Императрица Мария. Восставшая из могилы - Барятинский Михаил Борисович - Страница 43

– Я знаю одного генерала. Молод, обаятелен, решителен и смел. Да вы с ним хорошо знакомы.

– И кто же это? – растерянно спросил молодой чех.

– Радола Гайда!

Гайда, как мог, старался скрыть свое замешательство, но это ему удавалось плохо. Сейчас молодому генералу было сделано недвусмысленное предложение, от которого он не мог отказаться. И он не отказался.

– Ваше высочество, – он вновь титуловал ее, и вновь великая княжна не поправила генерала, – я готов принять ваше предложение, но должен честно признаться, что мой командный опыт невелик. По сути, я за три-четыре месяца стал из капитана генералом.

– Это не беда, – спокойно возразила великая княжна. – Вам можно подобрать опытного начальника штаба, Дитерихса например. Главное, что вы, Радола, можете зажечь солдат, увлечь их. Насколько я знаю, вы очень популярны среди чехословацких легионеров.

– Когда нужно быть готовым?

– Корпус – к весне, а к смене командования, – великая княжна на секунду задумалась, – скоро, через несколько дней.

«Значит, все свершится где-то через неделю», – подумал Гайда.

– Я рада, что мы поняли друг друга, Радола! – Она протянула ему руку.

Целуя ее теплые красивые пальчики, Гайда подумал, что теперь понимает русских офицеров: этой девушке просто приятно подчиняться.

– На будущее, – улыбаясь, шепнула ему великая княжна, – мой титул – ваше императорское высочество. Я царская дочь, а не племянница.

После ухода Гайды Маша обессиленно обмякла в кресле. В дверь вновь заглянул Николай и, увидев ее состояние, проскользнул в комнату.

– Коленька, я так устала! Они меня вконец измотали! Особенно Гайда!

– Да? Он ушел такой окрыленный!

– Я предложила ему возглавить Чехословацкий корпус.

Николай изумленно смотрел на нее. Ни подсказать, ни посоветовать что-либо для этих бесед он не мог. Ситуация была непредсказуема, и все его послезнание ничего уже не значило. И если о Колчаке он довольно много рассказывал Маше, то о Гайде вспомнил только биографическую справку и кое-что о его будущем. Получается, что все это как-то трансформировалось в Машином мозгу, наложилось на ее понимание текущего момента и вылилось вот в такое решение.

– И он согласился?

– Конечно! Он авантюрист по характеру, довольно высокого о себе мнения, и я ему нравлюсь. Ты ведь сам говорил, что красота – это страшная сила. Он землю рыть будет, чтобы мне угодить!

– Машка, я начну тебя ревновать!

– Глупый! Лучше помассируй мне пальцы на ногах.

– Ты же сидела!

– Сидела. Туфли чуть-чуть малы.

– Господи, давай ножки.

Через несколько минут Александра Александровна Теглева хотела зайти к Маше, но увидела неплотно закрытую дверь и услышала тихий Машин голос из-за нее. Стараясь не шуметь, она подошла к двери и, краснея от стыда за свое любопытство, заглянула в щелку. Маша сидела на диване без туфель, рядом валялись смятые чулки. Николай, сидя на полу возле ее ног, разминал руками пальцы на ее ногах, поочередно целуя их. А Маша смотрела на него своими огромными синими глазами, и по ее щекам текли слезы. Она была счастлива.

Александра Александровна плотно закрыла дверь и прижалась к ней спиной, как бы закрывая от всего мира свою девочку. Чтобы никто не мог ей помешать наслаждаться этими минутами покоя, любви и счастья.

XIV

Следующий день начался с неожиданного визита. Вскоре после завтрака в номер заглянул поручик Шереметьевский. По просьбе Николая он патрулировал коридор, встречая возможных гостей еще у лестницы.

– Тут полковник английский, – шепнул он Николаю, – просит принять.

– Мария Николаевна, – Николай повернулся к великой княжне, – к вам полковник Уорд.

«Откуда он знает фамилию полковника?» – подумала Теглева.

На Маше в этот момент были серая прямая юбка и белоснежная блузка с отложным воротником. В нечто подобном Николай помнил ее на фотографиях. В этом наряде Маша была ослепительно хороша даже со своей слишком короткой прической.

Полковник Уорд оказался высоким мужчиной с чисто английскими пушистыми усами и безукоризненными манерами британского джентльмена. Отдав честь, он представился:

– Ваше высочество, разрешите представиться – полковник Джон Уорд, командир двадцать пятого батальона Мидлсексского полка.

Полковник держался подчеркнуто невозмутимо, но было видно, что красота великой княжны стала для него неожиданностью. Знаток манер не обнаружил в ее поведении ни одной помарки.

«Да, царская дочь, несомненно!» – подумал полковник.

Он в почтительной и вежливой форме высказал как соболезнования в связи со смертью семьи великой княжны, особенно подчеркнув, что это была семья монарха, так и радость в связи с ее чудесным спасением. Он сообщил, что соответствующая телеграмма уже отправлена во Владивосток для передачи далее в Лондон, дабы уведомить его величество короля Георга V как о смерти его двоюродного брата, так и о спасении его племянницы.

Николай, не подававший виду, что понимает по-английски, испугался, что при этих словах Маша вспомнит, что Георг V отказался принять семью своего свергнутого двоюродного брата, обрекая ее тем самым на смерть, и выскажется по этому поводу. Но нет, Маша даже бровью не повела. А вообще, он с интересом наблюдал за британцем, пытаясь понять цель его визита. Скорее всего, не более чем знакомство, так сказать, на княжну посмотреть и себя показать. И скорее всего, это не самодеятельность – его послал Нокс. Николай отметил, что полковник явно сбит с толку красотой Маши и ее отличным владением английским языком, что эмоции и у него начинают преобладать над здравым смыслом.

Неожиданно он услышал свою фамилию.

– Я хотел бы увидеть господина Мезенцева, – произнес Уорд.

– Пожалуйста, полковник. – Маша жестом руки подозвала Николая.

– Мистер Мезенцев, по просьбе генерала Болдырева я имею честь вручить вам, спасителю великой княжны, необходимые вам пистолеты. – Полковник подозвал своего адъютанта, который все это время стоял у дверей с каким-то ящиком в руках.

Полковник раскрыл ящик – в нем в специальных зажимах покоились два новеньких вороненых пистолета «Кольт» М1911. У Николая даже дух захватило – об этом он даже не мечтал, это даже лучше, чем браунинг: 45-й калибр, коня на скаку остановит! Он бережно взял из ящика пистолет – ну да, кольт раннего выпуска, чистый М1911, не А1. Ромбики в местах крепления щечек винтами, больше выступает спусковой крючок, рукоятка чуть менее удобная, но все равно в руке лежит отлично. Гартфорд, США, выпуск 1913 года. А вот и маркировка «АНГЛ. ЗАКАЗЪ» на левой стороне рамы, перед спусковой скобой и рычагом затворной задержки. Кольты для России закупались через Англию, и союзнички поставили их меньше половины. Не торопились! Ну а теперь на подарочные сувениры пустили.

Николай широко улыбался и благодарил. Полковника слегка шокировало, что в качестве переводчика выступила великая княжна, но выхода не было, так как сам он о переводчике не позаботился.

Наконец, произнеся еще несколько ничего не значащих слов и откланявшись, полковник Уорд отбыл.

– Зачем он приходил? – шепотом спросила Маша. – Пистолеты можно и с адъютантом отправить.

– Смотрины, – усмехнулся в ответ Николай. – Сейчас побежит докладывать Ноксу и Элиоту.

– А почему они сами не пришли?

– Слишком жирно! Ты пока лицо неофициальное, частное, никого, кроме себя, не представляешь. А англичане щепетильны в этих вопросах. Ну и потом, думаю, они пребывают в растерянности.

– Растерянности?

– Ну да! Твое появление путает им карты. Они рассчитывали на Колчака, а тут ты. И потом, их вполне устраивает, если Россия развалится, скажем, на два государства – Советскую Россию и Белую Сибирь, например. Если на большее количество, то еще лучше. Реставрация империи им совсем не нужна. Вспомни слова Ллойд-Джорджа!

– Сволочи! Какие они все сволочи! – Голос Маши задрожал.

– Тише, Шурочка смотрит!