Таких не берут в космонавты. Часть 1 (СИ) - Федин Андрей - Страница 14

Мороз по-прежнему болезненно щипал мои щёки и нос. А вот мрачные цвета на улицах Кировозаводска меня уже не смущали. Как не рябило у меня сегодня в глазах и от мелькания ярких пятен пионерских галстуков, когда мы с Иришкой вошли в школу.

Из школьного гардероба мы с Лукиной вышли всё так же вместе, пусть и не под руку. Иришка сообщила мне, что первым уроком у нас сегодня будет математика. Сказала: математичка устроит нашему классу обещанную ещё в пятницу «проверочную работу».

Я задумался, сохранились ли у меня с прошлых школьных времён знания по математике. Всё что точно понял — таблицу умножения я пока ещё помнил. Засмотрелся на замершую около лестницы на второй этаж молодую учительницу (лет тридцати, симпатичную).

Почувствовал, как сестра дёрнула меня за руку.

— Вася, смотри, — сказала Иришка.

Она кивком указала на парней, что шагали нам навстречу. В одном из них я распознал Лёшу Черепанова — другого (высокого и черноволосого) не узнал, словно увидел его впервые. Заметил, что мой сосед по парте выглядел печальным — его спутник ухмылялся.

Следом за Черепом и его спутником, будто тени, следовали два кудрявых русоволосых парня, похожих друг на друга, как однояйцовые близнецы. Отличались они друг от друга только цветом одежды: на одном я увидел синий свитер, а на другом серый.

Черноволосый парень придерживал Черепа сзади за воротник рубашки, словно вёл нашкодившего котёнка. Он что-то говорил Черепанову, но крики пионеров заглушали его слова. Парни (все четверо) резко свернули с нашего пути в сторону туалетов.

— Это Гена Тюляев из одиннадцатого «Б», — сообщила Иришка. — Похоже, сейчас он снова накостыляет нашему Черепанову. Дураки. Что они нашли в этой задаваке Светке Клубничкиной?

Глава 7

Мы с Иришкой прошли мимо лестницы, рядом с которой всё ещё стояла симпатичная учительница. Дошли до того места, с которого свернули в сторону школьных туалетов Черепанов и его спутники. Ни Черепа, ни черноволосого парня я там не увидел. Около двери в мужской туалет стоял только кудрявый парень в синем свитере.

Он стоял, скрестив на груди руки. Грозно посматривал по сторонам, будто изображал охранника. Я увидел, как к двери туалета подошли два пионера — кудрявый преградил им дорогу, грозно рыкнул мальчишкам, что туалет сейчас «занят». Пионеры печально вздохнули и удалились в сторону прохода в соседний корпус.

Я остановился — Иришка снова дёрнула меня за руку.

— Василий, не связывайся, — сказала она.

Кудрявый парнишка в синем свитере услышал её слова — горделиво расправил плечи и выпятил челюсть, впился в моё лицо взглядом. Я вспомнил, что уже видел такие высокомерные взгляды: когда меня обрили наголо для службы в рядах Советской армии. Кудрявый смотрел на меня исподлобья, словно грозный старослужащий на новобранца.

Я посмотрел на двоюродную сестру, высвободил свою руку из её пальцев.

Сказал:

— Иришка, иди в класс.

— Василий!..

— Иди, в класс, — повторил я.

Взглянул сестре в глаза.

— Вася, не надо… — сказала Иришка.

— Портфель мой захвати, — попросил я.

Вручил двоюродной сестре портфель.

— Вася…

— Всё будет хорошо, — заверил я. — С парнями пообщаюсь, и тоже пойду на урок. Вместе с Черепановым.

Иришка покачала головой.

— Мальчишки! — выдохнула она.

Стрельнула недовольным взглядом в лицо кучерявого владельца синего свитера. Снова вздохнула, поджала губы. Горделиво вскинула подбородок, с двумя портфелями в руках зашагала в сторону кабинета математики. Кучерявый посмотрел на меня (так же надменно, как он смотрел на пионеров), ухмыльнулся. Я тоже усмехнулся, взглянув ему в глаза. Направился к двери туалета.

— Сказано же тебе: туда нельзя! — воскликнул кучерявый.

Он преградил мне дорогу. Я отметил, что мы с ним примерно одного роста и схожего телосложения. Почувствовал источаемые парнем запахи табачного дыма и пота. Шагнул в сторону, чтобы обойти кучерявого по дуге. Но тот среагировал на моё движение — парень резко вскинул руку и схватил меня за одежду: смял мне на груди джемпер.

— Сказано тебе!..

Я накрыл ладонью левой руки смявшее мне одежду запястье кучерявого парня.

Спросил:

— Hast ne Meise? Ты ничего не попутал, пацан?

Отцепил от джемпера большой палец своего противника, использовал его в качестве рычага. Резко повёл запястье противника в сторону — взял руку парня на излом.

Кучерявый вскрикнул: скорее, не от боли, а от неожиданности.

— Пусти! — потребовал он визгливым фальцетом.

Я повёл свою руку влево — парень покорно проследовал в указанном мною направлении, освободил мне путь в уборную.

— Молодец, — сказал я. — Так бы и раньше.

Приоткрыл дверь — в лицо мне дохнуло пропитанным хлоркой, табачным дымом и мочой холодным воздухом. Я подтолкнул нелепо выгнувшего спину кучерявого вперёд. Всё ещё удерживал в захвате его взятое на излом запястье. Провёл парня мимо раковин — услышал, как из кранов капала вода. Направил кучерявого в комнату с туалетными кабинами, где звучали мужские голоса.

При нашем появлении голоса стихли. Стоявшие около приоткрытого окна парни повернули лица в нашу сторону. Я взглянул на забившегося в угол Черепанова — тот хмурил брови, держал поднятыми на уровень груди руки, словно защищался. Его оппоненты замерли с едва прикуренными сигаретами в руках — на расстоянии пары шагов от Черепа.

— Пусти! — повторил кучерявый.

Я выпустил его руку — парень тут же прижал её к груди и занял позицию в шаге от своих приятелей. Его облачённая в серый свитер копия расправила плечи и грозно сверкнула глазами. Черноволосый парень с зачатками усов над верхней губой (которого Иришка назвала Геной Тюляевым из одиннадцатого «Б») вскинул тонкие ровные брови и указал на меня дымящейся сигаретой.

— Что тебе здесь надо? — спросил он.

Я не почувствовал в его словах угрозу — скорее, удивление и любопытство.

— Не что, а кто, — ответил я.

Указал рукой на Черепанова.

— Я пришёл вот за этим товарищем.

— Да ладно⁈ — сказал кучерявый, которого я мысленно окрестил «серым» (по цвету его свитера). — А больше тебе…

Гена Тюляев вскинул руку — его приятель замолчал. Тюляев поднёс к губам сигарету, затянулся дымом. Качнул головой — окинул меня оценивающим взглядом с ног до головы. Мне показалось, что ситуация его забавляла, а моё внезапное поведение он не воспринял, как угрозу. Гена задержал взгляд на моих джинсах. Выдохнул дым через ноздри.

— Ты кто такой? — спросил Тюляев.

Он чуть сощурил глаза.

— Это же Вася Пиняев, — осветил ему Черепанов.

Геннадий дёрнул головой.

— Это тот, который охрипший Лоретти? — спросил он.

Чуть сощурил глаза.

— Тот, который Вася из Москвы, — сказал я.

Потёр кончиками пальцев подбородок — удерживал правую руку около головы.

Тюляев скривил в ухмылке губы — показал, что разгадал мою уловку. Демонстративно опустил руки. Кивнул, показал на мои брюки дымившимся кончиком сигареты.

— Клёвые штанцы, — сказал он. — Небось, из загранки привезли? Удобные?

— Неплохие, — ответил я.

Заметил, что кудрявые близнецы прожигали моё лицо гневными взглядами. Я видел, что они сжали кулаки и чуть сдвинулись в стороны (будто освободили место для манёвра).

Следил за ними. Но не спускал глаз и с их черноволосого приятеля, который в этой троице мне показался главным. Заметил, что Черепанов будто бы воспрянул духом: его щёки снова порозовели.

— Тоже такие штанцы куплю, — сообщил Тюляев. — Перед университетом. Раз они удобные.

Он ткнул сигаретой в сторону ближайшей ко мне туалетной кабины.

Сказал:

— Ты делай свои дела, парень. Не обращай на нас внимания. Не смущайся.

— Только штаны не испачкай, — сказал «серый».

Его «синяя» копия сплюнул на пол — в двух шагах от моих ботинок.

Гена Тюляев усмехнулся кивнул на Черепанова.

— Мы пообщаемся с твоим товарищем, — сказал он. — По-дружески. Ещё пару минут. И вы пойдёте на урок.