Метафизик 1 (СИ) - Дичковский Андрей - Страница 58

Ближе к концу моей речи кудряшка, видимо, начал догадываться, что я его где-то обманываю, поскольку выражение его лица стремительно меняется на «ах ты говнюк».

— Ты что это, — бросает он, — дерзить тут мне собрался? Ты хоть представляешь, кто я?

Ну началось. Я-то думал, вся эта театральщина начнется хотя бы через пару дней учебы.

— Да понятия не имею, — фыркаю я. — Но не могу не отметить, что у тебя очень ухоженные кудри. Ты используешь для них какое-то специальное масло, мистер Кудряшка? Или, может, лосьон?

Кудряшка багровеет, а его дружки присвистывают в удивлении. Сине-розоволосая хихикает.

— Проявляй уважение, ничтожество, когда обращаешься к лорду! — Пунцовая кудряшка шагает навстречу мне с выпяченным пальцем.

— Прошу прощения… лорд Кудряшка. — «Так, Грэй, держи себя в руках. Не перегибай палку, слышишь? Ты на свидании… ну, вроде как. Так что не вздумай перегибать палку!» — Я снял бы шляпу в знак своего извинения, но, боюсь, что… забыл ее ночью у твоей мамаши.

«Черт. Не удержался».

Почти половина присутствующих начала смеяться, так что я чувствую весьма определенную гордость собой. Да, понимаю, это подло и низко, но… Пожалуй, я не из тех, кто поддерживает концепции навроде «ты должен быть выше этого» или «не опускайся до их уровня». Чушь все это. Некоторые люди понимают все только тогда, когда отвечаешь им той же монетой.

— Да как ты смеешь! — Кудряшка стремительно сокращает расстояние между нами. — Такие, как ты, недостойны того, чтобы даже разговаривать со мной лицом к лицу!

— И что ты теперь будешь с этим делать? — лениво спрашиваю я. — Пойдешь жаловаться своей маменьке? Если да, то не прихвати, пожалуйста, мою шляпу.

«Ну вот опять. Да что со мной не так сегодня?»

— Подонок! — Остановившись в паре шагов от меня, Кудряшка стремительно выхватывает из подвешенных к поясу ножен узкий и длинный клинок — что-то вроде рапиры, если я правильно понимаю разницу в видах оружий. — Я вызываю тебя на дуэль, здесь и сейчас!

Толпа подтягивающихся к нам студентов взбудораженно ликует. Я же мысленно вздыхаю. Откровенно говоря, мне совсем не хочется заниматься всякой ерундой вроде фехтования, особенно после ночных приключений, от которых я все еще как следует не отошел. Однако потом я ловлю на себе взгляд своей новой подруги. Она глядит на меня с… любопытством? Чего она ждет? Что я откажусь от этой бессмысленной и (наверняка) рискованной затеи? Или что, наоборот, не ударю в грязь лицом и стойко приму вызов?

Голос разума вкрадчиво шепчет мне о том, что ночью я чуть не допрыгался, когда искал приключений на собственную задницу. Если бы не внезапное появление Кайядана… Бр-р, не хочу даже думать об этом. Но затем к мысленному консилиуму подключается и другой голос. Голос, настаивающий на том, что мне выпала уникальная возможность заявить о себе здесь и сейчас, сделать так, чтобы о мне заговорили не как об изгнаннике из Семнадцатого Доминиона, но о человеке, что не боится отвечать за свои слова и поступки.

«Брось. Кому и что ты этим докажешь?»

«Что значит „кому“? В первую очередь, самому себе. Докажу, что я чего-то стою. Что клан Пурпурных Стрекоз не зря возложил на меня столько надежд».

«У тебя и без того хватает проблем. Тебе напомнить, что ты помог украсть кота у инквизитора, а спустя несколько часов перешел дорогу опаснейшей мафиозной группировке?»

Время безжалостно движется вперед, и я понимаю, что пора принимать решение.

— У меня есть встречное предложение, лорд Кудряшка, — громко (и, пожалуй, чуть надменно) произношу я. — Видишь ли, ради шанса поступить в этот Университет я позволил на днях немного… покалечить мою спину — и это, как не прискорбно, накладывает некоторые ограничения на мои физические возможности. Как насчет того, чтобы мы перенесли нашу дуэль в несколько другую плоскость? Скажем так… в интеллектуальную.

— Если струсил, так и говори, — фыркает Кудряшка. — Но, честно говоря, мне плевать, в какой дисциплине тебя уделывать. Что именно ты предлагаешь?

— Сыграть в шахматы. Здесь и сейчас. Одна партия, что раз и навсегда разрешит все разногласия между нами.

— Разве ты видишь поблизости доску?

— А разве такой умник, как ты, не может сыграть партию без доски?

Студенты окружили нас плотным полукольцом. Кудряшка чуть хмурится.

— Ты предлагаешь сыграть вслепую? — наконец уточняет он.

— Именно. — Я продолжаю улыбаться.

Кудряшка отвечает мне язвительной ухмылкой.

— Ну… ты сам напросился, узкоглазый. Раз уж ты такой немощный, чтобы решить все по-мужски, я сыграю с тобой вслепую.

Я почти решаюсь кивнуть, когда внутри меня вскипает возмущение. Я знаю, что не стоит идти на поводу у этого возмущения, но… То ли дело в толпе, ждущей хлеба и зрелищ, то ли в моей сине-розоволосой подруге, перед которой мне не хочется пасовать… Как бы там ни было, я перехватываю правой ладонью трость поближе к набалдашнику и нацеливаю ее на лорда Кудряшку.

— А знаешь, — я прищуриваюсь и выжидаю короткую паузу, — думаю, мы можем совместить оба этих варианта. Если, конечно, тебе такое под силу.

На мгновение ухмылка исчезает с лица Кудряшки. Но только на мгновение: затем она возвращается на его лицо, и Кудряшка подкидывает в воздух рапиру, чтобы театрально поймать ее за рукоять и со свистом крутануть.

— Мои поздравления, изгнанник, — медленно произносит он под радостный гвалт собравшихся. — Только что ты сам подписал себе приговор.

— Возможно, — спокойно киваю я, крутанув перед собой трость. — Однако у меня есть одно преимущество: мне уже доводилось подписывать себе приговор. А тебе?

Глава 30

— Я, конечно, ни на что не намекаю… — Моя сине-розоволосая подруга дергает меня за рукав рубашки, пока лорд Кудряшка отходит и отдает указание своим приятелям освободить пространство для поединка. — Но это не просто дворовой задира. Этот парень — сын лорда Кроуни. — Это произнесено так, словно каждая собака в Альянсе знает, кто такой лорд Кроуни. — Он получил специальное разрешение заниматься математикой и математическими играми еще в шесть лет. И фехтованием занимается примерно с того же времени.

Звучит не слишком обнадеживающе, однако я лишь подергиваю плечами.

— Истинный воин никогда не поворачивается спиной к вызову. Сунь Цзы, «Искусство войны».

Девушка вздергивает бровь.

— Понятия не имею, кто такой этот твой Сунь-дзунь, но уверена, что цитату ты придумал только что.

— Возможно. Но какая разница? Я уже дал согласие.

— Еще не поздно все отменить.

— И прослыть самым трусливым студентом Метафизического Университета? Ну уж спасибо.

— Думаешь, будет лучше, если ты прослывешь студентом, которого проткнули рапирой непосредственно перед церемонией Принесения Клятвы?

— За это не переживай, — подмигиваю ей я. — Такого я допустить не могу — нас ведь еще ждет два свидания, ты разве забыла?

Юная леди страдальчески закатывает глаза, но больше отговаривать меня не пытается.

Тем временем студенты расходятся вокруг нас широким кольцом; пару человек бросаются в сторону здания Университета, чтобы предупредить о возможном появлении запаздывающих на церемонию преподавателей.

Я вижу, как пальцы Кудряшки крепко и уверенно сжимают рукоять рапиры. Мое сердце начинает биться сильнее и быстрее. Стоя в паре метров от противника, я покручиваю свою трость, приноравливаясь к балансу. Трость выбирали девушки, и надеюсь, что с выбором они не прогадали. Если продавец нас не обманул, то трость сделана из необычайно твердой древесины (кажется, каменный кедр или что-то вроде того) и облицована серебром; чуть изогнутая рукоять утяжелена металлом. В длину трость чуть меньше метра, что, предположительно, не уступает рапире противника. Уже неплохо.

— Будем загадывать цвет? — спрашиваю я, приглядываясь к движением Кудряшки.