Моя безупречная жизнь - Вун Ивонн - Страница 51

Но, к моему удивлению, журналисты не обратили на меня никакого внимания и спокойно пропустили вперед, все их взгляды были прикованы к автомобилю, въехавшему на парковку через западный вход. Толпа ломанулась туда, репортеры окружили парня, вышедшего из машины, тыча микрофоны ему в лицо. Это был Логан.

Я наблюдала, как на его лице медленно проступает осознание происходящего. Как изумление в его глазах постепенно сменяется растерянностью, потом – ужасом. Я знала, что он чувствует, когда репортеры засыпали его вопросами. Стыд, от которого сжимается все внутри, тошноту, желание исчезнуть.

Когда я вошла в школу, здание гудело от новостей. Было непонятно, начнутся ли вообще занятия. Повсюду в холле и на лестницах валялись экземпляры школьной газеты, учителей просили срочно пройти в кабинет директора на совещание. В классах и коридорах перешептывались, звучали имена некоторых учеников, чаще всего упоминался Логан. Я насторожилась, но, не услышав своего имени, облегченно выдохнула. Взяв экземпляр газеты, я сразу бросила взгляд на заголовок крупными буквами:

У меня задрожали руки. Я боялась прочитать что-то страшное про себя, но никто даже не смотрел в мою сторону, и мне это показалось хорошим знаком.

Я начала читать.

Было очень странно видеть собранные воедино результаты нашего расследования, как будто Джеймс восстанавливал на бумаге хронологию моей собственной жизни. Я просмотрела статью до конца, ища свое имя, но так и не обнаружила его. Каким-то чудесным образом Джеймс не упомянул меня. Я испытала облегчение вперемешку с недоверием – наверняка должно быть что-то. Я перевернула страницу и изучила остальные статьи – может, он написал о моем обмане в другом месте, поскольку моя история не связана напрямую с мошенническим скандалом. Моего имени нигде не было. Я привалилась спиной к стене, все еще не веря собственным глазам. Джеймс сохранил мой секрет.

Достав из кармана телефон, я написала ему сообщение:

Подумав немного, добавила:

Я сильно сомневалась, что он ответит, но через пару минут пришло сообщение:

Хотя я и не ожидала от Джеймса теплого, дружеского ответа, его прямота застала меня врасплох. Я набрала текст, стерла и снова набрала:

«Если ты хочешь знать, настучу ли я на тебя, то – нет, не настучу».

Я облегченно выдохнула.

«Не стоит благодарности. Я поступаю так не потому, что хочу, и даже не потому, что считаю это правильным».

Наверное, я должна была радоваться, но вместо этого мне стало невыносимо грустно.

«Действительно пыталась? Или только говорила, что пытаешься?»

Я почувствовала, что краснею, и торопливо огляделась по сторонам, хотя прекрасно понимала, что Джеймса поблизости нет, а остальные не обращают на меня ни малейшего внимания.

«Пыталась», – настойчиво повторила я.

Я гадала, что он мне сейчас ответит, и перебрала в голове кучу аргументов в свою пользу, готовясь доказать свою правоту. Но минуты шли, а Джеймс ничего не писал. Прозвенел звонок. Мимо проходили ребята, кто-то уткнулся в мобильник, кто-то обсуждал Логана, статью, Джеймса. Но мой телефон молчал. Джеймс не собирался отвечать.

Я заново перечитала наш диалог, терзаясь обидой и недоумением. Но больше всего меня мучил стыд. Впервые Джеймс решил, что я не стою того, чтобы со мной спорить. Я всегда гордилась тем, что отлично вру и способна убедить кого угодно в чем угодно. Может, так оно и было, но какой в этом смысл, когда врешь самой себе?

Глава 26

Я помнила дорогу. Налево, потом – направо. Снова направо. Радио включать не стала, слушала шорох дворников.

Здание, к которому я подъехала, выглядело точно так же, как и месяц назад. Это была та самая церковь, куда зашла Люс ночью после вечеринки у Тиффани. Та самая, с маленьким окошком возле боковой двери, которое манило своим светом, словно путеводная звезда.

Если честно, я обнаружила эту церковь еще раньше, до того, как встретила здесь Люс. Я не собиралась туда заходить, но наткнулась на нее не случайно. Прочитала про это место в интернете.

Я припарковалась и внимательно рассматривала машины вокруг, пока не заметила «универсал», принадлежащий Люс. Значит, она была там. Я заглушила двигатель и направилась к двери.

Цокольный этаж оказался именно таким, каким я его себе представляла: полы, покрытые линолеумом, на стенах – детские рисунки. Бумажная стрелка указывала в конец коридора. Проследовав туда, я очутилась в классе, где уже находилось несколько человек. Они расположились на стульях, расставленных по кругу.

Я замялась в дверях, готовая сбежать, как вдруг заметила возле окна Люс. При виде меня на ее лице промелькнуло удивление.

– Добро пожаловать, – грустно улыбнулась мне одна из женщин. – Присаживайтесь, куда хотите.

Я опустилась на стул возле двери, чувствуя, как начинает гореть лицо. Может, лучше уйти? А вдруг меня узнают? Я уже собралась покинуть комнату, как вдруг эта женщина встала.

– Давайте начнем. Для новеньких повторю: меня зовут Бет, и сегодня я веду собрание. Семь лет назад я села за руль в пьяном виде и врезалась во встречный автомобиль. В нем сидела молодая женщина, которая возвращалась с работы домой. Нас обеих срочно доставили в больницу, но покинула ее стены только одна из нас. С тех пор я живу с мыслью о том, что умереть должна была я. Это группа для людей, ставших виновниками аварии. Все сказанное в этой комнате не выйдет за ее пределы. Здесь нет места осуждению. Здесь вы сможете поделиться своей историей и узнать, как простить себя и научиться жить дальше – нам, людям, причинившим боль и горе другим.

Несколько человек что-то одобрительно пробормотали. Затем встал мужчина, представился и начал свой рассказ. Пока он говорил, я нашла взглядом Люс. Ее лицо смягчилось, в глазах читалась глубокая грусть, как будто она наконец-то позволила себе снять маску.

Когда мужчина закончил, она встала и заговорила.

– Меня зовут Люс, – сказала она, скользнув по мне взглядом и тут же отвернувшись. Стеснялась? – Два года назад я стала участницей аварии. Мы сбили пешехода и скрылись с места происшествия. С тех пор мне снятся кошмары. Я не могу нормально спать. Мне кажется, что я проклята, заклеймена и навсегда испорчена. Иногда я приезжаю к дому жертвы и останавливаюсь неподалеку, – продолжала Люс, не поднимая глаз. – Сама не знаю, что я там делаю. Представляю, как признаю́сь той женщине, что это я во всем виновата, и молю ее о прощении. Но разве это может что-то изменить? Сделанного не исправишь. Внешне моя жизнь выглядит просто замечательно, но на самом деле меня все время переполняют стыд и гнев. Я учусь в престижной частной школе и всегда терпеть не могла своих богатых привилегированных одноклассников, которые вытворяют ужасные вещи без всякого зазрения совести и каких-либо последствий. Они беспечно парят над всеми, а если надо, идут по головам, чтобы получить желаемое. Больше всего я ненавижу то, что сама стала такой же. Совершила этот ужасный поступок, и мне все сошло с рук. Я ничем не отличаюсь от них.