Наши уже не придут 3 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 22

Уже существует такое явление, как «кулацкий террор», только начался он гораздо раньше, чем в прошлой жизни Аркадия. Он изучал этот вопрос для своей книги, так как кулаки были сюжетно связаны с его главным героем — драматизм в первом акте задаётся именно действиями подкулачников, которые убивают его отца, что определяет дальнейшую судьбу самого крупного деревенского кулака и всех, кто с ним связан…

— Поехали на Ижорский, — сел Немиров в машину.

— К вечеру надо сдать машину в мастерскую, — сообщил ему водитель, Дмитрий Никитич Климов. — С трансмиссией что-то не так.

— Сдавай, — пожал плечами Аркадий. — Вообще, можешь сразу с Ижорского ехать — я там до самого вечера, а может и до ночи.

Они выехали на Синопскую набережную и поехали по ней на юг, в сторону Ижоры.

Машин в городе мало, никакого серьёзного трафика, поэтому они быстро выехали из Петрограда и достигли Ижорского завода.

Пришлось ждать, пока проверят машину и установят их личности — система безопасности завода беспрецедентная, буквально, с опережением времени на десятилетия. Проверяют машину с помощью зеркал на шестах, а также внимательно рассматривают содержимое багажника и капота.

Будто этого мало, машина заехала на весы, после чего данные о нынешней массе машины с пассажирами занесли в журнал.

Это далеко не все меры, предпринятые для защиты завода.

Введена система пропусков с фотографией, зонирование областей завода, внедрена концепция «секретности сегментов», то есть, все техпроцессы знает только ограниченный круг лиц, контроль перемещения грузов между зонами и так далее.

Это не говоря уже о службе внутренней безопасности завода, которая охраняет завод не только снаружи, но и внутри.

Всё это внедрялось по инструкциям Аркадия и есть на каждом оборонном заводе.

А ещё за всем этим процессом следит ОГПУ, которое прекрасно знает, вокруг чего будет стараться крутиться вражеская агентура.

При приёме на работу, каждого рабочего и специалиста проверяют от недели до двух, при этом рабочий всё это время трудится в зоне общего доступа, где нет ничего секретно. А вот когда личность рабочего будет проверена и признана благонадёжной, ему начинают постепенно давать доступ в другую зону завода, связанную с его деятельностью. И следующие три месяца за ним будут негласно приглядывать специально обученные люди…

Естественно, бывают исключения, но общий порядок верен для большинства.

Таким образом Аркадий рассчитывал минимизировать утечки секретных технологий на сторону.

— Здравия желаю, товарищ генерал-майор, — козырнул ему главный инженер.

— Да что ж вы, товарищ Фарфурин, — улыбнулся Аркадий. — Здравствуйте!

Анатолий Никанорович Фарфурин — инженер-металлург, виднейший специалист по броневой стали, ученик самого Михаила Александровича Павлова, который сейчас занимается планированием строительства металлургического завода в станице Магнитная.

В отличие от Немирова, он прекрасно понимает, что именно требуется от броневой стали, так как стаю бешеных собак съел на проблематиках повышения прочности корабельной брони.

— Пришли смотреть прототип? — спросил Анатолий Никанорович.

— Конечно, — кивнул Немиров.

— Следуйте за мной, — позвал его Фарфурин.

Из зоны общего доступа они перешли в зону сборки.

— Вот он, — указал главный инженер на новый «Нэш Квад».

На автомобильном заводе во Владимире ещё ничего не началось, а конструкторское бюро только собирается, поэтому там не могут проводить модернизацию имеющейся модели.

А на Ижорском заводе, внезапно, освободилась большая часть инженеров-конструкторов — прекратили большую часть морских проектов. Броню для линкоров, которые теперь будут распилены на металл, отменили, как и проектирование орудийных башен. Всё это было откровенно не по карману Российской империи и уж точно совсем не по карману Советской России…

— Как и было запрошено войсками, подвеска стала существенно толще, рессоры удлинили и увеличили количество листов на два, — сообщил Анатолий Никанорович. — Но это всё конструкторы, а я могу компетентно высказаться только о стали, что мы применили.

— Так-так, — заинтересовался Аркадий.

Фарфурин достал из нагрудного кармана комбинезона папиросу и подкурил её зажигалкой из патрона — кто-то превратил в полезную вещь гильзу 7,92×57 миллиметров Маузер.

— Замечательная зажигалка, — отметил Аркадий.

— Это племянник привёз трофей, — улыбнулся Фарфурин и затянулся папиросой. — С Империалистической.

— Так что там со сталью? — уточнил Немиров.

— Ах, да, — спохватился главный инженер. — Благодаря стараниям конструкторов, максимальная грузоподъёмность выросла до трёх тонн. Можно навешивать броню эквивалентной массы, но это нежелательно. Двигатель — сами понимаете…

— Да, понимаю, — произнёс Аркадий. — С двигателем разбираемся уже. Возможно, тоже что-то американское будем ставить, есть там кое-что на примете.

Возможно, придётся покупать двигатель у Курчевского, так как с немцами уже ничего не получится, по вполне понятным причинам.

У Леонида, как он передавал через агентов, имеется в распоряжении целый набор авиационных двигателей, которые могут послужить основой двигателя для броневика.

С нуля строить дорого, долго и без гарантий, а тут потребуется лишь переделка. Двухсот лошадиных сил, которые предлагают двигатели Кёртиса, вполне хватит, чтобы тягать четырёхтонный броневик.

На самом деле, тот двигатель, который придётся купить, имеет четыреста лошадиных сил, но его «приземление» неизбежно скажется на количестве лошадок. И даже если двигатель «задушат» предельно аккуратно, Аркадий в самых смелых предположениях рассчитывает максимум на двести, может, двести пятьдесят лошадиных сил. Но если получится сохранить триста лошадиных сил при достаточном крутящем моменте на низких оборотах, то это будет совсем замечательно.

Впрочем, проблема-то не в двигателе, а в трансмиссии…

Всю эту мощь нужно как-то передать колёсам, при этом не разбив и не помяв ничего…

И вот над этим будет трудиться всё КБ ВАЗ. Они получат двигатель, а потом будут думать о том, как сделать всё красиво. Когда у них получится, новый «Нэш Квад» станет гораздо более мощным и проходимым, а там, глядишь, дополнительно усовершенствуют подвеску и нарастят броню.

В целом, это будет уже другая бронемашина. Схему бронирования будут сильно видоизменять, так как нужно вносить правки на основе опыта боевой эксплуатации, а также устранять те огрехи, которые допустил Аркадий при проектировании своего «Джеффри-Немирова»…

«Если получится успешно „приземлить“ кёртисовский двигатель, можно будет вставить его в будущий танк», — подумал Аркадий. — «Трансмиссии — вот беда. Но, ничего. Научимся».

— Предлагаю перейти к новой башне, — заговорил главный инженер. — Есть ряд решений, которые, на мой взгляд, могут вас впечатлить, товарищ генерал-майор.

Примечания:

1 — О проблемах немцев с противотанковыми средствами в ПМВ — появление танков стало полной неожиданностью для немцев, которые ранее не углублялись в эту тему даже на полштыка. Но немецкая армия славится быстрой адаптацией к резко меняющимся условиям, поэтому был оперативно разработан патрон 13×92 мм HR (Halbrand, то есть, полурантовый), к которому разработали винтовку Tankgewehr M1918 и пулемёт MG 18 TuF. Потребность в крупнокалиберном пулемёте была вызвана тем, что заброневое поражение у патрона было недостаточным, поэтому считалось, что лучше засадить во вражеский танк очередь, чтобы взять его статистикой. Но MG 18 TuF получился очень дорогой штукой, это стало ясно ещё в 1917 году, в ходе разработки, поэтому параллельно с ним разрабатывалась винтовка Tankgewehr M1918, бабушка всех современных крупнокалиберных винтовок для поражения материальной части. Винтовка оказалась на порядки проще в изготовлении, так как представляла собой однозарядную нарезную трубу, оборудованную казной с продольно-скользящим затвором и прикладом. В чём-то её судьба напоминала судьбу советского ПТРД, которое тоже соображали в очень сжатые сроки, а затем производили очень массово. Т-геверов произвели 16900 единиц, а МГ18 ТуФ произвели в количестве 50 штук — считай, что не произвели.