Тьма. Том 5 (СИ) - Сухов Лео - Страница 5

— Мило! А договор? — удивился я.

— А договор мне не показывают… — мрачно ответила Дуня. — Мол, заключали с твоей матушкой, а ты давай пой, играй… И не жужжи! Мне уже двадцать три года, Федь! Двадцать три! Мать умерла три года назад. Окончательно сошла с ума и перестала есть и пить. И я уже совершеннолетняя. А со мной по-прежнему обращаются, как с семнадцатилетней дурочкой.

— Так, выходит, тебе не дед нужен, а стряпчий… — сделал вывод я.

— Хороший стряпчий стоит денег! А у меня денег нет! — отрезала Дуня. — Да и не отпускают меня! Понимаешь? У меня нет свободного времени! Вообще! И я не имею права нарушить договор! Я пару раз пыталась самовольно сбежать, но меня ловили. Этот следователь знаменитый, который меня ищет, думаешь, не знает моё положение? Думаешь, я ему в прошлый раз всё не рассказала?

— Куплен? — догадался я.

— Думаю, что куплен… И многие другие люди вокруг, — Дуня вздохнула.

— Но ты сбежала? — кивнул я.

— Да, сбежала… Я поняла, что больше не выдержу, — Дуня поморщилась. — Ну сколько можно? Закрывая по две-три тысячи рублей в месяц, я до старости буду выплачивать долг. Это единственное, в чём мне не врут, между прочим… Но я ведь жить хочу, Федь! Как нормальные люди. Даже если мне к сцене запретят приближаться, я всё равно буду счастлива! Я не умею ничего! Но лучше помереть свободной, чем вот так жить…

Девчонку было жалко. Но я подозревал, что таких историй среди звёзд вагон и маленькая тележка. В этом мире каждому приходится справляться своими силами. К сожалению, справедливость не всегда идёт рука об руку с законностью.

— Кормили-то хоть хорошо? — уточнил я.

— Да кормили-то хорошо… — вздохнула девушка. — Кто же будет голодом морить звёздного раба? Лучшие гостиницы! Лучшие комнаты! Лучшие трактиры! Однако, знаешь, это всё не стоит и сотой части тех денег, что я приношу. Работать-то мне, Федь, приходится на убой… Одно выступление — уже тяжело. А два… Вечером стоять не можешь, говорить не можешь, даже думать не можешь… Выматываешься полностью. А денег не видишь.

— Надеялась, что дед сможет помочь? — спросил я.

— Надеялась, он поможет вернуть всё в честные рамки… — грустно сказала Дуня. — Я ведь не отказываюсь выплачивать долг. Хотя мне ни поместье это дерьмовое не нужно, ни родовое имя это… Одни беды от них. Но долг я выплачу! Только я должна видеть, сколько получаю я, а сколько другие люди, которые мной занимаются. Если выступления и вправду приносят такие копейки, то я лучше буду всю жизнь на заводе вкалывать. У меня хоть личное время будет. Хотя… Дед у меня оказался тем ещё огурцом… Зелёным и пупырчатым…

— И что теперь будешь делать? — поинтересовался я.

— От фамилии Каменковых есть только одна польза! — хмуро сообщила Дуня. — Каменковы — золотой боярский род. Из старых ещё. Возвысились веке в четырнадцатом. Так что… Последняя надежда!

Я понял, о чём она. О своём праве получить встречу с царём. Одну-единственную за всю жизнь, но по первому требованию. Если дворянское достоинство ещё сохранилось, царь во встрече не откажет. Вот только поможет ли этот финт ушами?

— А если не получится? — спросил я.

— Тогда легче взять гусли и прибить всех, кто меня в кабале держит… — мрачно ответила Дуня. — Жизнь — дерьмо, Федя, и зачем такую тянуть?

— Давай я тебя познакомлю с одним стряпчим? — предложил я. — Он, конечно, подобными вопросами не занимался никогда, но… Человек умный, со связями, так что наверняка подскажет, кто может помочь.

— Он денег попросит! — буркнула Дуня.

— Так я стряпчему оплачу всё, — решил я. — И если скажут, что надо судиться — тоже оплачу.

— Я с тобой не расплачусь… — покачала девушка головой.

— Не расплатишься, и ладно! — я пожал плечами. — Я не буду требовать деньги обратно. Помогу тебе безвозмездно, то есть даром.

— Звучит так себе… — напрягши спину, призналась Дуня. — Должен быть подвох.

Подвох был в том, что я собрался разбазаривать деньги, которых и так было мало. Вот откровенно мало! Просто слёзы! А я собрался помогать девушке, которую впервые в жизни видел. Нет, меня точно много раз били по башке, пока я лежал в отключке…

Однако чуйка буквально вопила, что надо впрягаться. Глупо? Возможно!.. Но если вас эта самая чуйка неоднократно выручала — начинаешь ей верить. А меня выручала. Поэтому я в ней практически не сомневался.

Да, я догадывался, что тут ещё и моя первооснова примешивается… А вот ей я не верил совершенно. Но есть вещи, которые меня бесят. Бесят так, что аж в прошлой жизни бесили! Андрей, к слову, подобные схемы, какую провернули с Дуней, очень не любил. А сталкиваться приходилось. Времена были такие, что на счётчик ставили быстрее, чем успеешь кошелёк открыть.

— Будешь мне должна услугу! — решил я. — Ты ещё дворянка, хоть и не двусердая, должна понимать, чем торгуют между собой дворяне. Вдруг с моей помощью ты встанешь на ноги, обзаведёшься знакомыми, друзьями… А мне понадобится помощь… Вот тогда мне и поможешь!

— Скорей, я стану нищей, — усмехнулась Дуня. — Но если готов платить — давай попробуем.

— Тогда я сейчас позвоню Пьеру, утро же. Можем поехать прямо к нему.

— А опричники? — удивилась Дуня.

— Мне кажется, им не до нас! — заметил я. — Ну а если, наконец¸ обратят внимание, то хоть скажут, зачем мы тут сидим… А то никаких указаний-то не было.

— Ты идти-то можешь? — усомнилась Дуня.

— Могу! — отозвался я и поболтал остатками жидкости в бутылке. — Вода помогла!

— Я рада.

— Ну тогда звоню! — я достал трубку, которую мне недавно принесли сверху, и набрал Пьеру.

— Фёдор? А я слышал, вас гнусно похитили! — отозвался стряпчий. — Только что вот с Марией Михайловной общался…

— Тогда хорошо, что я позвонил вам позже, Пьер, — обрадовался я. — Ни в коем случае не сообщайте ей, что я звонил и что мне вернули трубку.

— Конечно! Так вас похитили или нет? — уточнил стряпчий.

— Было дело… — подтвердил я.

— А теперь освободили? — уточнил Пьер.

— Можно и так сказать, — я постарался уклониться от ответа.

— Фёдор, вы опять убили кого-то? — догадался Пьер.

— Ну… В этот раз я был временно привлечён к работе царской опричнины… — признался я. — Так что полагаю, дело даже до суда дойдёт…

— Дело? Какое дело? Если в дело вмешалась опричнина, Фёдор, бегите оттуда как можно скорее! И постарайтесь ничего не думать! Мысли — тоже преступление! — впервые на моей памяти запаниковал Пьер.

— Ну… После трёх ударов по голове мыслей в ней ещё некоторое время не будет… — ответил я. — Так что я сейчас самый верный подданный русского царя. Впрочем, я и так ничего против него не имею…

— Это хорошо! Потому что я могу вам помочь почти всегда… Но если дело касается опричнины, законы молчат, Фёдор, а люди глохнут! — припечатал стряпчий, а затем взял себя в руки и уточнил уже нормальным тоном: — Когда вы будете?

— В самое ближайшее время! — заверил я его и, отбив вызов, посмотрел на Дуню. — Что, идём?

— Идём! — кивнула она.

Глава 2

«Сибирский Осведомитель», 8 ноября 2034 года

«СЛОВО И ДЕЛО ГОСУДАРЕВО»

Автор статьи — специальный осведомитель издания по Ишимскому княжеству Ростовин И. А.

Смею заверить, я не нарочно, едва вернувшись из Тобола в Ишим, попал в этот водоворот событий. Я всего лишь собирался посмотреть, как идёт подготовка к весенней вылазке в Серые земли… А здесь, в Ишиме, такое творится!

Для начала, в нашем славном городе появились опричники, в числе не меньше пяти рук. Хотя уверен, что на самом деле их здесь уже гораздо больше. Говорят, на аэрополе Козловского сегодня в ночь приземлились два борта. А в таких бортах можно и три сотни человек привезти.

Да и дела в городе творятся странные… Странные убийцы охотятся на двусердых. Сначала думали, что один — так убили его. А теперь вот второй объявился. К счастью, его уже задержали. И к расправе над обоими душегубами приложил руку один и тот же человек! Никому не известный юноша из училища двусердых им. Василенко.