Курсант: Назад в СССР 14 (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 44

— Сейчас, — сказал он ровным голосом. — Только помощника позову, пусть тренировку продолжит.

— Да не стоит, — сказал я беспечно. — Дело на две минуты. Пойдёмте, выйдем в коридор. Или на крыльцо, там еще лучше. Дождик кончился, свежесть такая… у-ух…

— Нет-нет, — упрямо качнул он головой. — Нельзя тренировку прерывать. Я сейчас, позову Сашу.

Он пошёл вдоль стены, мимо боксёров, нырнул в коридор. Я шёл за ним, держа дистанцию, чувствуя, как растёт в нём напряжение.

Старался идти чуть ли не на цыпочках, чтобы шагов не слышно. Но Игорь всё-таки обернулся. Мельком и резко. Увидев меня, больше не стал играть спектакль. Метнулся к двери тренерской, обернулся, снова увидел, что я на хвосте — и в одно мгновение рванул прочь.

— Стоять! — рявкнул я и бросился вслед за ним.

Он проскочил коридор, распахнул дверь, нырнул внутрь душевой, разбежался и выбил закрашенное серой краской окно прямо телом. Средняя часть рамы вылетела вместе со стеклом, осколки звякнули, рассыпались. Он махнул сквозь проем и уже бежал по улице.

На подоконнике остались алые капли — кровь на разбитых кромках. Как зубы акулы, торчали огромные осколки стекла в раме.

Я схватил висевшее на гвозде чье-то полотенце, накинул его на раму, чтобы не порезаться, и полез наружу.

На улице Игорь был уже в отрыве — метров тридцать форы. Черт! Сразу видно — спортсмен. Я рванул за ним, но расстояние было слишком велико. Вдруг из-за угла здания наперерез беглецу вынырнул Погодин.

— Стоять, милиция! — заорал он, выдёргивая пистолет из кобуры на ходу.

Игорь, мельком глянув на него, тут же свернул, но не прочь, а в его сторону. Федя вытащил ПМ, уже поднимал руку с ним. Но тренер оказался быстрее. Одним рывком он сократил дистанцию. Кулак мелькнул в воздухе — коротко, резко, точно.

Федя не успел толком вскинуть оружие. Прямой удар в челюсть, хлёсткий, выверенный — как в учебнике по боксу. Отточенный сотнями часов в зале.

Погодин рухнул на землю, словно подрубленная сосна. Пистолет вылетел из руки и увяз в траве. Федя не отключился. Зашевелился, пытаясь подняться, но сразу осел обратно — ноги его не держали. Поплыл.

Боксер даже не оглянулся. Понёсся дальше, стремительный, как зверь на облаве. Пересёк двор, нырнул в узкий проулок, петляя к задворкам, где в двух кварталах можно было раствориться навсегда.

— Чёрт! — выдохнул я сквозь зубы, всё ещё пытаясь его догнать.

Сердце бухало в ушах, в висках стучало. Асфальт прыгал под подошвами ботинок, отдавая в руки. Впереди мелькал силуэт — Игорь летел, как заведённый, будто вместо сердца у него стоял мотор.

Всё сузилось до одного — догнать. Свалить. Надеть наручники. Плевать на то, что кололо в боку. Плевать на то, что воздух рвал горло. Вот бы выйти на дистанцию выстрела и пальнуть…

Лазовский мчался вдоль пятиэтажки, пересекал пустырь. Я видел, если дёрнет в переулки, в подворотни — ищи-свищи потом. Но отрыв никак не мог сократить, брюки, туфли и пиджак — не для бега форма.

И тут — навстречу вырулил мотоциклист на «Яве». Он просто катился по дороге, а я преградил ему путь. Бурый пыльный шлем, чёрная куртка. Я выскочил прямо ему под колёса.

Мотоциклист еле затормозил, «Яву» немного занесло, он успел выставить ногу и не завалиться набок. Еле устоял на ногах. Я думал, что упадет, так проще забрать мотоцикл.

— Жить надоело⁈ — заорал он, срывая шлем.

Передо мной оказался тот самый, которого я видел тогда в лесу среди рокеров — высокий, плечистый, патлатый. Клык.

— Милиция! — крикнул я и сунул ему ксиву в ошалелую морду. — Срочно нужен твой мотоцикл!

— Это ты?.. — рокер узнал меня.

— Я! Слезай! Быром!

— Зачем⁈ — заморгал Клык.

— Догнать того гада! Живо!

Клык вскинул подбородок.

— Давай! Садись! Догоним мигом!

Я вскочил на заднее сиденье, вцепился в куртку.

«Ява» взревела и понеслась вперёд. Пыль, гравий из-под колёс, ветер в ушах. Мы мчали вперед по кровавым следам.

Игорь заметил нас, только когда уже было поздно. Мы его почти догнали. Он свернул в проулок — дальше шли ступеньки, и мотоцикл туда не пролез бы.

— Спасибо! — крикнул я, соскакивая на ходу, когда Клык притормозил.

Он что-то буркнул вдогонку, но я уже не слышал.

Я помчался по ступенькам, перескочил через железную калитку, ведущую во двор городской библиотеки.

И там — прямо из-за угла — на меня налетел Лазовский. Он шёл напролом. Пытался снести меня ударом кулака сходу.

Я успел увернуться, но Игорь, как заправский боксёр, сразу развернулся на втором шаге и пошёл в атаку.

Времени доставать пистолет просто не было. Есть прием против боксера — и я всадил ему резкий, короткий удар стопой — прямо в пах.

Игорь захрипел, сложился пополам, как ножик, и рухнул на бетонную дорожку. Сжался в дугу. Я не дал ему оправиться от удара. Схватил за руку, заломил ее рычагом и перевернул его спиной вверх. Придавил всем весом и надел наручники.

Щелк! Щелк! — клацнул метал браслетов.

Нет звука милее для меня на свете. Приятное чувство охотника, сразившего хищника, разлилось по жилам теплом. Не вырвется! Фух… Теперь можно выдохнуть.

— Попался, гад! — я двинул его ногу ботинком. — Подъем, бегунок! Харэ загорать…. Быстро же ты лётаешь, спортсменчик.

Глава 21

Игорь сидел на стуле посреди кабинета, с наручниками на запястьях. Спина прямая, подбородок чуть поднят. Взгляд наглый, тяжёлый, будто хотел показать, что он не сломлен и совсем не боится нас.

Горохов стоял у окна, сложив руки на груди. Светлана была тут же — сидела за соседним столом, с блокнотом, готовая фиксировать каждое слово.

Я сел напротив Игоря, положил ладони на стол — открыто, располагая к диалогу, но уже сейчас видел, что такого нахрапом не возьмешь.

— Ну что, Игорь Леонтьевич, — сказал я спокойно. — Начнём?

Он усмехнулся. Медленно, даже немного едко.

— Начинайте, — бросил. — Ваш цирк, ваши клоуны.

Горохов чуть прищурился. Света не отреагировала, только чиркнула ручкой в блокноте.

— Кто помогал тебе? — спросил я прямо.

Игорь молчал. Только пальцы сжались в замок, звякнули наручники.

— Один ты не мог такое провернуть, — продолжал я, не спрашивая он ли убивал. Пусть видит, я вынес вердикт, что он. — Тебе было лет двадцать примерно, когда пропал первый человек. Так что?.. Сам справился?

Игорь наклонился вперёд, улыбнулся.

— Может, и сам, а может, и нет? — сказал он тихо. — А может, и вообще не убивал….

На мгновение в кабинете повисла тишина.

Света подняла голову от блокнота. Горохов переступил с ноги на ногу.

— Вот, — я швырнул перед ним тетрадь, которую выдал его отец. — Узнаешь? Здесь список тех, кто пропал. Сведения о них интересные даже зафиксированы. Адреса, места работы. И почерк, я уверен, твой. Экспертиза покажет.

— Ну и что? — хмыкнул Игорь. — Может, я дневник вёл… Про тех, кто пропадал.

— Хм… Прямо-таки натуралист, значит. Наблюдатель… — я кивнул, будто соглашаясь. — Слушай сюда, Игорь Леонтьевич Лазовский, из Москвы уже на подходе бригада судмедэкспертов. Как только личности тех, кого мы со дна озера подняли, установят — твои рассказы нам и даром не нужны будут. Понимаешь? Пока что у тебя есть шанс всё рассказать, показать и хоть что-то исправить. А потом… — я поднял тетрадь и помахал ею в воздухе, как веером. — Потом эти твои дневнички лягут в основу обвинения железной доказухой. И тебе кранты, братец.

— Мне и так кранты, — буркнул Игорь. — Чего заливать-то?

— Не скажи… — Я усмехнулся. — С теми, кто идёт навстречу, мы аккуратней. В СИЗО тебе камеру отдельную можем выбить. А если упрёшься — в общую каталажку пойдёшь. Там такие, как ты, долго не живут. Урки душегубов за людей не считают. Синие под себя прогнут, мигом объяснят тебе, кто ты такой на самом деле… Бокс твой там не поможет, как не помог сегодня. Там другие порядки. Хочешь по-плохому — получишь.