Наши уже не придут 3 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 21

— Считаю обязанным сообщить, что нам поступило предложение от ваших, скажем так, соотечественников… — заговорил он.

— От большевиков, — произнёс Столыпин.

Ненависть к этим предателям, губящим Россию, не утихла и даже не собиралась утихать.

— Да, — кивнул Мануэль. — Они предлагают продать нам тридцать тысяч винтовок и десять миллионов патронов. Всего лишь за два с половиной миллиона долларов США. У нас есть такие деньги.

— Почему вы спрашиваете моё мнение? — уточнил Столыпин, глядя на то, как президент делает свой ход. — Это ваша политика — я не имею права вмешиваться.

— Мне важно понять, как это скажется на наших с вами отношениях, — прояснил свою обеспокоенность Мануэль.

— Никак, — уверенно заявил Пётр. — Большевики разбазаривают царские запасы оружия и боеприпасов, что очень хорошо. Когда придёт время, нам будет гораздо легче освобождать нашу Родину.

Черчилль предупреждал его, что в Большевицкой России дела обстоят не совсем так, как подают главные газеты мира.

Да, они активно распродают запасы оружия, будто у них не идёт война с Польшей и Финляндией, но взамен они получают золото и доллары. Но все эти деньги не аккумулируются в охраняемых хранилищах, как сделал бы на их месте Столыпин, а расходуются на закупку станков, патентов и наём квалифицированных специалистов из-за рубежа.

Агентура Великобритании и Франции работает сообща, поэтому Черчилль, назначенный ответственным за курирование РОА, получает довольно много сведений о происходящем в России.

— Что ж, тогда мы будем склонны принять их предложение, — легко улыбнулся президент. — У нас практически нет армии, но, хотя бы, будет оружие. Кстати, как вы смотрите на то, чтобы заработать немного на, скажем так, образовательном заказе?

— Хотите, чтобы мои офицеры подготовили ваших новобранцев? — решил прояснить Пётр.

— Да, именно так, — кивнул Мануэль. — Ваши солдаты всё равно бездействуют в своих лагерях — почему бы не использовать их для чего-то полезного?

На самом деле, он утрирует. Войска регулярно выходят в поле, для подготовки и отработки манёвров. Британцы платят, поэтому Пётр пользовался этой возможностью для поддержания боеготовности своей армии.

— Это обсуждаемо, — произнёс Столыпин. — Мне нужно будет побеседовать с офицерами, но перед этим нужны какие-то конкретные цифры.

— Мы можем выделить двести тысяч долларов на оплату ваших услуг, — сразу же ответил Гондра. — Боеприпасы и оружие за наш счёт. Но мы ожидаем высококачественной подготовки наших новобранцев.

— Это я могу вам гарантировать, — улыбнулся Пётр.

У него в распоряжении опытные солдаты, унтеры и офицеры, которые лишь чуточку деморализованы событиями, происходившими на Дальнем Востоке. Основная фаза деморализации уже прошла, они оправились, поэтому большая часть солдат показывает повышенный боевой дух — сказываются хорошие условия содержания, хорошее питание и вера в то, что ещё можно вернуться и спасти Россию…

Победить большевиков будет очень тяжело, это стало ясно ещё на этапе унижения Корнилова у Казани. Но это возможно — Столыпин верил в это. Нужно ведь лишь собрать достаточно солдат и получить достаточно оружия и боеприпасов. А самое главное — выбрать подходящий момент.

— Тогда я должен сказать, что рад нашему сотрудничеству, — улыбнулся президент Парагвая.

Он нравился Столыпину не только за скромность, но также за целеустремлённость и твёрдую решительность сделать свою страну сильнее.

«Хотя бы десяток таких людей в правительстве — Февраль бы не случился», — с уверенностью подумал Пётр. — «Но там не нашлось ни одного».

*21 октября 1920 года*

— … и собаки срут! Достало! — закончил свой спич дворник, Кирилл Кузьмич Початкин.

— Разберёмся, — вздохнул Аркадий. — С хулиганьём точно, а вот с собаками — по ситуации.

Во дворе у подъезда его квартиры участились случаи нападения на прохожих, с чем, почему-то, ничего не делает милиция. Что-то забарахлило в системе, раз, по словам дворника, явление имеет систематический характер.

Нападения производятся с целью грабежа, часто с применением насилия, а это уже разбой. Разбой — это по-настоящему серьёзно.

— Разберитесь, пожалуйста, — удовлетворённо кивнул Кирилл Кузьмич.

Немиров кивнул и направился к районному опорному пункту милиции.

Разбирательство не заняло много времени. По всему городу острая нехватка кадров и милиционеры физически не успевают заниматься всеми делами, поэтому выбрали приоритетом тяжкие и средние, но не справляются даже там.

Кадровый голод — последствие учреждения ОГПУ. Дзержинский безжалостно отнял всех лучших, поэтому теперь милиция в беде. Восстановление штата идёт, но это небыстрый процесс, а работать надо уже сейчас.

Аркадий проникся проблемой и сразу же поехал в Смольный.

— Смеёшься надо мной⁈ — встал из-за стола Подвойский.

Николаю Ильичу сильно не понравилась идея Немирова.

— А что делать⁈ — также встал Аркадий. — На улицах уже убивают людей, а милиция уже и так вся в пене! Что предлагаешь⁈

— Я ничего не предлагаю! — ответил на это Подвойский. — Но военная комендатура нужна нам в Польше! Не дам ни роты!

— Не заставляй меня прибегать к последнему аргументу… — предупредил его Аркадий.

Подвойский посверлил его испытующим взглядом, а потом сел обратно в кресло.

— Два батальона, — произнёс он.

— Три, — покачал головой Немиров. — Губерния тоже испытывает дефицит кадров.

— Ладно… — поморщился Подвойский. — Эх, Аркадий Петрович, плешь проешь…

— Вот и замечательно! — заулыбался Аркадий. — Хороший ты человек!

— Ага… — закатил глаза Николай Ильич. — Иди уже, а то ещё чего-нибудь из меня выцыганишь…

Аркадий вышел из кабинета и направился во двор, где его ждала машина.

В стране до сих пор идёт восстановление после революционного бардака, поэтому с некоторыми проблемами приходится разбираться в «ручном режиме».

Например, в сельской местности до сих пор сильно напряжение из-за кулаков, которые никак не желали вступать в артели и коммуны. Все всё прекрасно понимают, ведь очевидно, что даже самый крепкий кулак не сможет конкурировать с артелью из двух-трёх тысяч человек. Но желание сопротивляться от этого никуда не исчезает.

Из газет Немиров знал, что в некоторых губерниях идёт подпольная борьба, в ходе которой уже гибнут люди.

Подкулачники, то есть сельские жители, действующие в интересах кулаков, по указке последних жгли посевы или поджигали амбары с собранным зерном, а также умышленно портили сельхозтехнику, поставляемую из городов — всё для того, чтобы снизить эффективность артелей и коммун.

Аркадий видел в этом лишь борьбу за сохранение собственного образа жизни — чтобы быть богатым на селе, нужно, чтобы все остальные были бедными. Платить нормальные деньги батракам никто не хочет, а за копейки, при условии наличия альтернативы в виде функционирующих в губерниях артелей или коммун, никто работать не будет.

Вариант честно совершенствовать агропроизводство и платить работникам нормальные деньги, увы, кулаками не рассматривался — таким образом придётся играть на поле артелей и коммун, которые просто сильно крупнее любого кулацкого хозяйства и последнее обречено проиграть.

Будь ситуация иной, например, не лезь артели и коммуны на «чёрный» рынок, (2) где некоторая часть населения затоваривается сельхозпродукцией, кулаки могли бы жить спокойно, навариваясь на том, что на «чёрном» рынке цены выше тех, которые предлагает государство. Только вот артели и коммуны тоже там, тоже продают часть зерна гражданскому населению, а так как у них зерна больше, то и цены на «чёрном» рынке неуклонно движутся вниз…

«Куда ни кинь, всюду клин», — подумал Аркадий с улыбкой. — «Вот как бывает, когда обкладываешь красиво».

Его идея уничтожения класса кулаков экономическими методами работала, её исполняли рьяно, прикладывая к этому немалые усилия, а кулаки реагировали агрессией. Они ведь понимают, что государство работает целенаправленно против них.