Черноземье 3 (СИ) - Белов Иннокентий - Страница 27

— Отлично, учеба продолжается, — мелькнула мысль.

Может вообще устроить террор степнякам? Перебить, которые попадутся и отправиться в Храм, а потом вернуться и снова напасть сзади со свежими Палантирами? Уже около города?

Не совсем это по моему плану, но решить что-то так можно. Потеряют ордынцы еще пару тысяч воинов и задумаются, не пора ли домой, в свою степь, раз тут такие беспощадные волки гуляют?

Особой власти в городе я тогда не получу, но уже какая-то у меня есть, мастерить электростанции и станки мне никто не помешает. Трогать теперь вообще побоятся даже в мыслях.

Перешел на другую сторону обрыва и там рассмотрел в бинокль ближайший отряд в паре километров. Эти из другого племени и мстить своими жизнями за чужаков не собираются похоже.

Вернулся в шатер и приказал девкам готовить мне обед:

— Одна на готовку, вторая наблюдать за степняками! Командир думу думать будет.

Глава 11

Думу свою непростую я думал во время обеда и после, но потом все же решил положиться на судьбу.

Как получится — так получится.

Все мои впечатляющие ходы сделаны, теперь очередь за степняками, то есть их самыми главными Беями. Дальше только они могут толкнуть переговорный процесс после этого крайне неуклюжего покушения с шаманскими клинками.

И еще с явным нарушением всяких основ договороспособности таким поведением официального парламентера.

Степную хитрость никто не отменял, конечно, тем более, я не могу сказать, откуда и от кого этот парламентер взялся.

Наверно, что разбитое племя прислало, на самом деле не собираясь никак договариваться. Поэтому другим племенам этот незаурядный косяк никак не пристегнешь.

Потом я поставил сторожок и расположился отдохнуть, ожидая появления переговорщиков, но не дождался и задремал.

Девушки дали мне поспать, охраняя подступы к шатру, но потом разбудили, когда появились первые признаки конца светлого дня.

— Господин! Темнеет!

— Темнеет? Отлично! Что, никто не приехал?

— Нет, господин, вообще никто. Только эти вывезли всех своих и теперь ходят, собирают оружие, снимают с лошадей все остальное. До них две лиги расстояния, но ближе они не подходят.

— Так, меня звать Мастер Ольг! Готовьте ужин, раз больше делать нечего!

— Да, Мастер Ольг! А что вы делать думаете? Скоро темнота, и они снова придут! — волнуются Фиала и Балинда.

Девчонок можно понять, им придется совсем не сладко, если степняки вернут контроль над шатром.

— Мастер Ольг хорошо позаботится о своих гостях. Никто незамеченным и не наказанным не уйдет! — так коротко и достаточно непонятно я обозначаю свою позицию.

На самом деле хочу дать степнякам еще шанс провести переговоры, все же времени у них не так много имелось в наличии, а разбросаны их тысячи широко по берегам Протвы. Наверно, что на десятки километров, если говорить в привычных мне расстояниях.

Пока гонцы от разгромленного племени до всех вождей доберутся и разнесут горестную весть, что воины такого-то племени почти полностью изведены под корень. Что боевая мощь орды упала примерно на десять процентов, то есть на одну десятую часть, ведь ни о каких процентах простые сыны степей вообще не подозревают.

Пока они начнут шевелиться, договариваться и что-то решать, так что пока ждем ночных гостей и еще возможно завтрашних. Разбитое племя не успокоится, пока все не погибнет.

— Ургов с месяц ждал, успел второй замок захватить, — вспомнил я зачем-то и выгнал это воспоминание из головы волевым усилием.

Все же конец для всех жителей того замка и его вполне такой себе секси-хозяйке оказался конкретно ужасным.

— Они сами выбрали свою печальную судьбу. И черт с ними! Не стали бы стрелять в посланцев под флагом мира, так и остались в полном порядке, пережили все нашествие, восстановили ворота и свое влияние.

Уверен, что остатки разгромленного племени попробуют запустить пару диверсионных групп именно в темное время, поэтому и постарался выспаться сейчас, чтобы почувствовать их приближение своим умением и потом разглядеть в ночном зрении.

Пока мы сидим в шатре, девушки жгут заготовленные дрова в очаге, небольшое пламя освещает их простые и приятные лица. Я лежу на спине, обе лошади привязаны к деревьям за шатром на ночь, чтобы не мешали мне своими телами в темноте знакомиться со смельчаками.

Через пару часов я чувствую, как на расстоянии примерно трех лиг появилось движение, десяток диверсантов очень осторожно подбирается к нам через поле брани. Или просто место тотально избиения их братьев-степняков.

— Ага, и вдоль обрыва лезут, — чувствую я еще через несколько минут.

Выхожу из шатра через второй выход сразу ближе к обрыву, чтобы сначала встретить подбирающихся сзади. Тут тоже десяток, они светятся в паре сотен метров от меня, но идут очень осторожно. В отличии от тех, которые заходят спереди и так уж больше не прячутся.

Замысел понятен, не зная даже близко моих умений, оставшиеся вожди племени хотя пожертвовать теми воинами, которые станут отвлекать мое внимание, чтобы остальные смертники сзади, прикрытые как бы обрывом, смогли приблизиться вплотную и еще раз проверить мою защиту на крепость.

Можно меня вообще убить обычным оружием, пусть и прошедшим через заклинания шаманов — они не знают, но все равно не отступаются, понимая, что само племя ждет один печальный конец. Растворится оно среди других с концами и все дела.

Но я спокойно дожидаюсь засадников, не особо обращая внимание на топтание по открытой местности второго отряда. Однако потом пришлось все же вернуться к шатру, отвлекающие уже подошли метров на восемьдесят, пора им показать, что я все вижу и слышу. Поставленный на среднюю мощность огненный сгусток срывается с дула фузеи и утыкается в землю под ногами смельчаков.

Они успели рассмотреть в сплошной темноте его ярко-заметный полет, но больше не успели сделать ничего, как разрыв положил всю слишком близко стоящую друг к другу группу. Им бы рассредоточиться пошире, метров на сто хотя бы, чтобы не подставляться всем вместе под губительный огонь. Но так они тоже не будут видеть друг друга и не смогут хоть как-то координировать свое движение, ведь ночи в Черноземье без такой же Луны непередаваемо темны и беспросветно непонятны.

Кто-то успел вскрикнуть от полученных ран, теперь внимательно прислушивающиеся через ночь засадники поняли, что пришла пора очень торопиться, раз с отвлекающими что-то произошло, явно, что совсем нехорошее. Они ускоряются, скача козлами все так же по краю обрыва. Один даже срывается в пропасть и молча падает вниз, изо всех сил поддерживая своих соплеменников в атаке перед неминуемой смертью. Но его тело слишком шумно прикладывается к поверхности воды плашмя, как я и ожидал.

Поэтому я делаю вид, что услышал этот всплеск и уже откровенно развлекаясь, сам прикидываюсь спавшим и разбуженным этим звуком:

— Кто тут? Что тут? Где тут? Куда тут?

Диверсанты замирают на месте, пытаясь пересидеть мою активность, а я спокойно целюсь в край обрыва, около которого замерло большинство группы.

Потом вылетает сгусток, диверсантов раскидывает, кого в неблизкую воду, кого оставляет лежать на краю обрыва и истекать кровью. Зато три последних уцелевших воина рысиными прыжками подбираются ко мне, сжимая в руках длинные кинжалы и арканы. Наверно, что тоже должным образом шаманами обработанные и зачарованные, чтобы неотвратимо поразить расслабленного в ночи колдуна.

Ну и улетают тоже на встречу с омутом, получая расчетливые удары маной от меня навстречу. Снизу доносится еще два сильных всплеска, а должно их оказаться три. Приходится подойти к обрыву и прислушаться, но ничего не слышно.

Я нахожу растущее над обрывом дерево, и уцепившись за него, разглядываю откос.

Так и есть, один из диверсантов смог все-таки уцепиться за торчащие корни и пока смирно висит над бездной, боясь пошевелиться. Долго не провисит, конечно, но тут мне приходит в голову запоздалая мысль.