Шпионаж и любовь - Малли Клэр - Страница 77

Майкл устроился на работу, возглавив новую Ассоциацию туристических путешествий Кении, и Кристина, соответственно, подала заявку на работу в качестве наземной стюардессы Кенийской гражданской авиации. Однако во время очередного неудачного интервью, несмотря на имеющийся вид на жительство, ее спросили, почему она путешествует по британскому паспорту и почему она не вернулась в свою страну. Кения была наводнена польскими беженцами, которые искали работу, а Кристину считали просто еще одной иммигранткой, опять второсортной. Разъяренная, она вернулась в офис с адвокатом на следующий день и попросила своего интервьюера повторить его утверждения, но на самом деле ей надоели такие битвы.

Слишком гордая, чтобы оставаться там, где она была нежеланным гостем, Кристина вернулась в Лондон, встретив Анджея, который прилетел из Германии, чтобы присоединиться к ней, Эйдана Кроули и его жену, военного корреспондента Вирджинию Коулз и других друзей. Для большинства из них жизнь уже шла дальше, они устроились на постоянную работу и были заняты своими растущими семьями. Даже жена Фрэнсиса, Нэн, снова была беременна. Кроули заметил, что Кристина сразу же «застыла от обычного жизненного климата», особенно в серой осени мрачного послевоенного Лондона, где к полякам были не более расположены, чем в Кении, и где жизнь, казалось, держалась только на карточках и очередях за едой [77]. Чувствуя себя в Британии не более дома, чем в Кении, и страдая от отсутствия тепла, хорошей еды и широких горизонтов Африки, Кристина попросила Анджея присоединиться к ней и вернулась в Найроби.

Однако Анджей не хотел оставлять своих многочисленных друзей и новые планы на будущее. Он сказал, что идея «вскипятить мозги на солнце» ему совсем не нравилась, и, кроме того, он был уверен, что, если ему хватит выдержки, Кристина, наконец, вернется к жизни среди своих друзей в Европе [78]. Чувствуя себя обиженной, Кристина возобновила отношения с Майклом Данфордом, отправившись с ним в путешествие по Ближнему Востоку той осенью. К концу года она пыталась убедить своего двоюродного брата Яна приехать, устроиться в Африке и помочь ей пустить корни. Но при всей любви к Кристине Ян чувствовал, что к любому ее предложению следует относиться осторожно, и, занятый попытками свести концы с концами и поддержать свою семью в Лондоне, он не смог даже на время приехать и навестить ее. Он был прав насчет осторожности. Кристина наслаждалась соблазнительно легкой жизнью с Майклом, но не была удовлетворена. «Она тосковала по делу… – догадалась Анна Чижевская, – по древним мостовым Европы и по Анджею» [79]. В 1948 году Майкл и Кристина посетили Кипр, где провели вместе несколько своих самых счастливых недель, он купил землю для строительства дома для отдыха, но Кристина была всегда рада вернуться в Найроби, где могла быть с друзьями и почтой, приносящей новости из Европы.

Генри Трелфолл, вместе с которым она когда-то бесконечно долго ждала десанта из Бари в Польшу, был в Бейруте и пригласил ее присоединиться к нему, поскольку он чувствовал себя таким «грустным и одиноким» [80]. Эйдан Кроули обещал ей интервью по каналам ВВС, если она была заинтересована в возвращении в Лондон. Кроули сказал ей, что Анджей «процветал» и все еще «боролся с официальными лицами всех видов». «Я подозреваю, что он любит вас так же сильно и так же мало, как всегда» [81]. От сэра Оуэна пришло еще одно письмо с упреками. «Уверенность в том, что намерение Провидения состояло в том, я уверен, что вы не должны терять связь со мной и Кейт до тех пор, пока кто-либо из нас троих жив. Вы всегда были против Провидения и оставили мои письма без ответа… Я не прошу у вас многого, но я прошу, чтобы вы вспоминали меня как минимум раз в год и присылали мне открытку или самое короткое из писем» [82]. Хотя это и не буквально любовное письмо, сила чувств сэра Оуэна для Кристины была очевидна. Она послушно ответила, сказав, что хотела бы сесть у его ног перед большим камином и услышать от него все новости, но в то же время спрашивала, счастлив ли он, прежде чем довольно многозначительно поинтересоваться, как Кейт, и особенно «кого она выбрала для флирта? Она снова обручилась с каким-то умным гвардейским офицером?» [83].

Фрэнсис также писал регулярно. Теперь он был назначен первым директором Центрального бюро ЮНЕСКО по учебным визитам и обменам, а его заместителем стала Вера Аткинс. Его третий ребенок, еще одна дочь, родилась в феврале в Брюсселе, и, демонстрируя меру щедрости Нэн и восхищение Фрэнсиса, получила имя Кристин[112].

Несмотря на свою ненависть к написанию писем, Кристина постоянно общалась с Анджеем, пытаясь соблазнить его рассказами о великих залитых солнцем долинах, открытых дорогах, помощи, полученной бывшими военнослужащими при покупке земли, и времени, которое они все проводили за просмотром крикета. Анджей не поддавался. Сельское хозяйство никогда не привлекало его, и мысль о жизни, построенной вокруг сева, сбора плодов и «подсчета дней, пока снова не наступит суббота и он сможет съездить в Найроби и напиться безнадежно в гостиничном холле с каким-нибудь боевым приятелем», помогла ему не терять решимости [84]. Приезжай в Германию, написал он в ответ, страна реконструируется и полна возможностей. Но Кристина не больше могла созерцать жизнь в Германии, чем Анджей – жизнь в Кении. Они зашли в тупик.

Миновало лето 1948 года, и у Кристины не было особых планов. «Где в этом огромном мире вы живете? – писал сэр Оуэн. – Ваш беспокойный дух пребывает в мире или в войне с самой собой? У вас есть муж или любовник?» [85]. Сэр Оуэн окончательно удалился в свой родной дом в Ирландии, где у него была лошадь, пять коров, небольшая парусная лодка, названная «Кристиной», и довольно напряженные отношения с женой. «Никакие две жизни не могут быть более разными, чем ваша и моя, но мы связаны друг с другом, – романтически писал сэр Оуэн, – и поэтому я посылаю вам свою любовь издалека; и она пойдет над горами, озерами и берегами, полными лебедей, над морем, над солнечной уютной Англией, возможно, над пустынями Африки и достигнет чего-то, в какое-то время, и, возможно, вы подумаете, что стойкая привязанность заслуживает ответа» [86]. Она этого не сделала, по крайней мере, не сразу.

Той осенью Кристина получила телеграмму, в которой говорилось, что Анджей попал в серьезную автомобильную аварию в Бонне. Учитывая его любовь к быстрым машинам, это был несчастный случай, поджидавший его несколько лет. Прошли дни, но он был все еще без сознания и находился в критическом состоянии. Кристина вылетела ближайшим рейсом. В Кению она уже не вернулась. Анна Чижевская была в ярости из-за того, что она не вышла замуж за Майкла, который проклинал себя – ведь он всегда знал, что ее нельзя приручить. В ней было что-то вроде «духа противоречия», – сказал он однажды, и ей, похоже, нравилась погоня больше, чем добыча, будь то медаль, паспорт или отношения [87]. Это правда, что Кристина всегда хотела признания, что ее чувства принадлежали только ей самой, но она не получала особого удовольствия, когда чувство приходило. Любовь Майкла была сердечной, но очень житейской, и хотя Кристина с благодарностью укрылась в ней в первые годы мира, позволив себе на мгновение помечтать о будущем среди ландшафтов и животных Африки, в конечном итоге, она больше заинтересовалась действием. Отчаянно нуждаясь в свободе, Кристина плохо обошлась с Анджеем, но она все еще знала, что связь между ними была глубже, чем любой пламенный роман. Будучи столь же верной в человеческих отношениях, как и в патриотизме, она готова была позаботиться о нем, надеясь, что могут быть еще дальнейшие битвы.

16. Глубокие воды

Анджей был в тяжелом состоянии, но не безнадежен. Когда он, наконец, открыл глаза, Кристина была рядом, сердито глядя на него от изножья кровати. Хотя он был рад видеть Кристину, она не была заботливым ангелом. Она составляла ему компанию в больнице, подшучивая над его неуемной энергией и почти полным набором сломанных конечностей, и жила, по необходимости, за его счет. Но когда его выписали и он смог самостоятельно стоять, она дала понять, что больше не будет задерживаться в Германии. Они согласились, что Кристина поселится в Лондоне, а Анджей продолжит жить в Бонне, и они найдут способ регулярно встречаться.