Гиперборейские тайны Руси - Демин Валерий Никитич - Страница 28

Эта космическая ипостась Ворона становится понятной, если обратиться к еще более глубоким пластам человеческой культуры, к тем временам, когда мифологическое мировоззрение протоэтносов было общим. Хотя ворон распространен по всему миру (причем, чем ближе к экватору, тем более растет число этих птиц), сакрально-мировоззренческое значение он приобрел лишь в северном полушарии, где эта птица живет оседло. В мифологическом представлении большинства народов Северной Евразии и индейцев Америки ворон не просто положительный фольклорный образ, но и первопредок, даже первотворец Вселенной. Одновременно он и классический герой-трикстер, то есть обманщик, способный на любую хитрость (рис. 31). Отголоски подобных же мифологических представлений и архаичных верований содержатся и в космизированном образе русского Ворона Вороновича. Однако по прошествии многих веков и тысячелетий с ним, по всей видимости, произошло то же, что и с Кощеем Бессмертным. С распадом былой этнолингвистической и социокультурной общности образ Ворона получил негативную трактовку, которая еще более усилилась с обособлением славянского этноса и с последующим выделением из некогда единого славянского субстрата самостоятельных племен и народов.

Рис. 31. Ворон Кутха. Иллюстрация Евгения Рачева к ительменьской сказке

По воззрениям славян, ворон – хотя и вещая[24], но одновременно и «нечистая», даже зловещая птица, предвестница войн и спутница смерти (рис. 32). Сакральная мудрость ворона (чему не в последнюю очередь способствовало его умение подражать человеческому голосу) так же бесспорна, как и его долголетие (считается, что он живет не менее трехсот лет). По народным поверьям, ворон обладает колдовской, магической и гипнотической силой. Как говорится в сказке о Трех царствах, «он и хитёр и мудёр». В прошлом широко было распространено гадание по крику ворона или вороны. Древние греки различали 64 оттенка карканья, включая направление. Так, вороний крик считался благоприятным, если раздавался слева, сзади, сверху или парное число раз; и неблагоприятным, если раздавался справа, спереди, снизу или один – три – пять раз. Русские, должно быть, уже в древности утратили эту общеиндоевропейскую мудрость: по народному убеждению, воронье карканье не сулило ничего хорошего, откуда бы оно ни раздавалось. Отсюда дожившие до сего дня полушутливые-полуопасливые предостережения докучливому советчику или доморощенному прорицателю – «не каркай!», а также досадливое резюме в случае постигшей неудачи – «ну вот – накаркали!».

Рис. 32. Ворон. Художник Иван Билибин

В русских сказках ворон иногда вынужденно помогает сказочным героям, например, приносит живую и мертвую воду, но не по доброй воле, а в обмен на плененного вороненка. Это реминисценции древнейшей эпохи и бессознательные воспоминания о Блаженной стране, где жили люди, владевшие тайной бессмертия. Известны славянские христианизированные легенды, согласно которым ворон был проклят Богом и сделался дьявольской птицей во время потопа: когда Ной выпустил его, чтобы узнать, не кончилось ли светопреставление, тот не воротился назад. За что и был наказан: стал черным (раньше был белым), кровожадным и обреченным питаться падалью. Эта легенда отнюдь не библейская, в разных вариантах она была распространена по всему миру. Так, эллины, как и славяне, считали, что ворон был поначалу белым, а черным его сделал Аполлон в наказание за то, что принес солнцебогу «черную весть» – об измене возлюбленной (фессалийской царевны Корониды, матери будущего бога врачевания Асклепия-Эскулапа). Между прочим, ворон, наряду с лебедем, считался священной птицей Аполлона.

Глубочайшей архаикой навеяна и популярная в прошлом в русской крестьянской среде игра (известная и среди других славянских народов), которая так и называется – «Ворон». Смысл ее – в ловле «деток» (ими может быть и взрослая молодежь) и «матки» (опекающей их девушки) водящим игроком, избранным в качестве «ворона». При этом «ворон» изначально угрожает ослепить пойманных, из-за чего они вступают с ним в игровую борьбу, заканчивающуюся «кучей-малой». Злокозненные функции «ворона» в этой игре не вызывают никакого сомнения. А вот в фольклоре индейцев Южной Америки ворон, как и у северных народов, выступает положительным героем.

В джунглях Амазонки был записан текст, сходный по сюжету с популярной русской народной сказкой «Гуси-лебеди». Только в роли спасителя мальчика от злой ведьмы-людоедки выступает ворон. Это – свидетельство того поразительного на первый взгляд факта, что обе сказки, разделенные языковыми барьерами, несхожими культурами и огромными расстояниями, родились из одного источника. Индейская сказка более архаична – и не только потому, что в ней ворон выступает носителем положительных качеств, но также и потому, что в ней прослеживаются откровенно матриархальные реминисценции. В сказке амазонских индейцев южноамериканская ведьма не просто преследует мальчика, а занимается сексуальными домогательствами и дерево, где спасается герой, пытается перегрызть с помощью зубастых гениталий[25].

По мнению исследователей, в южноамериканском мифе закодированы типичные особенности, присущие матриархальным отношениям. Вполне возможно (и, скорее всего, так оно и было), что именно такой же смысл был первоначально заложен и в русской сказке. Есть все основания предполагать, что некогда и в мировосприятии прапредков русского народа ворон выступал носителем исключительно положительных качеств. Даже в сказке о Трех царствах, метаисторическим анализом которой мы занимаемся, про Ворона Вороновича сказано: «был он светел, как ясный день».

Но в русском и индоевропейском фольклоре известны и абсолютно «светлые», лучезарные образы, превратившиеся в позитивные символы. Таков лебедь (рис. 33) – священная птица древних славян и индоевропейцев. Лебедь – символ верховного божества ведического пантеона Брахмы, который до сих пор изображается восседающим верхом на белоснежной птице. В более позднем буддийском трактате «Дхаммапада» отмечается: «Лебеди путешествуют тропой солнца». В местах проживания наших далеких предков (на Полтавщине) археологи раскопали датируемые VI–V веками до н. э. зольники – остатки культовых огневищ, окаймленные вырезанными из земли и раскрашенными в белый цвет двухметровыми фигурами лебедей. Среди археологических находок в местах расселения западных славян – солнечные колесницы, запряженные лебедями, хорошо знакомые по культу Аполлона. По русским летописям и историческим легендам, сестра трех братьев – основателей Киева звалась Лыбедь. Лебедь одинаково популярен во всех частях света и особенно – на Русском Севере. Недаром Николай Клюев в стихотворении «Песни Гамаюна» провидчески провозглашал: «Север – лебедь ледяной».

Рис. 33. Лебеди. Художественная фотография

Образ лебедя в русской и славянской мифологии связан со светлым и радостным началом. Образ, воспетый Пушкиным, – Царевна Лебедь (рис. 34), олицетворяет именно такое древнее светоносное божество. Пушкин ничего не прибавил и не убавил к народным представлениям о прекрасной волшебной деве с горящей звездой во лбу, чья вселенская предназначенность выражается в следующих космических функциях: