Нэпман 10. Финал (СИ) - Тыналин Алим - Страница 5

— Действительно, — подхватил Архангельский. — Предлагаю проверить этот участок на предмет возможного подтопления железнодорожной насыпи в период дождей.

Ли согласно кивнул, и мы направились к котловине. Китайский инженер отошел немного в сторону, изучая состояние дренажной канавы, что дало мне возможность достать из внутреннего кармана пиджака заветную ивовую ветку.

— Проверю этот участок старым методом, — негромко сказал я Архангельскому. — Будьте готовы к анализу образцов.

Архангельский понимающе кивнул и занял позицию между мной и Ли, частично закрывая меня от взгляда китайского инженера.

Я взял раздвоенную ветку ивы особым образом, и начал медленно двигаться по периметру котловины. Со стороны это выглядело как обычное хождение с измерительным инструментом, но на самом деле я следил за поведением лозы.

Архангельский тоже наблюдал за мной краем глаза.

В определенной точке я наклонил ветку вниз легким, но отчетливым движением. Сердце забилось чаще. Даже зная заранее, где примерно следует искать, момент первого отклонения лозы вызывал волнение.

— Здесь, — тихо произнес я, останавливаясь. — Отберите образцы на максимальную глубину.

Архангельский быстро подошел с металлическим буром, замаскированным под инструмент для проверки дренажных систем. Он вкрутил его в землю на полтора метра, затем извлек, получив колонку почвы.

В этот момент вернулся Ли.

— Что-то интересное нашли, товарищи? — поинтересовался он.

— Возможный источник проблем с отводом воды, — непринужденно ответил я, быстро пряча лозу в карман. — Структура почвы здесь меняется на глубине около метра, создавая своеобразный водоупорный слой. В сезон дождей это может привести к подтоплению насыпи.

Пока Архангельский отвлекал Ли техническими объяснениями, я украдкой рассмотрел извлеченный образец грунта. На глубине примерно полутора метров виднелось характерное маслянистое пятно и ощущался слабый, но узнаваемый запах углеводородов.

Нефть близко, прямо под нашими ногами!

Мы отобрали еще несколько проб в разных точках котловины, каждый раз находя признаки нефтеносности на примерно одинаковой глубине. Архангельский тщательно запаковал образцы в специальные контейнеры, замаскированные под стандартное железнодорожное оборудование.

Когда мы уже возвращались к лагерю, Александров незаметно подошел ко мне.

— Товарищ Краснов, — негромко произнес он, — на северном холме обнаружено японское наблюдение. Двое с биноклями и фотоаппаратурой. Замаскированы под геодезистов.

Я невозмутимо кивнул, не показывая беспокойства.

— Ожидаемо. Продолжаем работать по плану. Усильте маскировку реального оборудования. И подготовьте «инженерную находку», нам нужен убедительный предлог для длительных работ именно на этом участке.

Возвращаясь в лагерь под лучами поднявшегося уже высоко солнца, я испытывал сложную гамму чувств.

Волнение от первого подтверждения наличия нефти, настороженность из-за японского наблюдения и странное ощущение исторической значимости момента.

Полуденное солнце безжалостно палило, превращая нашу техническую палатку в подобие раскаленной духовки. Пот струился по лицу, пропитывая воротник рубашки и собираясь липкими пятнами на спине.

Но ни жара, ни постоянное напряжение от японского наблюдения не могли омрачить моего внутреннего возбуждения. Первые признаки нефти подтвердились!

Архангельский склонился над маленьким походным столиком, где в импровизированной лаборатории проводил анализ отобранных образцов. Его руки с хирургической точностью добавляли капли реактивов Вороножского в пробирки с растворенными образцами почвы.

— Леонид Иванович, — шепнул он, когда прозрачная жидкость в одной из пробирок приобрела характерный голубоватый оттенок, — реакция положительная. Следы углеводородов присутствуют во всех отобранных образцах.

Я удовлетворенно кивнул, одновременно поглядывая на Ли, который в этот момент изучал чертежи дренажной системы в другом конце палатки.

— Пора переходить к следующему этапу, — тихо сказал я. — Подготовили «аварийный участок»?

Архангельский утвердительно кивнул:

— Перминов завершает последние приготовления. Все будет выглядеть максимально достоверно.

Я громко хлопнул в ладоши, привлекая внимание всех присутствующих:

— Товарищи! Предлагаю продолжить инспекцию непосредственно железнодорожного полотна. Необходимо проверить состояние шпал и рельсовых соединений на проблемном участке.

Ли с готовностью отложил чертежи:

— Отличная мысль, товарищ Краснов. Я как раз обнаружил в документации упоминание о просадке полотна в этом районе в 1927 году, после особенно сильных дождей.

— Тем более важно тщательно проверить этот участок, — подхватил я. — Если проблема не была устранена капитально, мы можем столкнуться с повторением ситуации.

Наша группа направилась к железнодорожному полотну. Александров незаметно отстал, якобы для проверки измерительного оборудования, а на самом деле, чтобы удостовериться, что японские наблюдатели по-прежнему на своих позициях.

Насыпь железной дороги возвышалась над равниной примерно на два метра. Рельсы, уложенные еще в начале века российскими инженерами, потемнели от времени, но выглядели вполне крепкими. Между ними серели выветрившиеся деревянные шпалы, местами потрескавшиеся от перепадов температур и влажности.

Перминов уже ждал нас у подножия насыпи, держа в руках теодолит на треноге, стандартный инструмент для измерения уровня полотна.

— Проведем нивелирную съемку, — предложил я, обращаясь к Ли. — Проверим, нет ли отклонений от проектного уровня, которые могли образоваться со времени последнего ремонта.

— Разумная предосторожность, — согласился китайский инженер. — Я помогу с базовыми точками измерения.

Мы приступили к «измерениям». Перминов устанавливал теодолит в заранее определенных точках, я делал вид, что снимаю показания, а Архангельский записывал их в специальный журнал. Все выглядело как стандартная техническая процедура.

Постепенно мы продвигались к ключевому участку, той самой котловине, где обнаружили первые признаки нефти. Здесь Перминов заранее подготовил небольшой сюрприз.

— Товарищ Краснов, — официальным тоном обратился он ко мне, делая вид, что только что обнаружил нечто тревожное, — посмотрите на эти показания! Отклонение составляет почти четыре сантиметра на десятиметровом отрезке. Это значительно превышает допустимые нормы.

Я подошел к теодолиту, делая вид, что проверяю измерения. Затем, изобразив озабоченность, повернулся к Ли:

— Проверьте сами, товарищ Ли. Боюсь, здесь действительно серьезная просадка полотна.

Китайский инженер склонился к прибору, внимательно изучая показания. Его лицо становилось все более встревоженным.

— Вы правы, — наконец произнес он, выпрямляясь. — Такой уклон недопустим для скоростного движения. Странно, что регулярные проверки не выявили эту проблему раньше.

— Возможно, просадка начала прогрессировать недавно, — предположил я. — Нужно проверить состояние грунта под насыпью. Перминов, подготовьте оборудование для шурфовки.

Мы спустились к подножию насыпи и в заранее выбранном месте начали копать небольшую шахту для исследования структуры грунта. Рабочие, нанятые в Цицикаре, орудовали лопатами, выбрасывая землю на брезент.

На глубине примерно метра Перминов «случайно» обнаружил то, что мы подготовили заранее, небольшую полость, заполненную водой с характерными маслянистыми разводами.

— Смотрите! — воскликнул он, указывая в шурф. — Грунтовые воды подтачивают основание насыпи!

Ли, склонившись над ямой, озабоченно покачал головой:

— Очень плохо. Это типичная ситуация для Маньчжурии. Подземные воды размывают глинистые прослойки, создавая пустоты. При движении тяжелых составов насыпь может просесть еще сильнее или даже обрушиться.

— Совершенно верно, — подхватил я, внутренне радуясь, что Ли так легко принял нашу инсценировку. — Но что вызывает особую тревогу, это странный характер грунтовых вод. Видите эти маслянистые разводы? Это может свидетельствовать о химическом загрязнении, которое ускоряет разрушение связующих материалов насыпи.