Крах черных гномов - Самбук Ростислав Феодосьевич - Страница 44

День прошел спокойно, и вечером Кремер с большим усилием поел. Теперь ему нужно как можно скорее вернуться в строй. Интересно, как они поведут себя? Будут извиняться, мол, произошла досадная ошибка или придумают более убедительную версию? В том, что он стал жертвой хорошо продуманной провокации, Карл окончательно убедился, ощупав себя. Тело было все в синяках, но лицо не было повреждено.

В камеру заходил только молчаливый эсэсовец. Он приносил еду и исчезал, не проронив ни слова. На пятый день привел парикмахера. Тот побрил Кремера, освежил дорогим одеколоном, и Карл стал считать минуты до освобождения. Но минуты постепенно разрастались в часы, и только вечером в коридоре послышались шаги. В камеру вошел незнакомый офицер. Вежливо поздоровался и приказал следовать за ним. На втором этаже открыл двери ярко освещенной комнаты. Посредине стоял накрытый к ужину стол, а немного в стороне сидел в мягком кресле Вайганг.

Карл остановился на пороге. Ожидал всего, только не встречи здесь.

Группенфюрер спешил уже к нему.

— Мой мальчик, — воскликнул патетично, — произошла дикая, непоправимая ошибка, и я не нахожу слов для оправданий! Слава богу, все позади, мы вместе, и тебе уже ничто не угрожает!

Подал знак офицеру оставить их. Продолжал шепотом:

— Ты стал жертвой моих давних трений с шефом гестапо Мюллером. Его агенты арестовали тебя, и прошло несколько дней, пока я узнал об этом и принял меры.

— Эти дни дорого мне обошлись, — поморщился Карл, — и наше сотрудничество не стоит и одного из них. У подчиненных Мюллера весьма специфические методы ведения дознания, и держать язык за зубами мне стоило немалого труда.

— Я знаю все, — ответил Вайганг, но сразу спохватился. — Вернее, представляю, чем были для тебя эти дни.

Карл утомленно махнул рукой.

— У меня важные новости, шеф, и нам нужно поговорить…

— Потом, потом, — засуетился группенфюрер, — ты, наверное, забыл вкус настоящей пищи. Давай закусим. В дороге я проголодался и с удовольствием поужинаю с тобой.

Налил две рюмки коньяка, но Кремер отказался.

— Я еще не совсем оправился от «методов» Мюллера, — пошутил мрачно.

Вайганг с наслаждением выпил, пожевал кусочек лимона, придвинул к себе тарелку с маринованной рыбой.

— После ужина мы сразу же поедем домой. Думаю, ты с радостью оставишь этот не очень гостеприимный дом. — Выпил еще рюмку, вздохнул и пожаловался: — У меня неприятности…

— Какие у вас могут быть неприятности? — равнодушно махнул вилкой Карл.

— К сожалению, они бывают. Конечно, это секрет, но ты умеешь держать язык за зубами. — Вайганг оторвался от тарелки. — Красные диверсанты взорвали под Дрезденом подземный завод синтетического бензина.

Карл почувствовал: счастливая улыбка невольно заиграла у него на лице. Сделал вид, что поперхнулся, и закашлялся.

— Откуда у нас в Германии красные? — спросил с сомнением. — Если гестапо и меня заподозрило, то все красные давно за решеткой, и нашей полиции нечего делать.

— Факт остается фактом…

— И большие повреждения?

— Сильный подземный взрыв и пожар.

— Мог быть и несчастный случай…

— Диверсия! — ответил группенфюрер, отправляя в рот кусок жаркого. — Прекрасная телятина, — придвинул Карлу. — Чистой воды диверсия. Завтра приезжает комиссия из Берлина…

Накладывая жаркое, Кремер довольно гмыкнул. Налил себе полрюмки.

— Немного поел, теперь можно, — объяснил шефу. Опорожнил одним глотком. «За твое здоровье, Ветров! И за ваше, немецкие товарищи! Сколько эшелонов горючего недополучит фронт, сколько танков и самолетов вынуждены будут стоять… За ваше здоровье, мои отважные друзья!»

— Завод, наверное, охранялся, — сказал без нотки заинтересованности, лишь бы продолжить беседу. — Не зря же его под землю запрятали…

— Диверсанты были хорошо знакомы с системой подземных ходов. Среди них был старый шахтер, он провел всю группу. Один коммунист убит…

«Кто убит?» — чуть было не вырвалось у Карла, но вовремя прикусил язык. Закурил, чтобы скрыть как-то волнение.

— Поехали! — предложил Вайганг. — Ты выдержишь несколько часов дороги?

— Я хотел бы получить бумаги и деньги, которые забрали у меня при аресте, — напомнил Кремер.

— Я уже позаботился об этом. — Вайганг кивнул на портфель, лежащий на низеньком столика. — Там все.

Кремер заглянул в портфель. Все было на месте, даже расческа.

Автомобиль уже ждал их. Сели на заднее сиденье. Вайганг поднял стекло, отделяющее их от шофера.

— Теперь рассказывай! — сказал нетерпеливо.

Карл достал из своего потайного кармашка фото Хокинса.

— Вам говорит что-нибудь это лицо?

— Хокинс! — воскликнул, едва глянув, Вайганг. — Это же Чарльз Хокинс! Где ты взял фото?

Кремер обстоятельно рассказал о встрече с американцами, фактически ничего не скрывая. Группенфюрер слушал внимательно. Когда Карл закончил, подытожил:

— Я знал, что Чарльз — человек с размахом. Он умеет смотреть вперед и безошибочно оценивает ситуацию.

— Вы не связывали мою инициативу, — осторожно начал Кремер, — наоборот, предложили действовать в зависимости от обстоятельств, и я не мог не согласиться с аргументами мистера Хокинса. В сравнении с его предложениями контакты с англичанами показались мне малоперспективными.

Вайганг с интересом следил за ним.

— А ты делаешь успехи, мой мальчик, — сказал с уважением. — У тебя настоящая деловая хватка.

«Когда-то то же самое сказал мне Ганс Кремер», — вспомнил Карл.

— Я только ваш скромный ученик, — польстил самолюбию группенфюрера. — Так вы не возражаете против контактов с Хокинсом?

— Наивный вопрос! — воскликнул Вайганг. — Ты положил начало такому делу, что даже не представляешь себе всех его последствий!

«Уж я-то представляю, — подумал Кремер не без гордости, — пожалуй, лучше, чем вы и Хокинс, вместе взятые». Сказал, скромно опустив глаза:

— Мистер Хокинс просил предупредить, что наша сделка абсолютно секретна, и больше никто не должен знать о ней.

Карл имел в виду Шрикеля и, кажется, попал в цель — группенфюрер недовольно пожал плечами.

— Конечно… конечно… — пробормотал. — Но бумаги должны где-то концентрироваться, кто-то должен отвечать за их сохранность.

— Тому, кто будет заниматься этим, — продолжал Карл, — совсем не обязательно знать, куда они переправляются.

— Да, конечно, так, — не совсем уверенно согласился группенфюрер, и Карл понял: здесь ему еще предстоят трудности. Поэтому не желая обострять разговор, переключился на другое.

— Я хочу обратить ваше внимание на просьбу Хокинса установить контакты с управляющими Дрезденского банка и наиболее влиятельными представителями деловых кругов. Это, с одной стороны, облегчит нам передачу американцам патентов и технической документации. Думаю, наши предприниматели не будут возражать против этого. А с другой — отразится на экономической политике Соединенных Штатов по отношению к будущей Германии.

— Я понимаю это и солидарен в этом вопросе с Хокинсом. — Группенфюрер вытянул ноги и откинулся на мягкую спинку. — Хотя необходимы уточнения и более определенные гарантии…

Карл понял группенфюрера и не дал ему договорить:

— Счет на ваше имя открыт в «Вонтобель и К0». Внесена сумма, полученная от мистера Гарленда.

Вайганг удовлетворенно погладил подбородок.

— Бог послал мне в твоем лице незаменимого помощника, — произнес сентиментально.

«И для того, чтобы убедиться в этом, ты чуть не отправил меня на тот свет», — поежился Кремер. Закрыл глаза.

Вайганг поднял воротник пальто, зевнул.

— Спи, — сказал Карлу, — несладко тебе было в последние дни…

«Знает кошка, чье сало съела», — припомнилась Кремеру пословица. Тоже поднял воротник и повернулся к окну.

Комиссию имперского Управления безопасности возглавлял штандартенфюрер СС с красивым, почти женским лицом. Очевидно, собственная внешность очень нравилась ему — часто доставал маленькое зеркальце, внимательно рассматривал свое отражение и поправлял прическу. Вместе с ним приехал пожилой оберштурмбанфюрер с лицом, иссеченным шрамами, и совсем молоденький унтерштурмфюрер, которому больше подошла бы форма гитлерюгенда, чем мундир офицера СС.