Черноземье 3 (СИ) - Белов Иннокентий - Страница 26

Я, конечно, и так раскину сторожок, чтобы не взяли меня внезапно, и оружие рядом сложил, а рука на пистолете лежит, но пусть подежурят. Покажут себя нормально, тогда точно спасу от прежней участи бесправных наложниц.

Поспать удалось даже с пару часов на мягком ковре и с настоящей подушкой под головой, как одна наложница тихонько проскользнула внутрь и позвала меня:

— Господин, там всадник появился с каким-то знаменем в руках. Отъехал от своих пол лиги и остановился, ждет чего-то.

— Отлично. Это как раз то, что мне нужно, — одним рывком я вскакиваю на ноги и хлопаю девку по упругой заднице.

— Эх, хороша! Потом пошалим, — покровительственно обещаю я ей и поднимаю оружие.

— Пошалим, господин, — сразу же соглашается девка.

— Тебя как зовут?

— Фиала. А она — Балинда, — кивает на вторую девку, тоже заглянувшую в дверное отверстие.

— Господин, всадник стоит и ждет. А остальные дикари к нему подходят, — докладывает та.

— Непорядок, должны на месте стоять, — отвечаю и выскальзываю наружу.

Да, имеется одинокой всадник с таким же примерно по цвету флагом на древке копья, как и у меня, и за ним собираются выжившие степняки.

Задумали что-то? Похоже на то, слишком уж целеустремленно идут, а посыльный их не отгоняет.

Надеются ко мне подойти под прикрытием парламентера и попробовать напасть? Да похоже на это на самом деле.

Я подхожу к шесту с нижней рубахой, вытаскиваю его заостренный конец из земли и делаю несколько взмахов.

Мол, приглашаю на переговоры того мужика с таким же шестом.

Однако вслед за ним тронулись и все собравшиеся воины, поэтому придется показать мое неудовольствие и им лично, и их вождям в частности.

Эти ордынцы даже тупее ургов получаются заметно, тем хватило трех сотен трупов и моего излечения пары воинов, чтобы выйти на серьезные переговоры, потому что четвертая сотня погибла больше случайно.

И все, ставятся шатры, высылается приглашение, которому нужно соответствовать и все вопросы сняты.

Ну, они вообще демонам поклоняются, сильно могучим, им такое проявление силы близко и понятно. Местные же духам степи дары приносят через шаманов, те большим почетом пользуются среди соплеменников.

А тут и степняков набито несколько сотен, примерно к тысяче общее количество убитых и раненых выходит, а они все равно не собираются разговаривать. Ведь, если бы посол доброй воли был отправлен договориться о переговорах, он бы остальных воинов шугнул, а этот едет, как будто так и нужно, что за ним толпа в полсотни чумазых рыл прется ко мне.

Да, явно еще не уважают жители степей меня и хотят еще одну проверку замутить. Жизнями своих подданных.

Я жду, когда группа народных парламентариев приблизится на полторы сотни метров, поднимаю винтовку и тщательно целюсь. Потом пять выстрелов, пятеро степняков валятся, зажимая пробитые пулями животы, а я опускаю винтовку и жду.

Подействовало или нет внушение? Нет, пока не подействовало, поэтому я поднимаю фузею, переключаю ее на минимум и стреляю в землю метрах в сорока от парламентера сначала справа, потом слева.

Патроны хорошо бы поберечь, а маны я могу зарядить сколько влезет в Палантиры, она — ресурс ограниченный только отдаленностью Храма. А так вообще — неограниченный почти что в этом мире, в отличии от всего остального.

Жду, когда прояснится результат внушения и вижу завалившихся степняков вокруг парламентера, который тоже изо всех сил удерживает лошадь. Что-то по ней явно прилетело, но на излете видно, просто приложилось по самой лошади.

Желающих идти дальше резко поуменьшилось, некоторые бездыханно лежат, некоторые пытаются отползти назад, но еще с десяток крепких морально степняков продолжают стоять рядом с парламентером, помогая ему справиться с брыкающимся транспортом.

— Ну, пойдут ли дальше? — теперь интересно мне.

И ведь пошли, плотно прижались к переговорщику и за ним прячутся, но все так же сурово шагают на верную смерть.

Послали их свои вожди проверить, как до меня можно дотянуться хотя бы ножом или саблей вблизи наверняка. Не собираются все же договариваться никак с одиночкой, черти упертые, можно их понять. Особенно сейчас, когда богатые земли и так уже готовы оказаться у них в руках. Висят перезрелой грушей, нужно только переправиться через Протву и бери все, что захочется.

Ладно, будет вам небольшой сюрприз из рук Великого теперь Мага.

Я опускаю фузею, кладу руку на Палантир и создаю на ладони другой руки файербол, поднимаю его ко рту, после чего делаю вид, что дую и он неспешно летит к первому стоящему сбоку от парламентера степняку.

Тот сразу понимает, что пришла суровая беда, разворачивается и убегает, за ним второй, дальше третий. Они внушаются проявленной магией, кто-то убегает вообще, но несколько бегают вокруг лошади от летящего за ними по кругу огненного шара. Получается, что эти не сдали экзамен.

На расстоянии пятьдесят метров трудно управлять файерболом, но я меняю его направление на обратное и резко загоняю первому попавшемуся степняку в грудь.

Тот дико воет, падает на землю и дрыгает ногами, однако второй и третий выжившие счастливчики быстро бегут ко мне, когда я делаю на ладони еще один, уже не такой солидный файербол.

Этого им хватает, они тут же разворачиваются и убегают, но один из них все же попробовал кинуть в меня нож с тридцати метров. Нож стукается о купол, а огненный колобок уже летит вдогонку, и уже очень быстро, потом врезается в спину смельчака.

Теперь уже двое дико орут, хотя первый вроде затихает.

Ко мне подъезжает посланник, стараясь как можно сильнее приблизиться, я даже уменьшаю купол, чтобы дать ему иллюзорный шанс, теперь морда лошади в метре от моего лица. Это как-то очень уж невежливо, такого могучего Мага лошадью пытаться стоптать и наехать.

— Что тебя послали передать мне? — спрашиваю его.

Но на словах посланник мне сказал очень немного. Только истошно крикнул:

— Умри!

И метнул в меня очень сильно и точно пару клинков с обоих рук. Настоящий редкий профессионал ножевого боя. Метнул прямо в лицо, я даже глаза прикрыл, но они отскочили так же, как и все остальные до этого.

Теперь уже у него потрясенное выражение лица, видно, что не ожидал моей полной неуязвимости.

Клинки какие-то непростые, все в лоскутках и веревочках, лезвия раскрашены кровью и красками, наверно, что очень сильно заговоренные шаманами степняков. На это и строился расчет Беев племен, но моя чистая магия не верит во всякие волшебные наговоры лучших шаманов степи.

Что-то они могут, наверно, подхватывая остаточные магические эманации с земли, но могут не против меня.

Что же, все понятно, меры убеждения придется увеличить до максимальных пределов, а за южную хитрость необходимо обязательно отомстить. Иначе меня не поймут и уважать даже не подумают.

Поэтому я ударом маны вышибаю из седла и сознания мнимого переговорщика. Хватаю его за шиворот, бдительно смотрю назад, не вздумал ли кто там попробовать приблизиться к особо охраняемой зоне и тащу к обрыву.

Там с хорошего разгона выстреливаю убийцей в небо и он, сверкнув своими красивыми сапогами и оставшейся висеть на поясе саблей, устремляется в хорошо мне знакомый омут под берегом. Десяток метров от края я спокойно перебросил бесчувственное тело, так что не успеет прийти в себя замаскированный метатель ножей, как вылетит его незамысловатая и замурзанная душенька из уже просто грешной плоти после страшного удара об воду.

Но не успокоился на этом, прошелся сначала в левую сторону вершины, рассмотрел стоящий в километре от холма солидный отряд чего-то ждущих степняков, выставил фузею на максималку и пустил примерно в центр построения сгусток.

Самому интересно, долетит ли он туда вообще, раз такой медленный изначально?

Но оружие не подвело, примерно через двадцать секунд, и правда очень долгого полета, я смог рассмотреть в бинокль посередине этой толпы степняков разрыв, от которого начал валиться военный народ.