Выживший Матео (ЛП) - Мариано Сэм - Страница 25

— Подожди, я отнесу ему салат? Обычно я остаюсь на кухне во время большинства воскресных ужинов.

Взгляд Мии многозначительно скользит по моему наряду и задерживается на туфлях. — Он бы не стал дарить тебе одежду для воскресного ужина, если бы ожидал, что ты останешься на кухне.

Все еще немного неуверенная, я беру его тарелку с салатом и уношу ее. Я смотрю, как Миа передает его тарелку Винсу и, присаживаясь, берет еще одну для себя. Когда я подхожу к спине Матео, я чувствую тепло и уют, просто видя его. Боже, какой болван.

Я ухмыляюсь собственным мыслям, наклоняюсь и кладу салат Матео. Затем, поскольку мне все еще неясно, я наклоняюсь ближе и шепчу: — Миа думает, я останусь на ужин?

Он кивает, указывая на пустое место справа от себя, прямо напротив Мии.

Я не была готова к этому, поэтому мне пришлось вернуться на кухню и взять салат для себя. Я бросаю на Шери несколько извиняющийся взгляд, но ей, кажется, все равно.

Странно сидеть за столом — даже не просто за столом, а во время воскресного ужина. Насколько я поняла, Матео очень любит ужинать по воскресеньям.

— Мне нравится твое платье. Оно такое винтажное, — говорит мне Миа, делая глоток вина. Она достаточно взрослая, чтобы пить? Я так не думаю. Я никогда не думала об этом раньше. Ну что ж.

— Спасибо, — говорю я, глядя на Матео.

Полностью застигнув меня врасплох, он тянется через стол и гладит мою руку. Прямо здесь, на глазах у всей своей семьи. Миа моргает от этого жеста, затем бросает на меня девчачий взгляд широко раскрытых глаз, который заставляет меня улыбнуться.

Я имею в виду, не то чтобы это был большой секрет, что мы спим вместе, но одно дело трахать горничную, другое — привести ее на семейный ужин.

— Адриан, — говорит Матео, кивая на мужчину напротив него в конце стола. — Ты что- нибудь слышал от Кастелланосе?

Я замираю. Краска отливает от моего лица, и это ощущается физически, когда я смотрю на скатерть, рука Матео все еще переплетена с моей.

— Э- э- э…… ты хочешь поговорить об этом сейчас? — Спрашивает Адриан, судя по голосу, ему не очень нравится эта идея.

— Почему бы и нет? Мы все здесь друзья.

От того, как он это произносит, у меня по спине бегут мурашки. Я чувствую на себе его взгляд, и если он смотрит на меня и говорит о Кастелланосе, я в ужасе и знаю почему.

Он не может знать, верно?

Нет. Нет, я бы знала. Он не настолько хороший лжец. Он бы до сих пор не делал милых вещей и не приглашал меня на семейный ужин, если бы знал это.

Франческа заговаривает первой. — Кастелланос? Я думала, у вас, ребята, все в порядке.

— Да, было. Нас больше нет.

— Я думала— Франческа замолкает, делая глоток вина. — Я думала…

— Как я уже сказал, — перебивает он. — Мы больше не вместе.

У меня была минута, чтобы взять себя в руки, но я все еще не могу смотреть на него. Вместо этого я делаю глоток вина, глядя на наши проклятые руки, все еще переплетенные.

— Это звучит опасно, — говорит Франческа.

— Так и есть, — подтверждает он.

— Ты… что- нибудь планируешь?

— Конечно. Он не оставил мне другого выбора.

Франческа сидит с моей стороны стола, так что нет ничего особенного в том, чтобы вытянуть шею, чтобы посмотреть на нее, но ужас на ее хорошеньком личике подпитывает страх, растущий в моем. — А мы не можем просто пересмотреть условия? — спрашивает она.

— Антонио не хочет вести переговоры, он хочет взять власть в свои руки. Его семья не хочет, но он пытается переубедить их, обвиняя меня в дерьме, которого я даже не совершал. Это не подлежит обсуждению.

Франческа роняет вилку, отодвигая от себя тарелку. — Люди пострадают.

— Конечно, это так, — ровно говорит он.

Ее глаза вспыхивают. — Ты можешь пострадать. Ты не непобедим.

— Я не совсем на передовой, Франческа.

Винс берет бокал и опрокидывает его чуть сильнее, чем нужно. Бросив на Матео язвительный взгляд, он говорит: — Говоря как человек, который есть, я думаю, что, возможно, мы, блядь, обсуждаем это не здесь.

— Поддерживаю, — говорит Адриан, как будто это демократия.

Однако Матео не давит. У меня складывается впечатление, что он выполнил все, что задумал, и когда он отпускает мою руку, чтобы сделать глоток, я более чем немного боюсь того, что это было.

-

С тех пор как Матео устроил настоящий хаос на обеденном столе, мой первый воскресный ужин я бы не назвала успешным.

Миа и Элиза, услышав, что их любовные интересы могут быть на переднем крае войны Матео, нисколько не разговорчивы. Франческа, очевидно, обеспокоенная опасностью, в которой окажется вся ее семья, все время граничит с враждебностью. Я избегаю взгляда Матео гораздо чаще, чем это принято, и хотя я чувствую себя ненормальной, я не знаю, как это остановить.

Мужчины мало разговаривают, так что это в основном торжественный прием пищи.

После того, как все закончилось, Матео дарит Мии подарок. Я не могу отделаться от мысли, что ему следовало сделать это до ужина, тогда она была бы в большем восторге от милой коричневой кожаной сумки — мессенджера, которую он подарил ей на первый семестр учебы в колледже, хотя даже после ужина она с облегчением видит конверт с деньгами, который он сунул внутрь для ее учебников.

После того, как все уходят, Матео отводит меня в свою комнату. Всю дорогу я задумчива.

Мои плечи напряжены, и, словно зная это, Матео встает у меня за спиной, его сильные руки разминают мышцы. Когда его руки расслабляют меня, он оставляет поцелуй на моем затылке, затем проводит своими идеальными губами по моей коже, оставляя поцелуи на каждом участке. Моя голова склоняется набок, и я завожу руку ему за голову, притягивая его ближе.

Так медленно, что я изнываю от нетерпения, он расстегивает молнию моего платья, сдвигая ткань вниз, пока моя спина не обнажается для него, за исключением красного кружевного бюстгальтера, который он купил мне.

— Мне нравится, когда ты красная, — бормочет он, его губы касаются моей лопатки.

— Это твой любимый цвет? Я спрашиваю.

— Нет, золотой — да, но любой цвет, который растянут по твоей груди, привлекает мое внимание.

— Мой любимый синий, если тебе интересно, — говорю я ему.

— Я терял сон, размышляя об этом. Крепко схватив меня за плечо, он поворачивает меня лицом к себе. Я вглядываюсь в его лицо в поисках какого- нибудь признака озабоченности, но он, кажется, необычайно сосредоточен на мне.

— А воскресные ужины обычно такие? — Спрашиваю я.

Издав протяжный вздох, он качает головой. — Обычно нет. Я не люблю говорить о делах за ужином. Как правило, я предпочитаю вообще не впутывать в это женщин.

— Ну, я никогда не видела, чтобы ты делал что- то случайно, — замечаю я с легкой улыбкой, ослабляя его галстук.

— Нет, — задумчиво отвечает он. — У меня течь.

Мое сердце замирает, но я стараюсь сохранять спокойствие, стягивая его галстук через голову и бросая его на пол. — Утечка информации?

— Кто- то контактировал с другой семьей — возможно, сам Кастелланос.

В памяти вспыхивает образ Антонио Кастелланоса, стоящего в дверях. — Кто- то из твоей семьи?

— Кто- то за тем столом.

Это небольшая поправка, но все равно она заставляет мое сердце биться чаще.

Я не являюсь членом его семьи, но я была за тем столом. Он убедился , что я нахожусь за тем столиком.

— Ты не мог бы просто… — Я замолкаю, подыскивая более деликатные слова, но мой разум сейчас слишком рассеян, чтобы что- то придумать. — А ты не можешь его убрать?

Брови Матео удивленно приподнимаются, и беспомощная улыбка появляется на его губах. — Слушать тебя, такую кровожадную. Ты хочешь объявить розыск?

Я закатываю глаза, переключая внимание на расстегивание его рубашки, но потею от того, насколько дрожат мои пальцы. — Я просто говорю. Если этот парень представляет для тебя угрозу, если он хочет твоей смерти, возможно.… Я имею в виду, это убить или быть убитым, так что убей его. Я просто не хочу, чтобы с тобой что- нибудь случилось.