня никто не видел. Я чуток не доползла. Ну, ничего. Сейчас лекарь отвернется, и я быстро промокну пену на маминых губах рукавом желтого платья.

Наступила тишина. Хозяин сел рядом. Дядя с сыном стояли позади него. Мальчишка увидел меня, но промолчал. Только он один видел.

– Умерла. – сказал лекарь, и я посмотрела по сторонам, чтобы понять, кто умерла.

– Уведи ее дочек наверх! – шепнул хозяин надломленным голосом.

Я смотрю на маму. Глаза у нее стали странные. Мама проснется? Она ведь проснется? Она просто спит. Или устала. Да, она потеряла сознание от усталости! Сейчас проснется.

– Где младшая??? – крикнула кто-то. – Алика со мной! А младшую не могу найти!