Таверна с изюминкой - Верховцева Полина - Страница 6

Я представила и принялась усердно работать локтями, пробираясь сквозь толпу, чтобы разведать детали будущего состязания. Деньги мне были нужны позарез. Вложу в свое дело, раскручу таверну, с доходов оплачу пошлину и подам на гадюку мачеху в суд. Отольются кошке мышкины слезки!

Кое-как протиснувшись в первый ряд, я узнала, что кулинарный батл состоится в середине осени и что конкурсное блюдо должно быть оригинальным, с изюминкой. Последнее вообще не проблема. В моем распоряжении все рецепты родного мира: от русского борща до японских суши. Выбирай не хочу. Уверена, многие известные мне угощения в этом месте будут диковинкой и зайдут на ура.

На конкурс надо было записаться, и к усатому юноше выстроилась очередь, похожая на огромную змею, благо я успела сориентироваться и встать в ее главе. Ничего особенного от участников не требовали. Только внести свое имя в список, что я и сделала. А после, покончив со всеми формальностями, решила, что непременно доберусь до Ристоля и начну там новую жизнь.

Опыт городской бездомной мне совсем не понравился. К счастью, судьба сжалилась, и мне не пришлось спать на улице, вздрагивая от каждого шороха и опасаясь бандитов, которые, как крысы, вылезают из своих нор с наступлением темноты. Одна пожилая женщина с добрым сердцем, храни ее Господь, пустила меня переночевать в своем сарае, на душистом сене.

А утром я уже была возле вчерашней пекарни. Караулила знакомую телегу.

В моей голове зрел коварный план.

Заметив в конце улицы свою цель, я спряталась за углом здания и принялась ждать, когда повозка остановится у дверей булочной.

И вот дед подъехал.

Пока возница считал ворон, я осторожно, на полусогнутых подкралась сзади к телеге и…

– Калеб, помоги вынести корзины! – выглянула из лавки пышнотелая торговка. – Покупателей тьма, я не успеваю!

Старик, кряхтя, слез со своего насеста, а я спешно притворилась, что просто прохожу мимо.

На мою удачу, упомянутый Калеб не обратил на меня внимания. Наверное, и не запомнил вчерашнюю оборванку, умоляющую подбросить ее до Ристоля. Сколько таких тощих бледных нищенок бродило по городу и просило его о той или иной помощи? Поди не я одна.

С ворчанием старик дернул на себя дверь и скрылся в лавке, на несколько минут оставив свое транспортное средство без присмотра.

Застыв посреди улицы, я ошеломленно взглянула на телегу без хозяина, не в силах поверить своей удаче.

Через секунду я уже зарывалась в сено в кузове повозки. Сегодня его было даже больше, чем вчера, и у меня получилось хорошенько спрятаться.

Сердце бешено колотилось. Дышать было тяжеловато. Затаившись на дне телеги, я прислушивалась к тому, что происходит вокруг.

Вот раздались приближающиеся шаги. Что-то тяжелое с шорохом опустилось рядом с моей головой. Судя по аппетитному аромату – корзина с булками.

Рот мгновенно наполнился слюной. Последний раз я ела в доме градоначальника, и это были сладкие груши, которые не могли насытить меня надолго. Я тихо сглотнула, а потом едва не дернулась, потому что следующая корзина с выпечкой грохнулась мне на живот. Ее еще и повращали, пытаясь вдавить поглубже. Не выдала я себя только чудом.

Наконец в телегу загрузили все, что хотели. Повозка качнулась с протяжным скрипом, приняв на себя вес кучера, и тронулась с места. Копыта лошади зацокали по мостовой.

Выждав немного, я убрала сено с лица. Выкрутив голову, покосилась на сгорбленную спину возницы и осторожно потянулась за булкой. Есть хотелось ужасно. Впервые я в полной мере постигла смысл выражения «умирать от голода».

«Это не воровство. Это в долг. Как только разживусь деньгами, все оплачу».

Солома подо мной шуршала, но я не боялась быть услышанной – мой невольный водитель, слава богу, был тугоух.

Глава 5

Пока телега размеренно тряслась по грунтовой дороге, я успела и вздремнуть, и стащить еще одну булочку, и передумать кучу разных дум. В основном невеселых. Все они крутились вокруг моей новой жизни.

То, что у меня была сама эта жизнь – великое чудо, за которое я готова до бесконечности благодарить богов всех планет и миров. Но вот как организовать достойное существование – это уже проблема.

Вопрос первый – где взять денег?

Все, что было у Хлои, присвоила мачеха и обратно возвращать не собиралась. Скорее удавится, чем потратит лишний медяк на свою падчерицу. Надежда была только на то, что по приезду в Ристоль моя испорченная репутация окажется далеко позади, и я смогу на первое время найти какой заработок, а потом уж восстановлю матушкину таверну и все наладится.

Работы я не боялась, опыта у меня было предостаточно, энтузиазма, несмотря на трудности переселения в другой мир, – хоть отбавляй. Так что с деньгами разберусь.

Вопрос второй и более серьезный.

Как мне вернуть документы и наследство Хлои? Не то, чтобы я была женщиной жадной, но от несправедливости сводило зубы. Мне было искренне жаль бедняжку, которая после смерти отца превратилась в самую настоящую Золушку, и я клятвенно пообещала себе и ей, что сделаю все возможное для того, чтобы справедливость восторжествовала.

В общем, тут все было как в нашем мире. Без бумажки – ты букашка. Денег нет, но вы держитесь.

Ближе к полудню телега съехала с накатанной дороги и остановилась на пятачке, окруженном молодыми березами.

Тяжело крякнув, дед сполз с облучка и удалился в кусты, а я, воспользовавшись случаем, хорошенько потянулась, пытаясь размять затекшее тело. Дно у телеги было жестким, и всю дорогу я лежала, как мышка, боясь лишний раз пошевелиться и привлечь к себе внимание, поэтому ломило бока, спину, плечи. Очень хотелось встать, пройтись, сделать зарядку, поприседать, но пришлось ограничиться переворотом с боку на бок и потягушками.

Интересно, сколько еще нам ехать до Ристоля? Буду ли я в состоянии по приезду быстренько сбежать из телеги, ставшей мне временным пристанищем? И заметит ли глухой дед, если я стащу еще одну булочку?

К счастью, Калеб быстро вернулся. Подтянул старые портки, забрался обратно на козлы, тряхнул вожжами, трогая с места свою чахлую клячу, и мы отправились в путь.

Солнце стояло высоко, и его лучи нещадно палили землю. Под слоем соломы я задыхалась и обливалась потом. Раскопала небольшую дырку, в надежде на свежий воздух, но легче не стало – жарища стояла дикая. Единственное, о чем я могла думать – это о воде.

Сейчас бы искупаться и напиться вдоволь.

Когда до меня донесся звук откручиваемой крышки и громкие глотки, я чуть не застонала от жажды. Во рту все пересохло. Казалось, попадись мне на пути река – я бы запросто осушила ее наполовину.

Вдобавок, съеденная всухомятку булочка дала о себе знать – на меня напала икота.

Я зажималась как могла, задерживала дыхание, надувала грудь, закрывала рот ладонями, но икота не проходила, наоборот становилась все сильнее и сильнее.

Тем временем телега взобралась на пригорок, а потом покатилась вниз, тихо покачиваясь в раскатанной колее, и в какой-то момент резко подскочила на камне. Меня тряхнуло, и от неожиданности я икнула во весь голос. И тут же испуганно прекратила дышать.

Дед никак не отреагировал.

Пронесло что ли?

Однако спустя пару минут стало понятно, что не пронесло.

Раздалось резкое:

– Тпр-у-у-у-у, – потом послышалась какая-то возня, стук…и мне в бок уперлась рогатина, – а ну-ка! Покажись! Пока я тебя не проткнул.

От страха аж икота прошла.

Я осторожно вынырнула из соломы, а потом, подняв руки вверх, села:

– Не ругайтесь, пожалуйста…

– Вылезай из телеги! – скомандовал он.

Вокруг нас с одной стороны плотной стеной стоял лес, а с другой – раскинулось бесконечное неухоженное поле. И куда ни глянь – ни единого признака человеческого присутствия.

– Куда же я пойду, дедушка? – жалобно спросила я.

– Чего ты там бормочешь? Не слышу.

Ах ты пень глухой!