Второй шанс для предателя. Понять? Простить? Начать сначала? (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka" - Страница 43

А потом… наступило утро. Я проснулся первый — биологические часы сработали. По привычке поцеловал жену, поднялся с постели, распахнул шторы… И просто ох*ел! В моей кровати лежала… вовсе не Стася! На смятых простынях я увидел дочку своего босса! Эту… избалованную эгоистичную дрянь! Я даже не знал, что она сопровождала своего отца в той поездке. Не видел её среди гостей на банкете, а может тупо не замечал. Зато она меня заметила, и решила воспользоваться ситуацией. Илона и раньше не давала мне прохода. Доставала последние месяцев пять до командировки. Как одержимая нимфоманка себя вела. Чуть ли ни оголялась в моем присутствии. А я либо игнорировал ее, либо отшивал в довольно грубой форме. И другая бы на её месте давно смирилась и отстала, но эта дамочка привыкла всегда получать желаемое. Как выяснилось позже — гораздо позже, она подкупила сотрудницу отеля, и та дала ей ключ-карту от моего номера. Но тогда я не знал этого. Стоял, как пришибленный и… вообще ничего не отуплял! Как она попала в мой номер? Как оказалась в моей постели? И где, черт подери, моя жена? Клянусь, бать, я онемел! Меня парализовало от ужаса, когда я потихоньку начал… осознавать масштабы катастрофы. И дико от ярости затрясло, когда эта сука рассмеялась мне в лицо и заявила, что такого ненасытного самца, как я, еще не встречала! И добиваться меня так долго, определенно стоило! Одеваясь… натягивая на себя платье… она продолжала улыбаться. Ей было весело, понимаешь? Меня колошматило, в жар и холод кидало от принятия того паскудного факта, что я… сам того, не желая… жене изменил, а эта дрянь искренне веселилась! Галочку она в своем списке желаний поставила! В ту секунду мой самоконтроль рухнул. Я озверел, отец! Я озверел! Мне хотелось раскаяния и слез. Ее слез! Я готов был растерзать Илону голыми руками! Готов был по стенке ее размазать! И обязательно сделал бы это, но… почувствовав угрозу в моем лице, она помчалась к двери. Я — следом за ней. Настиг в последний момент. Схватил за одежду. Илона сумела освободиться, но ее платье порвалось в нескольких местах в процессе борьбы. Она выскочила в коридор. Я тоже. Знаю, меня это не красит, но… я все же ударил ее, когда догнал. Впервые поднял руку на женщину. Не сдержался. Отвесил ей пощечину, но силу не рассчитал. Илона рухнула на пол. У нее треснула губа и из нее засочилась кровь. Только это меня и отрезвило. Я остановился. А мерзавка впала в истерику и пообещала мне серьезные неприятности. Она не блефовала. Совсем не блефовала.

Через несколько дней выяснилось, что эта сука была заразной. Она наградила меня ЗППП — у меня очень быстро появились первые симптомы. Я ведь не предохранялся с ней. Даже мысли о защите не возникло! Во-первых, резинками я не пользуюсь с тех пор, как мы со Стасей начали детей планировать. А во-вторых, я ведь думал, что сплю именно с ней. Со своей женой. А ей я никогда не изменял. И не собирался, если бы ни… Бл*дь, да неужели я не надел бы резинку, если бы сознательно на чужую бабу полез? Если бы изначально гульнуть от Стаси планировал? Никогда! Никогда в жизни я не позволил бы себе такой беспечности! Но тогда… все решили за меня. В общем, от смерти Илону спасло лишь расстояние. За все содеянное я готов был растерзать ее, но узнал, что она уехала. Вернулась домой тем же вечером. Этой новости я даже обрадовался — хоть грех на душу не взял и башку ей не открутил в порыве злости. А вот тот факт, что Илона о случившемся ничего не рассказала своему драгоценному папаше, откровенно настораживал. Интуиция меня не подвела. Мерзавка затеяла свою игру. За несколько дней до возвращения домой я узнал, что Илона подала на меня заявление и обвиняет в изнасиловании. Оказывается, она в тот же день наведалась в местную поликлинику. По горячим следам зафиксировала побои, состояние одежды. Сдала анализы и мазки, подтверждающие, что секс у нас с ней был. Плюс, видеозапись с камеры в коридоре отеля. Против меня имелось достаточно улик. Неопровержимых. Илона с превеликим удовольствием сообщила мне об этом. Сама. По телефону, разумеется. Тогда-то я в полной мере и осознал, в каком дерьме оказался по уши. Тюрьма не пугала, нет. Я боялся лишь одного — Стасю потерять. Сука! Знал бы кто, как сильно я этого боялся! Аж тошнота к горлу подкатывала, когда я мысленно проигрывал именно этот сценарий. И если изначально я все же надеялся вымолить у Стаси прощение за измену… рассказать ей, как все произошло на самом деле… достучаться до нее, то… после звонка Илоны надежд не осталось. Как и иллюзий. Опровержений ее обвинениям у меня не было. Как и других вариантов, кроме попытки примирения с ней. Я не видел иного выхода, и планировал заставить ее забрать заявление. Любой ценой! И как можно скорее! Чтобы делу не дали ход. Чтобы оно не получило огласку. Мне хотелось решить проблему, как можно скорее. Без лишней шумихи. И все только с одной целью — лишь бы Стася ничего не узнала! Лишь бы огородить ее от лишних волнений и этой грязи! Лишь бы сохранить нашу семью! Но Илона не собиралась забирать заявление из полиции. По крайней мере, безвозмездно. Она выставила мне условия. Ей хотелось продолжения. Хотелось регулярных… встреч. И когда я отказался, она начала давить на мою самую больную мозоль. Стала угрожать мне и шантажировать. Обещала отыскать мою жену и рассказать ей свою правду о нас. Причем, в особо мерзких подробностях.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я… не мог этого допустить. Мне пришлось хитрить, чтобы выиграть хоть немного времени. Сделать вид, что согласен и мы продолжим наши встречи, как только я вернусь в город. Параллельно я консультировался с юристами и адвокатами. Искал хоть какую-то лазейку. Но ее не было. Все спецы твердили одно и тоже — шансов на положительный исход дела для меня… практически нет. Ведь камеры видеонаблюдения в отеле не зафиксировали момент, когда Илона прямо посреди ночи вломилась в мой номер, и воспользовалась при этом своим ключом. Стало ясно — она и тут подстраховалась. Замела следы с помощью того же человека, который помог ей раздобыть ключ-карту от моего номера. Сказать, что я был взбешен этим — ничего не сказать. Казалось, все против меня. Казалось, нет ни единого шанса прижать к ногтю эту мерзавку, и заставить ее забрать заявление. Но один вариант все же имелся — подать встречный иск и тоже обвинить Илону. И в заражении меня ЗППП, и в… своего рода изнасиловании. Но я искренне не хотел этого позора! Понимал, насколько жалко и унизительно буду выглядеть в глазах жены, родителей, коллег и друзей, если информация о ложном изнасиловании дойдет и до них. А она обязательно дошла бы в случае судебного разбирательства. Более того, некоторых могли привлечь к процессу в качестве свидетелей. В общем, это был крайний вариант. Самый крайний. Но, что мне оставалось? Только идти ва-банк! Рисковать и своей семьей, и своей свободой.

Я нанял адвоката и поручил ему подготовку всех необходимых документов. Пока просто подготовку. С заявлением мы решили повременить. Посмотреть сперва на реакцию Илоны. Я сообщил ей о своих намерениях. Сказал, что не собираюсь сидеть сложа руки. И если она в ближайшее время не отзовет свое заявление, то я с радостью утяну ее за собой. На самое дно. От подобной перспективы Илона пришла в ярость. Судя по всему, ответного обвинения в свой адрес она никак не ожидала. Потому и начала паниковать. Потому и кидало ее в крайности. Угрозы и манипуляции возобновились. Я старался не придавать им значения. Делал вид, что мне по барабану, узнает ли моя жена о случившемся или нет. Но… в один из дней Илона прислала мне фото Стаси, прогуливающейся по городу. Стало очевидно — мерзавка все же как-то раздобыла информацию о моей жене. Семье. Теперь она знала ее в лицо. Могла свободно подойти к ней. Заговорить. Или даже… навредить, что не маловероятно. Я уже тогда начинал догадываться, что Илона без царя в голове. Что у нее с башкой не все в порядке.

Сказать, что я перепугался за Стасю — ничего не сказать! Она находилась вдали от меня. Одна. Без защиты. Это стало последней каплей. Страх за нее пересилил голос разума. Он вообще все пересилил! Я собрал вещи и вылетел домой ближайшим рейсом. В тот момент мне было откровенно пох*й на возможные последствия на работе, выговоры и прочую ерунду. И, да — я даже близко не представлял, как буду объяснять жене свое внезапное воздержание после длительной командировки, ведь прикасаться к ней я не собирался до тех пор, пока не завершу курс лечения. Пока не буду уверен, что сам полностью здоров, и ничем здоровью Стаси не угрожаю. В день прилета все прошло более-менее гладко. Не идеально, но и не ужасно.