Бывшие. Соври, что любишь (СИ) - Черничная Даша - Страница 13

— Ульяна, ты же понимаешь, что жизни тебе и твоему сыну тут не дадут! Его просто начнут травить, не дай бог, дело дойдет до членовредительства.

Она просто хочет переложить ответственность. Ведь если что-то действительно случится, на школу можно и в суд подать, и тогда все эти спонсоры уйдут в закат, а бюджет перестанет распределяться в пользу школы с идеальной репутацией.

— За сына не боишься, Ульяна? — буравит меня взглядом, давит на больное.

Боюсь. Очень.

Но тут несколько иное. Уйди мы сейчас — слава об этой грязи дойдет до новой школы. Не сразу, так через месяц или год. Там может повториться то же самое, но теперь люди будут на сто процентов уверены, что Лешка виноват.

Нельзя поддаваться, мы гнемся, но не ломаемся под давлением общественности.

— Анна Сергеевна, мой сын благоразумный и замечательный мальчик, спокойный и добрый. Мы не будем покидать стены этой школы. За моим сыном нет вины, а уходить просто потому что он стал неугоден педагогическому составу, мы не намерены. А вам, вместо того чтобы давить на нас, неплохо было бы устроить служебное расследование и поднять данные с камер. В классах их нет, но в коридорах есть. Камера как раз направлена на вход, часть класса видна. Вы запросили видео с камер? Сделали хоть, что-то чтобы разобраться?

Директриса быстро собирается, надевает очки.

— Нет, но...

Грубо перебиваю ее:

— Также, вместо того, чтобы выгонять нас, неплохо было бы провести с детьми беседу. На тему травли и воровства. Вы что-то предприняли?

— Как раз планировала.

Планировала она, ага. Как же.

Вытурить она нас планировала, вот и все.

— Мы с Лешей не уйдем. Школа близко к дому, ему тут все знакомо. Так что хватит манипулировать нами, Анна Сергеевна. Лучше заняться делами школы и воспитанием детей.

Я знаю, что рискую. Сильно. Но меня все достало! Я заколебалась получать только упреки. Поддержка, помощь?! Нет, не слышала.

Даже если Леша и украл, почему никто не провел с ним беседу, не спросил, почему он это сделал? Где психолог? Участие директора?

— У вас все? — спрашиваю холодно.

Директриса хмыкает, явно неприятно шокированная моим отпором.

— У меня все, Ульяна Романовна, — цедит.

Я уже собираюсь уйти, даже поднимаюсь с места, как дверь распахивается и входит Максим.

— Анна Сергеевна, вы просили заехать, — говорит, не отрывая взгляда от телефона.

— Добрый день, — здороваюсь первая.

Максим поднимает взгляд, замирает, увидев меня.

— Добрый, — произносит уже не так строго.

Мы не двигаемся, смотрим друг на друга, но длится это недолго, потому что с улицы слышен крик и возня.

Директриса спешит к окну, мы с Максимом тоже.

В школьном дворе драка. Человек пять, мальчишки. Среди дерущихся я узнаю Лешку и Глеба…

— Спокойный и добрый мальчик, да, Ульяна Романовна? — чуть ли не выплевывает директриса.

Глава 19

Ульяна

Втроем мы спешим вниз, к выходу на задний двор школы. Максим первый, я за ним, в самом конце болтается Анна Сергеевна, которая, очевидно, не привыкла к подобным марафонам.

Во дворе уже собралась толпа, все школьники. Из учителей или охраны не видно никого.

Потасовка нешуточная. По ощущения, пока мы бежали, к драке присоединились еще парочка мальчишек. Среди них я по-прежнему не могу разобрать никого, кроме собственного сына и Глеба. Они страшно всклокочены, одежда порвана.

— Разошлись, пацаны! — громко кричит Никонов, но там такая заварушка, что никто не слышит и внимания не обращает.

Максим без раздумий врезается в эту гущу, принимается оттягивать мальчишек друг от друга. Я тоже спешу туда, расталкиваю детей плечами.

Хотя какие они дети?! Маленькие мужики.

Толпа что-то кричит, тут же верещит директриса, наконец появляется охрана.

По ощущениям, за какую-то секунду во дворе собралась едва не вся школа.

Охранник кидается на помощь — мальчишки продолжают драться и толкать друг друга, а вдвоем с Максимом эту потасовку остановить мы не можем, ребята попросту нас не видят.

Несколько раз мне чувствительно прилетает локтями в ребра, на ноги больно наступают.

В какой-то момент меня грубо толкают. Олег Резник. Я узнаю его. Делает он это не специально — я стояла у него за спиной, и он меня не видел.

Я лечу вниз, на асфальт. Вскрикиваю, потому что от удара о землю разливается тупая боль по бедру и локтю. Юбка трещит по швам и расходится, благо ничего критичного не видно, но оголена я достаточно.

Драка прекращается, все замирают и поворачивают голову в мою сторону. Шок. Ученик ударил училку прилюдно.

Максим выпускает какого-то школьника и спешит ко мне на помощь.

— Ты как? — спрашивает тихо и ставит на ноги, как куклу.

Кривлюсь, не могу выпрямиться, потому что все болит.

— Все в порядке, — выдавливаю из себя я.

Кажется, что наконец все закончилось, но тут слышится вой. Мой сын. Смотрит на еле стоящую меня, а потом с диким ревом несется на Олега и толкает его. Жестко.

Олег прикладывается об асфальт, но быстро собирается и встает. Драка теперь уже конкретно двух ребят. Присоединяется Глеб, который хочет разнять пацанов. Он тянет Олега за рюкзак.

Неожиданно молния трескается, и все содержимое рюкзака вываливается на асфальт.

Книги, ручки, тетради, и… баксы…

Воцаряется тишина, снова.

Олег зажмуривается, а Глеб поднимает на него злобный взгляд.

Медленно, нерешительно нарастает волна из разных голосов:

— Резник украл…. Не Стафеев…. Жесть… Олегу пиз… Значит, это был не он….

— Стоп! — орет Анна Сергеевна. — Все участники драки немедленно в кабинет к медсестре, а после в мой кабинет. Классные руководители, проследите! Максим Аристархович, Ульяна Романовна, тоже не расходимся, где мой кабинет, помним? Остальные — быстро на урок!

Она проходит между участниками драки, цокая каблуками, опускается на корточки, собирает деньги и кладет их обратно в рюкзак Олега, оборачивается на него.

— Олег, твоим родителям я позвоню сейчас же.

Максим наклоняется ко мне:

— Сама идти можешь?

— Конечно.

Забираем своих детей. Я — Лешку, Максим Глеба.

У обоих одинаковый вид. Ссадины, порвана одежда, лицо раскрасневшееся, волосы всклокочены. Вопросов о том, что случилось, я не задаю, сейчас это будет выясняться в кабинете у директора, поэтому спрашиваю только:

— Леша, Глеб, вы как? Нужно показаться медсестре? Что-то болит?

— Ничего, — отвечают хором.

— Мам, мы в порядке, — уверяет меня Лешка и косится на Глеба.

Они переглядываются, кивают друг другу. Немой диалог.

— Пойдемте, — говорит Максим и подталкивает нас с Лешей.

Я делаю несколько шагов. Далеко уйти не получается, потому что боль простреливает бедро. Чувствую, как по колготкам ползет стрелка. Отворачиваюсь от детей и отвожу полу юбки.

Синяк уже наливается, из царапин проступила кровь, а колготки вообще выглядят ужасно. Надо бы их снять, потому что стрелка дошла до колена.

Я чувствую, как со спины ко мне подходит Максим. Заглядывает мне через плечо, но я тут же прикрываюсь.

— Нормально, говоришь? — спрашивает хмуро. — Пойдем.

Берет меня под талию, другой рукой машет детям.

Я благодарна Никонову, потому что сама вряд ли поднялась бы по лестнице. Помощь мне точно нужна.

В кабинете директора Максим сажает меня на стул, а я тут же хватаюсь за порванную ткань, чтобы нога не оголилась до неприличия. Никонов видит это, снимает с себя пиджак и набрасывает мне на ноги.

Садимся в один ряд. Я с Лешкой, а рядом Максим с Глебом. Напротив рассаживаются три других мальчика, потом присоединяется Олег. У него заплаканное лицо.

Анна Сергеевна изучает нас всех пристально. На меня уже не смотрит свысока, лишь бросает короткий взгляд.

А у меня за спиной словно поднимается стена. Ощущение, что я больше не одна и вывезу все — и даже больше.

Глава 20

Ульяна

— Я просто хотел себе новый айфон! — ревет Олег и смотрит на родителей. — Вы отказали мне! Сказали, чтобы ходил со старым! А я хотел новый!