Змея. Часть 1 - Ланитова Лана - Страница 10

На первой же консультации Григорий Александрович попросил Татьяну Николаевну рассказать как можно подробнее о сложностях её супружеской жизни. Та, начав несмело, постепенно открыла ему все тайны, одарив детальным пересказом своих страданий, кои она получила, живя с неверным мужем. «Чернец» требовал быть с ним, как с доктором или духовником на исповеди, и откровеннее рассказывать также о пикантных подробностях интимной жизни Гладышевых. Та, краснея и путаясь, к концу своего рассказа вывалила «чернецу» самые потаённые, а порой и гнусные подробности этой стороны своего брака, сопровождая рассказ причитаниями, слезами и проклятиями, кои по её мнению, был достоин её ветреный муж.

– Скажите, сударыня, – вдруг прервал её консультант. – А каким образом я могу познакомиться с вашим супругом?

– Так нет его дома, – вдохнула Татьяна. – Он иногда неделями не ночует.

– Скверно, скверно, – покачал головой консультант.

В ответ Гладышева протяжно вздохнула и умоляюще посмотрела ему в глаза.

– Так потому и позвала вас, батюшка, на помощь. О вас мои знакомые с большим почтением отзывались, что очень уж вы помогли двум дамам…

В ответ он кивнул и, надев пенсне, ещё пристальнее посмотрел в лицо несчастной Татьяны.

– А фото? У вас есть его фото?

– Да, конечно.

Она вынула из шкатулки маленькую фотокарточку совсем юного Гладышева.

«Чернец», ухватив себя за подбородок, с жадным интересом посмотрел на фото и покачал головой.

– Встаньте, мадам! – вдруг скомандовал он. – Пройдитесь по комнате.

Она, краснея от неожиданности, исполнила его просьбу. Он с унылым видом посмотрел в её сторону, а после зевнул и, откинувшись в кресле, закрыл глаза. Она подумала, что он задремал. Мучительно тянулись минуты, а он так и сидел молча, не открывая глаз и не шевелясь. Наконец ей наскучила эта тягостная тишина, и она осмелилась подать голос:

– Так что же, батюшка, вы поможете мне? Каковы же мои шансы?

– Никаких, – вдруг выпалил он.

– Как же-с? – обомлела она. – Да, почему же? Я ведь венчанная ему, законная супруга!

– И что с того? Максимум на что вы можете рассчитывать – это на небольшое человеческое сочувствие с его стороны. И то, если вы окончательно не опротивейте ему своими жалкими и унизительными поступками.

– Да, как же?! Что же вы такое говорите? – Татьяне Николаевне сделалось дурно. Казалось, ещё минута, и она грохнется в обморок. – Вы что же, погибели моей желаете?

– Отнюдь. Я, наоборот, желаю вам всей душой счастья. Но призван сюда, дабы не лгать вам, как прочие, а сказать, хоть и горькую, но правду.

– Да, в гробу я видала вашу правду! – вдруг вскрикнула она. – Наверное, вам лучше уйти прочь, сударь.

Она вскочила со стула.

– Уйти прочь я всегда успею, дражайшая Татьяна Николаевна, – спокойным голосом парировал чернец. – Только вот вам после моего ухода уж никогда не обрести ни счастья, ни покоя.

– Что ж, на всё воля божья, только и вы, видимо, не в силах мне помочь!

– Я то? Я как раз в силах! Сядьте! – вновь скомандовал он.

Она, как не странно, послушно села.

– А далее я желал бы ещё более откровенных ответов, что были до сего времени.

Она испуганно кивнула.

– Скажите, не допускаете ли вы мысли о том, что можете быть счастливы совсем с другим мужчиной?

– Как это?

– Ну, скажем, не разумнее ли вам бросить все свои бесплодные слежки и домогательства вашего мужа и отправиться, скажем, на воды? Например, в Баден-Баден или на Лазурный берег? А там, кто знает, возможно, что вы встретите другого мужчину, который искренне полюбит вас, и вы будете с ним счастливы?

– Какой ещё Лазурный берег?! – вскипела Татьяна. – А как же я оставлю Мишеньку? На кого? На всяких профурсеток и кокоток?

– Хм, случай у вас тяжелый, как я посмотрю. И никаких намёков вы не принимаете…

– Зачем же вы делаете мне такие гнусные намёки, ежели мы в церкви венчаны, и никаких иных мужчин я не желаю.

– Ну, что же. Я обязан был спросить вас о возможном адюльтере. И получил вполне себе исчерпывающий ответ. А потому готов приступить к таинству.

Слёзы на глазах Татьяны Николаевны тут же высохли, и она, сглотнув, спросила:

– К таинству? Всё же вы мне поможете?

– Я постараюсь вам помочь посредством психологии. А если этого будет мало, тогда я применю колдовство и магию.

Гладышева испугано покосилась на чернеца. За окнами в эти минуты грянул гром, и начался ливень. Татьяна в ужасе перекрестилась.

– Я забираю вашу фотографию и фото вашего супруга и дома начну делать постепенный магический приворот на любовь.

– Да-да, – эхом отозвалась Татьяна. – Сделайте так, чтобы он меня непременно и сильно полюбил.

– Сильной любви я вам не обещаю. По крайней мере, на первых порах. А потом – всё возможно. Но должен предупредить заранее, что магический приворот в вашем случае не произойдет слишком быстро.

– Вот как?

– Да-с, именно так.

– Что ж, я готова, батюшка, смиренно ждать результата.

– Нет, моя дражайшая госпожа Гладышева, чтобы у нас с вами всё получилось, и моя магия сработала, мне понадобится и ваша помощь.

– Так в чём же она состоит?

– Вы должны полностью измениться.

– Перекрасить волосы? Изменить прическу?

– Это лишнее.

– А что же мне делать? Нанять французскую модистку?

– И это нам не понадобится.

– О, господи… Чего же ещё?

– Вы должны полностью, кардинально, совершенным образом поменять ваше поведение.

– Это как же?

– Вы всегда следили за мужем?

– Да, а как же иначе, если он лжёт и изменяет?

– Так вот теперь вы должны полностью оставить всякую слежку за ним. И вообще на время оставить свой интерес к нему.

– А как это? – расстроено проговорила она. – Тогда я ничего не буду о нём знать, с кем он и что делает.

– А вот и прекрасно. Мало того, вы непременно должны себе внушить то обстоятельство, будто ваш супруг и его личная жизнь вовсе не представляют для вас ровно никакого интереса.

– Но…

– Внушить себе на время! И чем сильнее вы сможете это сделать, тем быстрее мы добьемся результата.

А после он изрёк фразу, которую она многажды вспоминала позднее, пытаясь понять глубже её смысл.

– Чтобы что-то обрести, мы должны дать сему полную свободу. Отпусти – тогда получишь назад.

– Но ведь птичку из клетки отпустишь, так она назад-то не воротится.

– Иногда и птичка возвращается к хозяину, главное – умело прикормить.

– Вон оно что, – в глазах Татьяны Николаевны загорелся лёгкий огонёк прозрения.

– На первых порах я буду вас консультировать даже в мелочах, как себя вести. Для начала, как я уже сказал, отпустите невидимые вожжи и позвольте ему делать всё, что он только пожелает. Не следите за ним. Не интересуетесь его делами. Всем своим видом выражайте крайнее безразличие к любым его поступкам. Охладейте! Теперь ваше ежедневное кредо – это полное равнодушие и полное благодушие. Ведите себя с ним так, словно это ваш ветреный брат или же дальний родственник, до которого вам нет никакого дела. Не вникайте в его измены. Не ревнуйте. Дайте ему полную свободу.

– И всё?

– Нет, не всё. Помимо этого вы должны найти себе интересное занятие.

– Какое ещё занятие? – неприятно поразилась Татьяна Николаевна.

– А это вам, сударыня, выбирать, какое. Что вас по-настоящему сможет увлечь.

– Как это?

– Ну, например, я знал одну даму, так она была завзятой театралкой, другая любила скачки, третья почитала поэзию и поэтов. Четвертая увлеклась танцами. А пятая оперной музыкой.

– Я вязать иногда люблю…

– О нет, сей досуг нам не подходит.

– Это почему?

– Да, потому что увлечение ваше должно быть сопряжено с новыми знакомствами, общением вне дома, выездами на пленэры, совместными походами с такими же как вы, любителями, выбранного вами увлечения.

– Но я так сразу и не могу ничего толкового придумать, – Татьяна Николаевна даже присела и нахмурила в озабоченности лоб.