Ведьмин кот (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт" - Страница 72

— Бойтесь своих желаний, — хмыкнул капитан, набивая трубку и убирая кисет с табаком во внутренний карман куртки. — Они иногда исполняются совсем не так, как мы хотим.

Стас мог бы многое сказать по этому поводу, но ему было откровенно лень спорить. К постоялому двору они добрались уже почти в сумерках, и это при том, что летом темнеет поздно, за целый день верхом он устал и теперь хотел нормально, не всухомятку, поесть, вымыться и лечь спать. Ну, еще немного поговорить с герром патермейстером, который сегодня рассказал столько интересного и наверняка может еще больше!

С первым пунктом уже все сладилось. Хозяйка лично принесла большую супницу, исходящую аппетитным паром, и принялась разливать первое. Горячая гороховая похлебка с копченостями не то чтобы примирила Стаса с окружающей действительностью, но прямо сейчас сделала эту действительность гораздо приятнее.

К похлебке полагались булочки, а на второе — вареная картошка с жареным салом и луком. Однако патермейстер от всего отказался. В обед, на коротком привале, он ел только хлеб с сыром, вежливо угостив колбасой Стаса и капитана, а сейчас попросил что-нибудь постное. Хозяйка сделала книксен и тут же принесла ему просто вареной картошки без сала, а к ней — стеклянный кувшин с молоком и серого хлеба, такого же, что отправился на стол к рейтарам.

— А разве молочное в пост можно? — удивился Стас, алчно поглядывая на сдобные булочки.

— У нас — можно, — слегка улыбнулся Моргенштерн. — Ваша Ортодоксальная Церковь гораздо строже в этом отношении, как мне известно. Вам в постные дни нельзя никакой пищи животного происхождения, кроме рыбы, да и самих постов больше. Но святая Ромейско-католическая Церковь, к которой я имею счастье принадлежать, молоко и яйца дозволяет, ограничивая лишь мясо.

— А для воинов так вообще делается послабление, — добавил капитан, обильно поперчив суп. — Господь велик в мудрости своей!

Сложив ладони, инквизитор прочел застольную молитву, и Стас, уже привыкший к этой процедуре, послушно перекрестился вслед за ним и капитаном. Сам он молиться, несмотря на великодушное разрешение делать это по-московитски, все еще никак не мог.

Ужинали неторопливо, но без разговоров — похоже, оба спутника устали не меньше Стаса. А на десерт вместо сладкого им принесли кота!

Здоровенного ветерана типичной «шпротной» окраски, серого в темную полоску, одноухого и с прищуренным подслеповатым глазом, а главное, без жетона!

— Вот, герр патермейстер, — сказала хозяйка виновато. — Недосмотрели, опять в подвале где-то потерял, паршивец. Уж сделайте милость, если можно!

Кот взирал на гостей хмуро, но из хозяйских рук не дергался, смирившись с неизбежным.

К удивлению Стаса, глянув коту в глаза, Моргенштерн прямо за столом достал из кармана дорожной сутаны жетон на веревочке и повязал на усатого безупречно отточенным движением пальцев — прямо чувствовалась богатая практика!

— Благодарствую, герр патермейстер! — просияла хозяйка. — Я из вашего счета за жетончик вычту? Прикажете настоечки ягодной или вина?

— Мне — ничего, — снова отказался тот. — А капитан, полагаю, выпьет пива? Герр Ясенецкий?

— Да что-то не хочется, — подумав, решил Стас. — Я молоком напился. У вас, милая фрау, такие булочки замечательные, просто тают во рту! Давно такой сдобы не пробовал!

И даже не соврал, потому что фрау Марта и ее кухарка в качестве выпечки предпочитали пироги, и булочки Стас попробовал впервые за… Восемь дней?! Он в этом мире уже целых восемь дней?!

— А вы всегда с собой носите жетоны? — спросил он клирика, чтобы отвлечься. — Помнится, в заведении мадам Луизы у вас его не было — к счастью для нашей новой кошки.

— Тогда как раз не успел пополнить запас, — отозвался Моргенштерн, допивая молоко. — А вообще — всегда. Так учил наставник, под началом которого я служил до назначения сюда. Я как-то удивился, что он, при его высочайшей должности, носит с собой несколько жетонов, словно обычный мейстер. Котермейстер, как вы изволили пошутить. — И Моргенштерн снова улыбнулся. Вспоминать о наставнике ему явно нравилось, у него даже взгляд потеплел, отчего усталое лицо мгновенно показалось приятнее и моложе. — Ну вот, а он сказал мне… — Моргенштерн вытер губы белоснежным платком, показывая, что закончил ужин, и процитировал: — «Мальчик мой, к счастью, в нашей службе кошачий жетон и доброе пастырское слово применяются гораздо чаще, чем карающий меч. Потому их всегда нужно иметь в достатке и наготове».

Стас понятливо кивнул.

— Генерал-патермейстер Фальк — великий человек, — уважительно добавил капитан, отхлебывая пиво, которое ему как раз принесли. — Один из нынешних столпов Ордена, в этом никакого сомнения! Передавайте ему мое почтение, как будете писать.

— Непременно, — сказал Моргенштерн и как-то потускнел.

Впрочем, возможно, Стасу просто показалось.

Стоило им встать из-за стола, в обеденном зале появился хозяин, и Моргенштерн тут же заявил, что ему необходимо узнать последние новости. Оставив патермейстера, капитан со Стасом вышли во двор, где рейтары так и сидели за столом, лениво перекидываясь шутками и так же лениво, без азарта, поигрывая в кости.

«Домино, что ли, изобрести? — задумался Стас. — Принцип размещения фигур я знаю, вырезать можно из картона… Или сразу на лото замахнуться? Нет, это сложнее, карты и бочонки нужны. Пятнашка? Там сложность в плоской коробочке, и с фигурами могу промахнуться, помню плохо. Нет, домино — самый удачный вариант. Это вам не автомат Калашникова и не антибиотики, это я на коленке сгенерирую. Для общего научного прогресса пользы от игрушек никакой, конечно, а вот лично для меня польза очень даже может получиться!»

— Пойдемте, герр Станислав, посидим с моими людьми, — предложил капитан. — Все равно делать сегодня больше нечего.

— А пойдемте! — охотно согласился Стас.

* * *

Разговор с хозяином постоялого двора оказался интересен, однако еще больше все запутал. Слухи о волках уже ходили и здесь, настолько же нелепые, насколько разнообразные и пугающие. Волки съели купеческий обоз вместе с лошадьми и охраной; волки разорили и сожрали целую деревню, но никто не знал, какую именно; волки загрызли трех орденских клириков, дюжину егерей графини фон Ластенгольф и без счета простого народа и скота.

Окажись хотя бы половина этого правдой, было бы непонятно, почему здесь до сих пор не рыщут Сестры Красного Чепца — лучшие истребительницы зверья простого и чародейского. Однако насчет клирика, хотя и одного, а не трех, слухи не врали… «Шварценлинг разберется, — подумал Видо. — Почти наверняка это трагическая случайность. Опыт делает людей самоуверенными, эту черту в покойном и Фильц подтверждает».

— А герр патермейстер Вольф у нас как раз незадолго до этого и был, — вздохнул хозяин и перекрестился. — Ох, горе-то какое, упокой, Господи, его душу. Да уж простите, оно и немудрено, что так случилось…

Видо вопросительно поднял бровь, видя, что добрый человек прямо жаждет что-то рассказать, но при этом изображает смущение, а может, и в самом деле слегка опасается.

— Неладно с ним было в последнее время, ваше сиятельство, — выпалил, наконец, хозяин, решившись. — Раньше-то как? Ну, заглянет раз в месяц-два, вот совсем как вы! Чаще-то незачем, у нас все в порядке! А тут каждую неделю появляться стал, словно дела у него какие-то рядом с нами были. А как заедет, велит подать шнапса и уходит с ним наверх, в гостевую комнату, значит. И закуски почти не берет, а как же без закуски?! Вот вы, герр патермейстер, когда не поститесь, так уж точно моей кухней не брезгуете, а он велел кольцо колбасы подать — и все! Потом вторую бутылку возьмет, а закуски снова никакой, и девка мне говорила, что колбасу едва-едва начнет. К остальному, что из уважения принесем, и вовсе не притрагивался!

— Погодите, почтенный, это что же, он по две бутылки шнапса выпивал? — поразился Видо. — Один? И даже не закусывал?

— Точно так, герр патермейстер, — закивал хозяин, — точно так! Досуха уговаривал! И все ругал кого-то, кулаком по столу стучал! Не иначе как волков этих проклятых. Про облаву толковал, это я сам в последний раз слышал. «Обложили, — говорит, — со всех сторон, твари… Не выскочить!» — говорит… Ну точно про облаву, про что же еще?