Метафизик 1 (СИ) - Дичковский Андрей - Страница 59

Тот морщит нос и презрительно бросает:

— Мне плевать, каким цветом тебя обыгрывать. Бери черных — может, продержишься на ход-другой дольше.

Я не пытаюсь возражать или настаивать на подбросе монетки. Черные так черные. Тем более, что в этом мире начинают именно черные. Мы начинаем неспешно кружить друг вокруг друга, нещадно вытаптывая траву. Перед моим мысленными взором расстилается шахматная доска.

— «Е четыре».

Я делаю первый пробный выпад тростью, и Кудряшка с легкостью, практически играючи, отражает его.

— «Е пять», — не дрогнув, бросает он мне в ответ.

Мы обмениваемся еще парочкой пробных выпадов. Я почти решаюсь выводить коня, когда что-то меня тормозит. Конь подождет. Раз уж я ввязался в подобную передрягу, нужно повышать ставки.

— «Эф» четыре!

Я применяю королевский гамбит. Это весьма рискованный дебют — но когда еще рисковать, если не сейчас?

— «Е пять» бьет «эф четыре».

Лорд Кудряшка смело принимает мою жертву пешки. Что ж, теперь нужно играть активно, чтобы использовать компенсацию в виде шанса быстро развить свои фигуры, захватить центр пешками и использовать полуоткрытую вертикаль «эф». Мне хочется сыграть стандартно и вывести коня на «эф» три… И вновь я себя останавливаю и заставляю сыграть чуть менее стандартно.

— Слон «цэ» четыре.

— Ферзь «аш» четыре, — объявляет мой оппонент. Затем надменно добавляет: — Шах.

Шах неприятный. Закрываться пешкой «жэ» нельзя из-за черной пешки на «эф» четыре, так что придется отступать королем, лишая себя возможности рокироваться:

— Король эф один.

Мы принимаемся потихоньку ускорять темп сражения. Моя трость описывает пируэты, вырывается вперед, когда Кудряшка позволяет себе чуть открыться, но каждый раз его рапира успевает броситься наперерез, после чего нацеливается в мою грудь. Мне приходится постоянно двигаться, и моя спина начинает намекать на то, что вчерашние приключения не пошли ей на пользу.

— Пешка «бэ» пять, — тем временем объявляет мой противник.

А вот это уже нечто странное. Кудряшка напал на моего слона беззащитной пешкой. Есть ли в этом какой-то подвох? Я пару раз прокрутил в голове порядок ходов. Нет, пешка действительно беззащитная. Видимо, идея в том, что мой оппонент стремится подобной «контр-жертвой» увести моего белопольного слона с опасной диагонали «а два — жэ восемь».

— Слон бьет «бэ» пять.

— Конь «эф» шесть.

Мгновенный ответ. В этот момент я начинаю не на шутку переживать. Мой противник действует быстро и уверенно — и на поле шахмат, и в фехтовании. Я чуть запоздало понимаю, что недооценивал его. Вероятно — очень сильно недооценивал.

Однако отступать некуда. Нужно завязывать борьбу и делать все возможное, чтобы хоть как-то его запутать.

— Конь «эф» три! — объявляю я, одновременно пытаясь провернуть обманный маневр и зацепить его тростью по выдвинутой вперед правой ноге.

— Ферзь «аш» шесть, — парирует Кудряшка, лишая меня надежды по-быстрому забрать ферзя и закончить партию.

Маневр не увенчивается успехом. Кудряшка, не переставая ухмыляться, принимается всерьез наседать на меня. Его рапира режет воздух все стремительнее. Мое дыхание потихоньку начинает сбиваться.

— Пешка «дэ» три.

Я активирую чернопольного слона и прицеливаюсь к черной пешке на «эф» четыре. Кудряшка реагирует почти что мгновенно:

— Конь на «аш» пять.

Конь на край? Сомнительно, но… допустим. Я принимаю защитную стойку, чтобы чуть перевести дух и поразмыслить. Да, теперь я мысленно «вижу» угрозу: белый конь планирует залететь на «жэ» три с двойным ударом, в то время как моя пешка не сможет его забрать из-за вертикальной связки. Ловко придумано. Но меня таким не проведешь.

— Конь «аш» четыре.

Мы оба нарушили один из важнейших принципов развития фигур — «не ставить коня на край доски». Впрочем, мне уже далеко не впервой нарушать принципы и правила.

— Ферзь «жэ» пять, — объявляет Кудряшка.

Вилка — под ударом белого ферзя оказывается мой конь и слон. К счастью, у меня находится способ избежать материальных потерь:

— Конь «эф» пять.

Кудряшка задумывается. Мы продолжаем кружиться по траве в хаотическом танце. Мое дыхание присоединяется к спине и начинает понемногу меня подводить, в то время как мой противник даже не запыхался — по крайней мере, мне так кажется. Я понимаю, что уступаю ему в мастерстве фехтования, так что стараюсь не лезть на рожон, а действовать аккуратно, в надежде, что рано или поздно Кудряшка допустит ошибку.

— Пешка «цэ» шесть! — выкрикивает он, резко выстреливая рапирой мне в левое плечо.

В последний момент я отскакиваю и едва не напарываюсь боком на высокую клумбу с цветами. Зрители начинают что-то скандировать. Что-то про кровь и выпущенные наружу кишки… вроде бы. Честно говоря, мне некогда их слушать, тем более, что нужно решать, куда отступать слоном. Хотя… А кто сказал, что я обязан отступать! Разве лучшая защита — это не нападение?

— Пешка «жэ» четыре!

— Конь на «эф» шесть, — отвечает Кудряшка, сокращая между нами расстояние.

Вспомнив мой первый поединок с Фан Лином в ночь своего появления в этом мире, я решаюсь запрыгнуть на клумбу, чтобы занять более высокую позицию. Должно быть, мне потом влетит за потоптанные цветы от местного садовника, но на какие жертвы только не пойдешь ради победы…

Секунду. Жертвы… Жертвы ради победы. В моей голове появляется весьма рискованная затея. Что, если мне не тратить ход на спасение слона, а вместо этого попытаться воспользоваться перевесом в развитии и неудачным положением белого ферзя? Я принимаюсь на скорую руку считать варианты, пока Кудряшка пытается градом ударов заставить меня спрыгнуть с клумбы.

Наконец, я решаюсь и объявляю:

— Ладья «жэ» один.

Ошеломленный моим ходом, Кудряшка даже приостанавливает свой стремительный напор и отводит руку с рапирой в сторону, затем по-шутовски салютует ей мне. Его ухмылка растягивается до ушей.

— А я уж начал было думать, что ты на что-то способен, — произносит он. — Пешка «цэ» бьет слона на «бэ» пять.

Я мысленно киваю самому себе. Итак, значит, он решил, что это был просто зевок… Хорошо. Осталось убедиться, что я верно оценил последствия этой жертвы слона. Пора немного продавить противника на королевском фланге:

— Пешка «аш» четыре.

— Ферзь «жэ» шесть.

— «Аш» пять!

— Ферзь «жэ» пять.

Отразив очередной выпад рапиры, я неудачно проворачиваю корпус, и спина взрывается волнами адской боли. Пока перед глазами мелькают искры, я отступаю на край клумбы, и Кудряшка мгновенно запрыгивает наверх. Я заставляю себя стиснуть зубы и сделать все возможное, чтобы не пропустить его удар.

— Ферзь «эф» три, — процеживаю я сквозь зубы.

Чуть ли не впервые с начала поединка мой противник всерьез задумывается. Похоже, он видит надвигающуюся угрозу — я хочу забрать слоном его пешку и поймать ферзя. И у него есть только один способ вытащить ферзя из западни — возвращать коня на начальную позицию, чтобы открыть ферзю диагональ для бегства.

— Конь «жэ» восемь, — говорит Кудряшка.

В этот момент, резко присев, я атакую по широкой дуге. Наконечник трости цепляет Кудряшку по лодыжке, и тому приходится отшагнуть. Однако не успеваю я насладиться этим, как Кудряшка багровеет и переходит в свирепейшую контратаку. Я вынужден спрыгнуть с клумбы и, когда он спрыгивает следом, полностью уйти в защиту. В отличие от партии — там-то я как раз бросаюсь напролом:

— Слон бьет «эф» четыре.

— Ферзь на «эф» шесть. — Кудряшка брызжет слюной.

Удерживать позицию в уме (и тем более считать варианты) становится все сложнее, особенно когда параллельно приходится следить, чтобы рапира в руках Кудряшки ненароком не проткнула меня насквозь под радостный гвалт собравшихся. Я понимаю, что нужно заканчивать партию, и как можно быстрее. Пора подключать к атаке еще не вышедшие в игру фигуры.

— Конь на «цэ» три.

Рапира и трость со звоном сталкиваются в воздухе, однако потом не расходятся, как обычно, но остаются рядом, словно стремясь сплестись друг с другом в пылких объятьях. Вывернув локоть, я пытаюсь продавить Кудряшку, но и он отвечает тем же — мы стоим в одном положении и, скрестив оружия, сосредоточенно пыхтим. Кажется, по моему лбу начинает струиться пот. Вспышки боли в спине мешают концентрации.