По следам мистера Волка (СИ) - Кофей Ева - Страница 4

— Я тоже не вижу смысла с тобой разговаривать, так что даже лучше, если не хочешь. Меньше бумажной работы.

— В час? — с недоверием хмыкает Герберт. — Так уж уверены, что в тот же час? Хорошо, но я был в баре. Допоздна! А после меня видела одна малышка, заспанного, одетого, в человеческом облике. Как бы это я успел и волком побыть, и переодеться после, и спать лечь, и заболеть впридачу?!

— Он уже упоминал о какой-то особе, — кивает Хизар, направляясь за чаем. — Распоряжусь, чтобы проверили информацию и нашли её.

— А одежда? — продолжает Герберт, когда за ним захлопывается дверь. — Где моя одежда, разорванная или заляпанная кровью жертвы? Или я шёл к ней голым? Прямо с вокзала шёл. Или обратился вновь человеком, подобрал одежду, оделся и побрёл домой, отсыпаться? Если бы я перекинулся, до утра бы и бродил в виде зверя!

— Своими волчьими штучками мне голову не морочь, я в этом всё равно ничего не понимаю…

Людарик слезает со стола и садится на место Хизара.

— Приедет волковед, пусть делает выводы. И то, если эти выводы мне не понравятся, вызовем кого-нибудь второго из столицы. И третьего… Наука о волках это… — он морщится, — вообще наука? Лучше скажи, как планировал время проводить в Бонсбёрне? Неужто собирался остаться? Здесь ведь тебе никто не рад, сам понимаешь.

Но Герберт молчит, хватит с него пустых разговоров!

Волковеда ещё ждать… Как же унизительно! Будто он не человек вовсе, а неведомая зверюшка, и сейчас эксперт, заглянув ему в уши, глаза, пасть и под хвост, выскажет своё мнение. Быть может, посоветует даже господам стражам, чем кормить его и каким мыть мылом.

Герберт закусывает губу почти до крови.

Вопрос ещё этот странный, чем он заниматься думал. Будто у него большой выбор есть. Конечно же Герберт собирался остаться. На работу его здесь никто не примет, уехать куда-то не вариант — проклятый замок будет соки тянуть. Налог за него платить большой… А продать эту развалину, да ещё и окутанную тёмными слухами, не представляется возможным. Властям замок тоже не сдался. Проще уж Герберту жить там за свои оставшиеся сбережения. По его подсчётам, ему должно хватить их сполна.

— Допускаю, что ты не хотел ничего дурного, — милостиво улыбается Людарик, запустив пятерню в свои распущенные, немного спутанные волосы. — Даже что кухарок не хотел. Но потом увидел молоденькую девушку и… она отказала тебе?

— Да не знаю я никакой девушки! — в голосе его отчётливо слышится рычание.

Герберт напрягается, готовый броситься на этого… этого…

Но дверь открывается и между ними ставится горячая кружка чая.

— Вот, только сахара не нашёл, — глядит Хизар на Людарика виноватым взглядом. — Что вы тут?

— Пытаемся понять, чем Элизабет Картер его спровоцировала. А он, может, сам не помнит? Волчье помутнение?

Людарик прихлёбывает чай и улыбается.

— Спасибо!

Хизар умиляется, наблюдая за ним в этот момент, и сдерживается, чтобы по-отцовски не потрепать Людарика по волосам. Но не при волке же… Поэтому он просто отходит в сторону и кивает.

— Да, такое возможно. У волков это распространённая проблема…

Герберт умалчивает о том, что и правда плохо помнит события того вечера, но всё же сцепляет зубы, сдерживая негодование.

— Я. Никого. Не. Убивал, — с нажимом, не выдержав, цедит он. — Где уже. Этот ваш. Эксперт?

Людарик крутит на пальце перстень.

— А ты как, предпочитаешь отрубание головы или виселицу?

Герберт следит за его движениями так внимательно, что Хизар решает на всякий случай встать поближе к Людарику, чтобы в случае чего прикрыть его.

— Более быстрый вариант, — всё же отвечает волк. — А что, я смогу выбрать? Или это тогда засчитано будет за последнее желание?

— Ну, тебя же якобы несправедливо осудили, так что я, думаю, смогу договориться. Особенно, если признаешься…

Людарик допивает чай, и в этот момент, как по заказу в помещение входит странного вида мужчина в грязном пальто.

— Мне не в чем приз… — Герберт резко замолкает, глядя на вошедшего.

Теперь говорить и вовсе не хочется. Ещё бы и эмоции не показывать, чтобы себя в ещё более невыгодном свете не выставить, но Герберт чувствует, как глаза едва ли не наливаются кровью.

Как же. Они. Его. Злят…

— О, новенький! — едва ли не блеет рыжеватый, горбящийся мужчина в очках-полукругах на цепочке, с засохшим пятном от кетчупа у угла рта и сапогами, изгвазданными в грязи так, что лучшие сыщики Элмары не смогли бы определить их цвет. — Как хорошо!

Хизар тут же подходит к нему и протягивает свой блокнот с записями, после чего вкратце пересказывает суть дела.

— Вам что-нибудь нужно для того, ну… Чтобы узнать, говорит ли он правду?

Отчего-то Хизар теряется в его присутствии, веет от волковеда чем-то… не совсем нормальным. Или ему просто так кажется?

И будто для того, чтобы найти ответ на этот вопрос, Хизар оборачивается к своему начальнику.

— Разберёмся! Я позову, если что-то понадобится, оставьте меня с этим мальчиком наедине…

— Как скажите, мистер Фокс, впрочем, стражи по протоколу должны быть здесь.

Людарик поднимается, в голубых глазах плещется веселье. Пит Фокс своим нездоровым интересом измучил уже каждого оборотня в Бонсбёрне, он точно не упустит ни одной детальки в деле об убийстве Элизабет Картер.

Герберт чувствует, как его начинает мутить. То ли из-за болезни, то ли из-за присутствия здесь этого… как его?

Он смотрит на волковеда внимательно и враждебно. И даже насморк не мешает чувствовать, как он него странно пахнет…

— Обо мне в записях есть вся важная информация, — произносит он настороженно, стараясь не рычать, хотя все волчьи инстинкты при этом эксперте обострились до предела. — Не смейте прикасаться ко мне…

— Капризничает! — едва ли не умиляется мистер Фокс, обращаясь к стражам. — Как дитё малое, доктора боится.

Он кладёт на стол саквояж, позволяя довольной улыбки расползаться по губам.

— Мне нужно будет взять несколько проб… Затем изучу записи. Вот, хочешь, — протягивает Герберту леденец, — бери-бери.***Элис всё же не рискует идти под дождём к центру города, она оглядывает зловещий замок, которому должна будет посвятить жизнь, вздыхает, но тут же улыбается.

— Привет бывшим графским владениям! Теперь я буду тут хозяйничать!

Минуя крыльцо, Элис осматривает внешние стены, перебирая в голове описание тётки из писем, и вскоре натыкается на дверь, что ведёт в подвал. Скрип, скрежет, запах мокрой ржавчины, усиливающийся рёв дождя за спиной — и вот она уже в относительно сухом, пусть и не слишком тёплом, тёмном месте.

Вполне себе удобно можно расположиться на мешках с барахлом, а завтра, поутру, решить, что делать дальше.

С дороги она спит крепко, а потому не слышит разговоров на улице и ржания лошадей. Хотя и просыпается спустя несколько минут после того, как хозяина замка задерживают до выяснения обстоятельств.

Прямо на кухню ведёт лестница из подвала, Элис поднимается с замиранием сердца и хмурится, когда слышит мужские голоса в сопровождении шорохов и перестукивания каблуков.

— Ничего нет? — хрипит кто-то.

— Вообще ничего, если он, конечно, не левитирует. Везде пыль, тут как минимум неделю не убирались. Экономка его, говорят, померла. Но он тогда в тюрьме был, — звучит явный вздох сожаления по поводу того, что на графа Оуэна не удастся повесить ещё одну смерть. — Он прошёл с порога прямо туда и завалился спать… Потом, судя по следам, ещё раз подходил к двери, вернулся и снова подошёл. По одному и тому же маршруту, в общем.

— Ага, а шмотки? В чём он был в баре? В том же, в чём его задержали? Не переодевался что ли?

— Свинья-с.

Элис фыркает и случайно задевает валяющуюся на лестнице швабру.

— Ты ничего не слышал?

— Неа.

— Нам следует выпить по кружке чая.

Голоса звучат всё ближе, как и шаги, так что Элис, прикусив губу, спускается и замирает, готовая бежать, если стражам вздумается посетить подвал.***