В поисках рая. Экспедиция «Кон-Тики» - Хейердал Тур - Страница 11

На завтрак я принес бананов, а Лив испекла на углях какие-то орехи. Запили все водой из каменного бассейна самой королевы. Здорово! Даже полчища комаров не могли испортить наше великолепное настроение.

И мы приступили к расчистке. Длинный нож подсекал сочные банановые стволы, словно зеленый лук. Один ствол за другим валился наземь. Как-то даже не по себе — будто мы громим чей-то сад. Лив выдергивала ваниль, папоротник, воздушный картофель, кофейные кусты. Мало-помалу в древние королевские угодья проникали солнце и воздух.

На крутом склоне нашему взгляду предстали пять вымощенных камнем плоских площадок. В стенку возле родника мы воткнули бамбук, и вода побежала из него, совсем как в старину, когда повелительница людоедов после завтрака освежала в бассейне свои могучие телеса.

По мере того как редели деревья, открывался чудесный вид. Пальмовая долина, речушка, колышущиеся листья-великаны, могучий папоротник — все оттенки зелени! Через долину — каменная стена, кручи, остроконечные пики… Вдоль края пропасти мелькали белые точки: дикие козы паслись на горных лугах. Подножие обрыва окаймляли заросли бамбука. Мы видели всю долину до самого устья, но море листвы закрывало от нас деревню и океан.

Расчищая участок, мы нашли среди каменной кладки древние орудия из камня и раковин и треснувшую деревянную миску. Обнаружили большое каменное кресло, с которого удобно было обозревать площадку, и гладкое каменное ложе, из щелей которого росли пальмочки. Мы не стали их трогать, не потревожили и наиболее редкостные плодовые деревья, и великолепный куст с алыми цветами.

Через три дня место для жилья было расчищено. Настала пора на развалинах древнего дворца строить свою лачугу. Сперва мы хотели ограничиться шалашом из ветвей и листьев, но из этого ничего не получилось. Пришел Иоане, принес наши чемоданы, которые мы оставили на хранение у Вилли Греле. В них была одежда и различные предметы, припасенные нами для долгого плавания. Теперь нужда в них миновала, но Вилли не решался держать наше имущество у себя. Мы объяснили Иоане, что шалаш из листьев тоже не лучшая камера хранения. Он отчаянно затряс головой и, мешая маркизские, таитянские и французские слова, помогая себе жестами, категорически заявил, что не разрешит нам строить такое жилище. Листья завянут, и сквозь крышу будет хлестать дождь, дикие лошади проломят стены, а комары, муравьи и огромные тысяченожки окончательно нас доконают.

Что мы знали о местных условиях? А Иоане родился здесь. Иоане сказал, что надо строить дом из бамбука. Старый плут полюбился нам с первого взгляда. Он так убедительно говорил, этот чудак, который гордился своим родством с королевой и бродил по лесу босиком, в соломенной шляпе и белых шортах. И всегда-то он улыбался, отчего все его лицо бороздили мелкие морщинки.

Мы от души поблагодарили Иоане за совет, тем более что он вызвался для помощи нам привести жену и четверых товарищей.

И закипела работа, развернулось строительство на полинезийский лад. Двое мужчин, словно обезьяны, карабкались на пальмы и срубали листья трехметровой длины. Две женщины, сидя на корточках, плели из листьев «черепицу».

Остов дома собрали из круглых стволов, затем настелили крышу. Все части скрепили между собой прочным лубом дерева борао.

Дом подведен под крышу — это уже событие! И мы устроили пир, угощаясь ананасами. Следующий этап — пол, его мы сделали из жердей. Для стен принесли с гор огромные связки молодого темно-зеленого бамбука. Тонкие стволы расплющивали камнем и сплетали вместе. Одна стена готова! С веселым криком и гамом установили ее на место и прочно закрепили. Затем поставили вторую стену, получился зеленый туннель.

Теперь Иоане сколотил нары, на которые тоже пошли круглые жерди. Лежишь словно на бильярдных шарах!..

В стене, обращенной к долине, вырезали два отверстия, а вырезанные куски укрепили петлями из бычьей кожи. Пожалуйста — дверь и окно! Потом появились торцовые стены, в каждой — по окну. Осталось застелить пол бамбуковыми прутьями, и вот готов наш дом — сплошная зелень, чудо ботаники!

Одно плохо: на Фату-Хиве явно не знали, что такое симметрия. Перекос на полметра нисколько не смущал строителей. У нас-то был задуман дом размером два на четыре метра… Ладно, не будем придираться!

Но высоту нар я все-таки проверял рулеткой. И поспешил опустить конец на двадцать один сантиметр. Не тут-то было: Иоане покачал головой и сделал по-старому. Свой глаз верней!

На строительство ушло немало времени: бригада не спешила. С утра они отправлялись в лес за бамбуком и пропадали. Когда я шел за ними, то обнаруживал, что строители спят крепким сном за валом из апельсиновой кожуры.

— Не кончим сегодня — завтра снова придем, — утешал нас Иоане.

Он был человек слова. Сказал, что придет, и приходил — три недели подряд! Мы решили, что не стоит их подгонять. Лучше не портить отношения. Попробуй топни ногой, изобрази «белого господина» — на всю жизнь врагом станешь. Полинезиец считает себя ничуть не хуже белого и если берется сделать работу, то исключительно ради дружбы.

И когда строительство наконец завершилось, мы от души поблагодарили наших друзей и постарались щедро вознаградить их. Кухню построили сами, тут же возле дома. Под навесом из пальмовых листьев, положенных на высокие столбы, сложили очаг из двух больших камней.

Глава четвертая

В бамбуковой хижине на земле древних каннибалов

В первый же день, сидя в гостях у Вилли Греле, мы составили список самых нужных слов. Узнав от нас, как это все будет по-французски, Вилли перевел каждое слово на маркизский язык. И, поселившись в джунглях, мы вечерами зубрили наш словарик. Странный язык, совсем не похож на таитянский… На Таити, здороваясь, говорят «иа ора на». Здесь — «каоха». Даже в пределах Маркизского архипелага на каждом острове свои особенности. На Фату-Хиве, например, любят глотать согласные.

Аоэ — нет. Эуа — два.

Оао — я. Оаи — кто.

Она — он. Эуа — дождь.

Ауа — они. Оау и Оауиа — имена.

Оэ — ты.

«Некрасивый» по-маркизски «аоэхаканахау». «Семнадцать с половиной франков» — столько мы заплатили строителям — «этоутемониэуатевалодисо». И если из человека, точно бусины, сыплются такие слова, понять его не так-то просто.

Надо было видеть восторг островитян, когда мы пытались говорить на их языке. Они хохотали до икоты. Мы путали гласные, и слова получали совсем иной смысл.

В эти первые дни я, сам того не ожидая, дебютировал в роли волшебника. Помимо досок и рифленого железа, консервированной лососины и спичек, эмалированных тазов, тушеной говядины и нижнего белья, доставленных на остров «Тереорой», островитяне мало что знали из благ цивилизации. Вот почему зрители с восхищением смотрели, как я превратил маленький сверток в непромокаемый дом (палатку), где вполне можно было спать. А когда я открыл чемодан, со всех сторон потянулись любопытные носы. В бинокль фатухивцы совсем близко увидели пики по ту сторону долины, и «очки, которые приносят горы» пришлись им очень по душе. Микроскоп превратил насосавшегося кровью комара в такое чудовище, что мадам Иоане визжала от ужаса. Вогнутое зеркало для бритья заменило целый комедийный фильм: они подносили его вплотную к своим плоским носам и смеялись как безумные. Компас и мерная лента, которая сама выскакивала из коробки, тоже пользовались большим успехом. А застежка «молния» могла соперничать с эстрадным обозрением.

Прослышав о моем колдовстве, из деревни пришел длинный верзила с опухшей щекой. Зуб… Бедняга скривился, согнулся от боли, на него нельзя было глядеть без улыбки. И его товарищи покатывались со смеху. Когда он стал умолять меня вылечить его, я понял, что все ждут чуда.