Повелитель драконов - Функе Корнелия - Страница 57

— Не знаю. Я еще об этом не думал. Сейчас нет никакого «до» и «после», понимаете?

Профессор кивнул:

— Да, мне знакомо это чувство. Оно возникает обычно, когда происходит что-то очень важное. Но, — он снова откашлялся, — если ты захочешь, то есть… — он высморкался в большой носовой платок, — если после всех этих приключений тебе захочется снова оказаться среди людей… — он взглянул на небо. — Вита очень тебя полюбила, а Гиневер давно уже жалуется, что у нее нет брата. Может быть, — он посмотрел на Бена и покраснел, — может быть, ты был бы не против считать нас пока своей семьей? Как ты думаешь?

Бен остолбенело смотрел на профессора.

— Это, конечно, просто предложение, — сказал профессор, — просто одна из моих безумных идей. Но…

— Я бы с радостью, — перебил его Бен. — С очень большой радостью!

— Правда? — Барнабас Визенгрунд облегченно вздохнул. — Вот это здорово! Только дожидаться здесь нам будет теперь еще тяжелее, — он улыбнулся мальчику. — Мы собирались в ближайшее время отправиться на поиски Пегаса. Помнишь?

Бен кивнул.

— Я бы с удовольствием принял участие, — сказал он. И взял Барнабаса Визенгрунда за руку.

Когда в горах стемнело, все было готово к отлету. Бен и Серношерстка укутались как могли, в теплые шапки, варежки и куртки. Мухоножка сидел на коленях у Бена, завернувшись в клочок овчины, на голове — шапка из отрезанного пальца варежки. В рюкзаке Серношерстки лежала курага и термос с горячим чаем с маслом — на всякий случай, пояснил, улыбаясь, лама, когда Серношерстка подозрительно понюхала напиток.

Лунг не боялся холода, и монахи, похоже, были к нему тоже нечувствительны. В своих тонких платьях они провожали Лунга в эту холодную ночь к пещерам дубидаи. Лунг блестел в свете их факелов ярко, словно спустившаяся на землю луна. Лола Серохвост с жужжанием летела впереди него. Она решила присоединиться к дракону. Крыса помахала монахам с таким видом, будто вся эта суета была устроена ради нее.

Бурр-бурр-чан уже дожидался Лунга. Он стоял в том же отверстии скалы, откуда появился в первый раз, но теперь он был не один. Из других отверстий также выглядывали дубидаи. Они в полном составе пришли посмотреть на чужого дракона. Когда Лунг остановился прямо под их пещерами и посмотрел наверх, раздался возбужденный шепот. Из всех отверстий высовывались мохнатые головы, большие и маленькие, и с любопытством рассматривали серебряного дракона.

Бурр-бурр-чан перебросил через плечо рюкзак, проворно спустился по скале и взобрался на спину Лунгу, как будто проделывал это всю жизнь.

— Найдется тут местечко для моего багажа? — спросил он, садясь перед Серношерсткой.

— Давай сюда, — буркнула Серношерстка, вешая его рюкзак рядом со своим. — Что у тебя там? Камни?

— Грибы! — шепнул Бурр-бурр-чан ей на ухо. — Самые вкусные грибы на свете! Ручаюсь, что ты ничего подобного не пробовала!

— Что-то не верится, — проворчала Серношерстка, пристегиваясь. — Если они со здешних гор, то наверняка скрипят на зубах.

Бурр-бурр-чан только ухмыльнулся в ответ.

— Возьми, — он сунул Серношерстке в лапу несколько крошечных грибов. — Эти как раз не очень-то вкусные, зато помогают переносить высоту. Дай человечку и обоим крохам тоже по одному. Дракону это не нужно, а вы все обязательно должны съесть по такому грибу, ясно?

Серношерстка кивнула и сунула один гриб в рот.

— Действительно, не очень-то вкусные, — пробормотала она и передала остальные своим спутникам. Бурр-бурр-чан положил все четыре руки на теплую чешую Лунга.

— Я уж и забыл, как это замечательно — летать на драконе, — прошептал он. Лунг обернулся к нему.

— Готов? — спросил он. Бурр-бурр-чан кивнул.

— Мы к твоему месту тоже приделали ремень! — крикнул Бен сзади. — Пристегнись!

Бурр-бурр-чан перекинул ремень через мохнатое брюхо.

— Кстати, — Серношерстка потрогала его за плечо, — мы, может быть, и не отделались еще от этого золотого дракона. Когда ты так здорово описывал дорогу к Подолу неба, нас подслушивал его гном. Понимаешь, что это значит?

Бурр-бурр-чан задумчиво почесал брюхо:

— Мы ведь прилетим туда, наверное, раньше, чем Крапивник? — он пригнулся к шее Лунга. — Что ты собираешься делать? — спросил он дракона. — Что ты собираешься делать, если Золотой заявится к Подолу неба? Спрячешься вместе с остальными?

Лунг повернул к нему голову.

— Я никогда больше не буду прятаться, — сказал он.

— Ну конечно, будешь! — испуганно воскликнула Серношерстка. — Конечно, ты тоже спрячешься! Пока он не уйдет. А как же иначе?

Лунг ничего не ответил.

— Готовы? — спросил он.

— Готовы! — крикнул Бурр-бурр-чан, двигаясь еще дальше вперед. — Разбудим драконов от долгого сна!

Монахи со своими факелами отошли подальше, и Лунг расправил крылья. Серп луны стал тоньше, поэтому он на всякий случай выпил немного лунной росы. Собственные крылья казались ему сейчас легкими, как птичьи перья.

— Удачи! — крикнул Барнабас Визенгрунд.

— Возвращайтесь скорее! — крикнула Вита, а Гиневер кинула Бену плитку шоколада. Он успел схватить ее раньше, чем она упала на колени Серношерстке. Лола Серохвост завела свой самолет, и Лунг взвился в небо. Он перелетел гору, на склоне которой стоял монастырь, и направился к снежным вершинам, окаймлявшим небо на востоке.

ПРЕСЛЕДОВАТЕЛЬ

Галькобород прятался среди скал. Всего лишь в метре от монастырской стены, в такой узкой расселине, что ему пришлось протискиваться туда, втянув голову в плечи. Он сидел там и дрожал, прижавшись спиной к холодному камню, пока его искали. Он чувствовал на лице теплое дыхание дракона и заскрежетал зубами от ярости, когда предатель гомункулус предложил спуститься по скале. Пусть только сунется, Паученожка! Он спихнет его с горы вниз, туда, где прячется в речном иле Крапивник. Но Мухоножка так и не появился. Не осмелился, тощий трус.

Когда наверху наконец все стихло, было уже темно, хоть глаз выколи. Гора нашептывала Галькобороду свои истории, но гном не поддался, вылез из спасительной расселины и стал спускаться в долину. В темноте это было труднее, чем днем, но Галькобород нашел дорогу.

Добравшись донизу, он побежал мимо хижин. Может быть, стоило бы пробраться внутрь, поискать кольца, золотые цепочки, монеты, драгоценные камни? Но хижины не пахли со кровищами, и Галькобород мчался мимо, между хлевов с козами и овцами, через поля к реке, где в бурой воде дожидался его Крапивник.

На берегу гном еще раз оглянулся. Все было тихо. Люди спали, утомленные тяжелой работой на полях. Домашние животные укрывались в хлевах от холода, а дикие звери, шнырявшие вокруг, интересовались только добычей. Галькобород сорвал ветку с куста и ударил ею по воде.

— Ваше золотое сиятельство! — тихо позвал он. — Ваше золотое сиятельство, я вернулся!

Крапивник с фырканьем поднялся из реки.

— Что ты узнал? — прорычал он, отряхивая ил с чешуи.

— Все! — гордо ответил Галькобород. — Драконы спрятались, ваше золотое сиятельство. Поэтому вы и не могли найти их все эти годы. Они забились внутрь горы, в пещеру. Надо было вам с самого начала взять с собой в эти поиски горного гнома. Уж мы-то любую пещеру отыщем!

— И где она, эта пещера? — нетерпеливо спросил Крапивник.

— Вон там, за горой. За той, на которой монастырь. Там нужно повернуть на восток, и вы сразу, — он ухмыльнулся, — окажетесь возле гор, которые они называют Подолом неба. Вход в пещеру находится в лежащей за ними долине.

Крапивник недоверчиво поглядел на него и выпрямился. Вода стекала с его огромного тела.

— Так это там они прячутся? — прорычал он. — Я знаю эту долину. Я ее обшаривал, пока все когти себе не стер. Ха! — он облизнул зубы и рассмеялся. — Лучшего места эти болваны не могли придумать!

— Как это понимать, ваше золотое сиятельство? — с любопытством спросил Галькобород.

— Скоро увидишь! — Крапивник удовлетворенно фыркнул. — Серебряный дракон уже вылетел?