Куда приводят коты (СИ) - Фомин Олег Геннадьевич - Страница 88

– Новый талант, не обращай внимания, – говорю с отмашкой, – еще не умею толком переключать режимы. А инструкцию положить забыли.

Мы посмеялись.

– Бывает, – философски прокомментировал Тиберий.

Выяснилось, что его заключение начиналось так же, как и мое. Сперва долго ничего не происходило, затем начала одолевать жажда, от которой, кроме как во сне, нигде не спрячешься, а когда она стала невыносимой, появилась чаша с водой. Эйфория! После вода стала появляться столь же регулярно, сколь исчезали из камеры отходы жизнедеятельности. Но дала о себе знать следующая напасть – голод. Шло время, и когда от голода Тиберий был уже готов лезть на стены и выть волком, появился хлеб. Еще через какое-то время – соль. Затем матрас. Картофель… Новые элементы возникали по одному с некой периодичностью. Вероятно, вскоре появится еще что-то. Такой же сценарий, предполагаю, ждал бы и меня, если бы я не сбежал. А что касается природы этого таинственного места, Тиберий настолько же в неведении, как и я.

– Если удастся найти выход, – говорю, – я приведу подмогу. Держись, Тиберий!

– Постараюсь, – отвечает он. – По крайней мере, есть основания надеяться, что данное место не желает нам скорейшей смерти. Судя по всей этой своеобразной… заботе с его стороны.

Мы распрощались, и я отправился дальше.

По пути учусь обращаться со свежеприобретенной способностью. «Включать привидение» оказалось несложно. Достаточно, закрыв глаза, вспомнить невесомость и детскую радость, которые захватили меня в камере, когда я наслаждался новизной ощущений. А вернуть плотность и массу можно, преодолев летучесть и удерживаясь за опору внизу какое-то время, словно уже имеешь вес.

Следующим, кого я обнаружил, оказался сфинкс по кличке Чигур.

До этой встречи я его не знал, а вот он, как выяснилось, знает меня давненько. Чигур – один из сфинксов Леона и неоднократно видел меня в его логове. Он попал в эту странную тюрьму чуть позже, чем я, в его камере уже возникла миска с водой, но пил кот совсем недавно, морда еще не обсохла.

– Босс как с цепи сорвался, – рассказывает Чигур, – когда узнал, что трое наших прикончили тебя, а его дочку покалечили…

– Покалечили? – уточняю я. – Хелена жива?!

– Да, но… только ее часть. Та, что успела уйти через перемир. Не знаю, в каком она состоянии, мне никто не докладывался, я только слушал разговоры среди наших, а босс прячет ее от всех… Но подозреваю, что ничего хорошего.

Я задумался.

Выходит, теперь существуют как бы две Хелены. Разрозненные половинки одного целого. Одна живет во мне, а другая вернулась к Леону. И каждая по отдельности неполноценна. Та, что внутри меня, даровала мне способности призрака, но от ее личности мало что осталось, не могу с ней даже пообщаться. Мой мозг стал дня нее чем-то вроде палаты реанимации, где она лежит в коме.

– А как ты попал сюда? – спросил я.

– Блика зарезала, – мрачно ответил Чигур. – И не только меня. Я исчез одним из первых… Даже не знаю, чем все кончилось. Сколько наших осталось в живых, жив ли босс…

– Что случилось?!

– Когда ты и Хелена выбыли из игры, босс объявил, что охота продолжается, но задача усложнилась. Босс компенсировал твое отсутствие с помощью кошки, которая спит в нашем колодце… Лампа, кажется. На ее энергии искусственный даймен проработал бы с тобой несколько минут, а без тебя – считанные секунды. Пришлось рискнуть. Нужно было подгадать так, чтобы Блика сбежала в перемир именно в эти секунды. Наши ребята целыми бригадами следили за твоей рыжей подружкой круглые сутки, меняли друг друга, скакали через перемир туда-сюда, как теннисные мячики, сообщали боссу, что там происходит, в реальном времени… И дождались! Черт, этот тип, Раскат, реально крутой! Я сам не видел, но говорят, когда Блика появилась, Раскат обрушил на нее такую лавину крыс, что…

Чигур крепко выругался.

– Говорят, – продолжает он, – это было похоже на горный обвал! Огромные клубки визжащих крыс, тонны мяса, шерсти… Я бы, наверное, обделался, если бы стал свидетелем! И словил бы инфаркт!

Упоминание о том, кто похитил внимание Карри, вызвало у меня противоречивые чувства.

– И что, вы поймали Блику?

– Да… Но ненадолго. За ней пришел ящер.

– Ящер?! Ваш искусственный даймен притянул и его?

– В том-то и дело, что нет! Ящер появился позже, когда мы столпились вокруг колодца вместе с боссом, наблюдали, как тело Блики погружается на дно, ликовали… Там, на дне, кстати, спала и Лампа. И она больше не излучала свет, то есть, была обесточена, искусственный даймен высосал из нее силы за несколько секунд, и его притяжение иссякло. Он не мог притянуть ящера! А когда тот появился, оказалось, что блажень… ну, та сонная вода в колодце, ее испарения… она не действует на него. Вообще! Мы кинулись всем скопом, но там такой танк в чешуе!.. Наша блошиная возня была ему до задницы. Ящер нырнул за Бликой, вытащил, а когда та очнулась – пришла в ярость! Начала метать кинжалы во всех, и… вот я здесь. Почему-то. Я ведь должен был умереть! Здесь что, жизнь после смерти?

Из моей груди вырвался озадаченный бирюзовый выдох.

– Это и пытаюсь выяснить…

Пообещав Чигуру то же, что и Тиберию, я отправился дальше.

Следующие часы бродил по коридорам, поднимаясь по лестничным пролетам с этажа на этаж, слева и справа мелькали камеры с пленниками, а язык и уши установили персональный рекорд по количеству сказанных слов и выслушанных историй соответственно.

Кто-то, как и я, оказался здесь недавно. Кто-то сидит недели, месяцы, а некоторые живут за решеткой годами. Но всех объединяют два обстоятельства: во-первых, каждый попал сюда после того, как был заколот кинжалом Блики, а во-вторых, за все время никому, кроме меня, не удалось покинуть камеру. Есть еще «в-третьих». Пожалуй, самое любопытное, хотя относится не ко всем, но тем не менее… В-третьих, многие не только привыкли к заточению, но и не особо-то рвутся на волю. И те, кто находятся здесь достаточно долго, ощущают себя в большей мере не пленниками, а… жильцами. Дело в том, что магия загадочной тюрьмы, которая с той или иной периодичностью подкидывает в камеру что-нибудь новенькое, спустя длительный срок приводит к тому, что камера обставлена не хуже, чем жилая квартира: с мебелью, обоями, коврами, бытовой техникой, электричеством, комнатными растениями и прочими благами. В стене даже появляется дверь в отдельный санузел!

И чем выше поднимаюсь, тем более высокий наблюдаю в камерах уровень комфорта, тем насыщеннее и разнообразнее букет запахов. Вот бенгальский кот разлегся на диване, смотрит телевизор. А вот мужчина жарит что-то на газовой плите, тапки пританцовывают под музыку из колонок. В другой «квартире» женщина медитирует в позе из йоги, вдыхая дым ароматических свечей. В следующей – белая кошка перед ноутбуком общается по видеосвязи с другой кошкой, тоже из какой-то камеры. Парень в наушниках за столом кропотливо вырезает из дерева фигурки, девушка разучивает аккорды на акустической гитаре…

Да это уже не тюрьма, а санаторий!

Среди таких вот «отдыхающих» я нашел Фараона и Книжку. Их камеры оказались по соседству, на противоположных сторонах коридора.

– Риф! – обрадовалась Книжка. – Вот так сюрприз!

Я застал ее в облике человека. Девушка сидит рядом с камином в кресле-качалке, закутавшись в плед, с кружкой какао, судя по запаху, в руке и раскрытым томиком на коленях. Черные волосы отросли ниже плеч. Камера больше похожа на библиотеку. У стены возвышается могучий книжный шкаф со стеклянными дверками, разноцветные корешки жмутся друг к дружке, как пассажиры метро в час-пик. Антресоли, стол, тумбочка у кровати тоже захвачены шеренгами и стопками макулатуры.

А вот Фараон узнал меня с трудом. Впрочем, я его тоже.

Речь не о внешности, кота с золотой шерстью помню прекрасно. Но вот нынешние жилищные условия как-то не вяжутся с его имиджем. Он бы органично смотрелся в роскошных апартаментах с бассейном, мини-баром, стриптизершами и светомузыкой. То же, что увидел я, больше напоминает кабинет профессора. Соседство с Книжкой, что ли, повлияло? Бумажных кирпичей в переплете, конечно, не так много, как у девушки напротив, но тоже прилично. А еще несколько видов микроскопов, подставки с колбами, какие-то приборы, тетради…