Измена. Один раз не считается! (СИ) - Лакс Айрин - Страница 7

Визуал Платона.

Глава 14

Платон

Теща позвонила мне поздно вечером, сообщила, что Полина с ней поругалась и куда-то уехала, не сказав, куда!

Твою же мать, а!

— Оксана Михайловна, вы-то куда лезете? — спрашиваю с раздражением.

Куда ее понесло?

— Что вы Полине такого наговорили? — строго интересуюсь.

Теща признается, что помирить нас хотела… Зачем?

— Я как лучше хотела. Видно же, что она страдает, и на тебе лица нет…

Мне бы порадоваться, что у меня такая мудрая и всепрощающая теща, но радости нет. Может быть, потому что я сам себя простить не могу?

— Откуда я знала, что она сбежит… — ахает, охает и вдруг жалуется слезливо. — Еще и Женька… вызверился, как узнал, что дочь от нас ушла! — сморкается в платочек. — Я у тетки сама ночевала, и ты тоже… осторожнее по улицам ходи.

Прекрасно!

Просто прекрасно…

Не зря говорят, благими намерениями дорога в ад вымощена. Вот и теща, помирить нас хотела, а сделала только хуже. Полина убежала, ее отец с матерью поругался и точит на меня зуб, желая за дочь отомстить. От такого тихушника, как мой тесть, всего можно ожидать — прикончит меня где-нибудь в темном углу, и поминай, как звали!

— Ты уж Полечку найди, постарайся. Передай, что я ей зла не желаю… — просит теща.

На телефон приходит сообщение. Так, ясно…

— Спокойно, Оксана Михайловна. Без паники. Поля ночевала в офисе.

— Правда? — перестала плакать.

— Правда.

Слава богу, в офисе жены у меня есть свои глаза и уши… А то бы весь извелся.

Нет, блин, я такое пережить не смогу! У нас квартира огромная, комфортная…

Зачем ей в офисах ютиться?!

— Все, извините, некогда мне. И, главное, глаза не мозольте Поле, прошу. Не наседайте. Только хуже сделаете…

Тем более, что я сам собираюсь к жене в офис. Надеюсь, хотя бы в присутствии посторонних она не станет плевать мне в лицо, как сделала это, когда я приехал на выписку и хотел ей помочь. Пришлось вытираться от плевка…

***

Офис Полины, небольшая контора, занимающаяся дизайном кухонь, располагалась на втором этаже бизнес-центра.

На первом, как водится, супермаркет, кафе, торговые бутики…

Свою жену я заметил раньше, чем успел подобрать слова для встречи.

Просто увидел ее, припарковавшись у здания.

Полина сидела в кафе и смеялась над шуткой какого-то мужика.

Не поверил своим глазам: протер их основательно. Моя. Поля… С другим!

Выбираюсь из машины, так и тянет прилипнуть к стеклу по эту сторону окна.

Полина хохочет над его шутками, вытирая слезинки!

Реально, хохочет, а он… смотрит на нее с явным мужским аппетитом, потом протягивает руку и смахивает крошки с ее подбородка.

Ах ты, урод…

Жест какой нежный, интимный…

Поля смущается, отводит взгляд в сторону и… замечает меня.

Мое сердце парализовано, в горле саднит.

Как ты могла так быстро пойти на свидание с другим?!

Неверная!

Глава 15

Платон

Несколько секунд мы смотрим в глаза друг другу.

За эти мгновения вся наша совместная жизнь проскальзывает перед внутренним взором, как на ускоренной перемотке: от первого дня нашего знакомства до последних событий…

Разочарование жены я чувствую всем телом, кожа становится гусиной. Сердце ноет: как простить себе этот гнусный поступок, как ждать прощения от нее, если сам себя бы не простил…

Потом Поля отдергивает от меня взгляд, будто ошпарившись о кипяток, и смотрит на мужчину, сидящего напротив.

Улыбается ему… Ярко, маняще.

С вызовом для меня, я это каждой клеточкой сердца чувствую, а потом… она накрывает его руку своей и чуть-чуть тянется вперед, через стол…

Как бы сигнализируя: я не против, чтобы ты меня поцеловал.

Я бегу так быстро, словно претендую на новый мировой рекорд.

Врезаюсь в кого-то, отталкиваю в сторону.

Земля горит под ногами.

Понимаю, что не успеваю, черт побери!

Я уже в зале кафе, но не успеваю, потому что тот смазливый кретин точно не дурак и клювом не щелкает. Ему предлагают, он охотно тянется к моей жене, даже глаза трепетно прикрыл, подлец.

У меня такое чувство, что сердце лопается по всем швам и хлещет кровью!

Я делаю единственное, что в моих силах в этой ситуации — просто снимаю заплечную сумку и использую ее, будто снаряд, метнув в соперника.

***

Полина

Голова Матвея дернулась, поцелую не суждено было случиться. Мало того, что поцелуй мести не состоялся, так на меня еще и брызнуло горячим напитком. Кофе из чашки выплеснулся мне на блузку и шею.

— Вот черт! Черт! — вскакиваю.

Моя белая блузка испорчена!

— Прости, — говорит Матвей и трет затылок. — Кажется, это я рукой дернул и облил тебя.

— Или не ты! — выпаливаю я, обратив внимание на предмет, упавший посередине столика.

Будто мина, сброшенная противником с воздуха!

Перепугались не только мы с Матвеем, но и люди за соседними столиками. Всполошились, оглядываются. Поднялась суматоха.

Под ногами крутится официант.

— Вам сменить напиток? Вот, держите салфетки. Сейчас уберу со стола. Чья барсетка? — интересуется он, посмотрев на Матвея. — Ваша?

— Нет, не его! — отвечаю первой.

Матвей — тот самый врач из больницы, который сказал, что я — красивая, и что мой муж — дурак.

Именно он искал со мной встречи, и я не стала отказываться. Мы договорились встретиться в кафе на первом этаже бизнес-центра.

Матвей хорош собой и водит иномарку, купленную в кредит, но на зарплату врача вряд ли может себе позволить купить небольшую сумочку от итальянского дизайнера по цене бюджетного автомобиля.

Это барсетка кобеля Платона, чтоб его поносом пробрало в момент, когда он к шлюхе сунется. Пусть бы он сверху на своей шалаве, в самый ответственный момент, обдристался!

Именно муженька я увидела застывшим за окном, и его шокированное лицо будто оказалось выжженным на моей сетчатке.

А эти глаза… с застывшим в них криком: нет, не делай этого…. Не делай!

Если ему от вида моего почти-поцелуя с другим стало хотя бы на одну сотую так же больно, как было больно мне, когда я увидела его с другой, то я… рада.

Пусть попробует не захлебнуться!

— Полина! — звучит его голос совсем близко.

— Пошел к черту, кобель. Посмотри, что ты натворил? Забирай свое трахомудие отсюда, здесь тебе не рады!

Платон переводит взгляд с меня на Матвея и обратно, потом снова смотрит на Матвея, побагровев лицом.

— Свидание закончено! — говорит муж требовательным тоном.

— Да пожалуйста. Мы уже поели и хорошо провели время. Я в дамскую комнату. Извини, Матвей. Позднее спишемся, — машу ему игриво пальчиками и удаляюсь так быстро, как только могу.

Да, сбегаю трусливо…

Пусть.

Имею право убегать от козла-муженька, решившего меня преследовать всюду.

Последнее, что я слышу, это как мужчины обмениваются «любезностями».

— Ты кто?! — агрессивно спрашивает Платон.

— Матвей. А ты, как я понимаю, слепой дурак.

— ЧТО?! — взревел.

— Слепой дурак, променявший жену на случайный перепих с другой…

Ох, нет…

Услышав такие слова от Матвея, я передумала убегать и чинно вернулась.

Заляпанная, в испорченной блузке.

Подбоченилась, глядя на Платона, у которого глаза покраснели от того, что капилляры в них лопнули.

— Да что ты знаешь?!

— Он, Платон, знает многое.

— Откуда? Не понимаю! У нас еще ничего не решено, а ты уже вовсю романы с другими крутишь? — возмущается муж. — Поля… Прошу. Умоляю. Давай наедине обсудим?

Матвей достает телефон из кармана, шипит себе под нос:

— Вашу же мать, ну, как обычно!