Нэпман 10. Финал (СИ) - Тыналин Алим - Страница 6

Архангельский, поддерживая игру, зачерпнул немного воды в стеклянную пробирку:

— Необходимо провести химический анализ. Если это действительно какое-то загрязнение, восстановительные работы будут гораздо сложнее, чем обычное укрепление насыпи.

Ли переводил встревоженный взгляд с пробирки на шурф и обратно:

— Никогда не сталкивался с подобным случаем. Что, по-вашему, могло вызвать такое загрязнение?

Я развел руками, изображая профессиональное недоумение:

— Трудно сказать без тщательного анализа. Возможно, естественные процессы в почве, возможно, какие-то промышленные отходы, попавшие в грунтовые воды еще во времена строительства дороги. В любом случае, это требует серьезного исследования.

В этот момент вернулся Александров, который якобы проверял состояние шпал дальше по полотну.

— Товарищ Краснов, — обратился он ко мне с идеально разыгранной тревогой, — я обнаружил отклонение рельсового пути еще на двух участках. Похоже, проблема более масштабная, чем мы предполагали изначально.

Я повернулся к Ли, делая серьезное лицо:

— Боюсь, товарищ Ли, мы столкнулись с потенциально опасной ситуацией. Необходимо немедленно провести тщательное обследование всего участка и принять срочные меры по укреплению полотна. В противном случае движение поездов здесь может стать небезопасным.

Китайский инженер выглядел по-настоящему встревоженным:

— Полностью согласен. Нужно немедленно сообщить об этом в управление КВЖД и запросить дополнительное оборудование и материалы для ремонтных работ.

— Более того, — добавил я, указывая на маслянистые разводы в воде, — если причина в химическом загрязнении почвы, обычные методы укрепления могут оказаться неэффективными. Потребуется обширное дренирование участка, возможно, даже прокладка специальных отводных каналов.

— Это займет несколько недель, — озабоченно произнес Ли.

— Как минимум, — подтвердил я. — Но безопасность движения — приоритет номер один. Альтернативы нет.

Ли решительно кивнул:

— Я немедленно составлю рапорт и отправлю его с курьером в Цицикар. Заодно запрошу все необходимое оборудование для полноценного инженерного исследования и ремонтных работ.

— Отличная идея, — поддержал я. — А мы тем временем проведем более детальное обследование участка и подготовим техническое обоснование для предстоящих работ.

Глава 3

Инженерная хитрость

Пока Ли, сидя в технической палатке, составлял рапорт, мы с Архангельским отошли к шурфу, делая вид, что продолжаем измерения.

— Китаец полностью купился, — шепнул Архангельский, проверяя пробирку с водой. — Эта инсценировка дает нам легальное прикрытие для работ как минимум на две-три недели.

— Если японцы не вмешаются, — негромко ответил я. — Судя по их настойчивому наблюдению, они что-то подозревают. Нужно ускорить настоящее бурение, как только прибудет оборудование.

— А как насчет наших «маслянистых разводов»? — с легкой улыбкой спросил Архангельский. — Удачная находка Вороножского, эта пенообразующая смесь на основе нефтяных компонентов. Выглядит совершенно натурально.

— Пенообразователь — лишь инструмент, — шепнул я. — Настоящая нефть ждет нас глубже. По моим расчетам, продуктивный пласт находится на глубине от ста восьмидесяти до двухсот пятидесяти метров. Подготовьте маскировку для буровой установки, как только Ли отправит курьера в Цицикар.

К вечеру наш план был полностью реализован. Ли отправил подробный рапорт в управление КВЖД, запросив дополнительное оборудование для «срочных ремонтных работ в связи с критической ситуацией на участке». Мы разметили предполагаемую зону работ, установив вешки с красными флажками вдоль железнодорожного полотна.

Для убедительности я распорядился установить временный скоростной режим для поездов, проходящих через участок. Специальные таблички с ограничением скорости до двадцати пяти километров в час были размещены на подходах к «аварийной зоне».

С последними лучами заходящего солнца Ли, удовлетворенный проделанной работой, удалился в жилую палатку, чтобы составить детальный план предстоящих исследований. Я же вместе с Архангельским и Александровым собрался в технической палатке для обсуждения настоящих планов.

— Оборудование доставят завтра к полудню, — сообщил Александров, опуская полог палатки. — Воронцов будет сопровождать груз лично. Все комплектующие для буровой замаскированы под стандартное железнодорожное оборудование.

— Отлично, — кивнул я. — Главное теперь не вызвать дополнительных подозрений. До прибытия оборудования продолжаем работу строго по легенде. Бурить начнем только после наступления темноты.

— А что с японским наблюдением? — спросил Архангельский, расстилая на столе карту участка.

— Усиливается, — Александров заговорил еще тише. — На северном холме теперь постоянный пост, сменяются каждые шесть часов. А на восточной дороге замечен моторизованный патруль. Похоже, они что-то подозревают.

Я задумался на мгновение:

— Необходимо создать еще одно отвлечение. Александров, подготовьте вторую «аварийную точку» в километре отсюда. Пусть Кравцова и Перминов демонстративно проводят там измерения весь завтрашний день. Это отвлечет часть внимания от основного участка.

Александров сделал пометку в блокноте.

— Еще одна проблема, — продолжил он. — Местные жители проявляют повышенный интерес к нашим работам. Сегодня трое крестьян весь день наблюдали за нами с рисового поля.

— Обычное любопытство или что-то другое?

— Трудно сказать. Но мне не нравится эта активность именно в районе наших интересов.

— Усильте ночное дежурство, — распорядился я. — И выставите дополнительные посты по периметру лагеря. Буровую установим в самой защищенной точке, ближе к насыпи, где проще замаскировать оборудование под ремонтные работы.

Ночь опускалась на маньчжурскую равнину, окутывая лагерь прохладной темнотой. Вдали слышался монотонный стрекот цикад, а с болот доносились загадочные плески и шорохи. В багровых отблесках догорающего костра я размышлял о странных поворотах судьбы.

Маньчжурская ночь поражала своей глубиной и внезапной тишиной. Дневной зной отступил, уступив место прохладе, наполненной ароматами степных трав и влажной земли.

Небо над лагерем раскрылось бескрайним куполом, усыпанным мириадами звезд, каждая из которых сияла с удивительной яркостью, возможной только вдали от городских огней.

К полуночи лагерь погрузился в сон. Только часовые, расставленные по периметру Александровым, бодрствовали, внимательно вглядываясь в окружающую темноту. Китайский инженер Ли спал в отдельной палатке, выделенной ему из уважения к статусу официального представителя КВЖД.

Я тихо выбрался из своей палатки и, стараясь не привлекать внимания, двинулся к условленному месту встречи с Архангельским. Мы договорились поговорить наедине, вдали от лагеря, где риск подслушивания сводился к минимуму.

Молодой геолог уже ждал меня на небольшом холме, примерно в трехстах метрах от лагеря. Место предоставляло отличный обзор окрестностей и одновременно защищало нас от наблюдения. Густая трава скрывала нас от случайных взглядов.

— Благодатная ночь для размышлений, Леонид Иванович, — негромко произнес Архангельский, указывая на звездное небо.

Я сел рядом с ним на поросший травой склон:

— И для откровенных разговоров, Андрей Дмитриевич. Думаю, пришло время раскрыть вам некоторые детали моих расчетов.

Архангельский развернул на траве геологическую карту региона, которую мы изучали днем. В тусклом свете фонаря, прикрытого брезентовым чехлом для маскировки, линии рельефа и геологических структур казались почти мистическими символами.

— Проведенные сегодня измерения подтверждают ваши прогнозы, — сказал он. — Следы углеводородов в поверхностном слое почвы, характерная растительность… Но ведь официальная геологическая наука не предполагает здесь наличия крупных нефтяных месторождений. Как вы пришли к этому выводу?