Луна предателя - Флевелинг Линн - Страница 33

— А это тебе, — сказала Бека по-ауренфэйски, вкладывая один камушек в детскую ладошку.

Девочка зажала сокровище в кулачке и чмокнула Беку в щеку.

— Спасибо, — повернулась Бека к юноше, хотя и сомневалась, что подобный подарок произведет и на него впечатление.

Тот наклонился к ней и показал пальцем на щеку. Девушка поняла намек и поцеловала его. Смеясь, юноша увел свою маленькую родственницу.

— Ты видел, что он сделал? — спросила Серегила Бека, любуясь браслетом.

— Я сразу вспомнила фокусы, которые ты нам показывал после ужина.

— То, что ты видела, было магией, а не ловкостью рук. Это действительно амулет, хотя и не очень сильный. Акхендийцы славятся искусством плетения и изготовления талисманов.

— А я думала, это просто безделушка! Надо было подарить девчушке что— нибудь получше. Серегил усмехнулся.

— Ты же видела ее лицо. Эту фишку для бакши она будет показывать своим праправнукам — подарок от тирфэйе, женщины-воительницы с волосами цвета, — ну-ка, какое сравнение тут подойдет? — да, цвета кровавой меди!

Бека состроила шутливую гримасу.

— Надеюсь, она придумает что-нибудь более поэтичное. Тут же к ним подошла молодая женщина и коснулась рукава Алека; неуловимое движение рук — и она протянула юноше браслет с тремя вплетенными в него бусинами. Алек поблагодарил и задал ей несколько вопросов, потом, рассмеявшись, показал в сторону Серегила.

— О чем это они? — спросила Бека.

— Она подарила ему любовный амулет, — объяснил Серегил, — а Алек ответил, что ему нет в этом нужды.

Женщина бросила какое-то игривое замечание, лукаво взглянула в сторону Серегила и провела ладонями по браслету. Бусины исчезли, теперь на их месте покачивалась птица, вырезанная из светлого дерева.

— Это больше мне подходит, — кивнул Алек. — Такой амулет предупреждает хозяина, если кто-нибудь замышляет против него зло, — пояснил он Беке.

— Возможно, и мне не помешал бы подобный талисман при новой встрече с лиасидра, — пробормотал Серегил.

— Что это? — Бека заметила в волосах Серегила нитку бисера с отполированной вишневой косточкой.

— Предполагается, что она сделает мои сны правдивыми. Алек обменялся с другом понимающим взглядом; Бека почувствовала укол зависти. Как когда-то между Серегилом и ее отцом, между этими двумя существуют секреты, в которые ее никогда не посветят. Ну почему Нисандер не успел сделать и ее наблюдателем! — уже не в первый раз огорченно подумала девушка.

Тем временем ее солдаты не теряли времени даром. С помощью Ниала продолжался обмен вопросами и подарками; каждый воин уже обзавелся одним-двумя амулетами. Никидес флиртовал сразу с несколькими женщинами; Бракнил, окруженный кольцом детей, наслаждался ролью доброго дедушки: тряс бородой и извлекал из ушей ребятишек монеты.

— Боюсь, не все будет и дальше так легко, — прошептала Бека, глядя, как один из старейшин преподносит Клиа ожерелье.

— Конечно, не будет, — вздохнул Серегил.

Глава 10. Сердце драгоценности

— Похоже, госпожа Амали расположена к Клиа, — заметил Алек, наблюдая на следующее утро, как Клиа и Амали со смехом болтают о каких-то пустяках.

— Да, я заметил, — тихо ответил Серегил. Убедившись, что Ниала нет поблизости, он продолжал: — Почему бы им не подружиться — они примерно одного возраста. По словам нашего друга-рабазийца, Амали — третья жена кирнари и она намного моложе мужа.

— Так ты решил, что и от Ниала есть польза?

— От любого человека есть польза, — лукаво сказал Серегил, — но это еще не значит, что любому человеку можно доверять. Впрочем, наш переводчик, кажется, больше не встречался тайком с прекрасной дамой, а?

— Нет; я следил за ними. Она держится с ним вежливо, но разговаривают они редко.

— В Сарикали за ними нужен глаз да глаз: возможно, там они чаще будут искать встречи друг с другом. Юная жена, старик муж, и рядом — такой забавный красавчик Ниал; да, это может быть интересно.

Путники выехали к широкой быстрой реке и двинулись вдоль нее на юг. Весь этот день их путь лежал через глухие леса. Деревни теперь встречались реже, а дичь стала более многочисленной и порой незнакомой-скаланцам. В болотистых излучинах реки паслись стада черных оленей размером не больше собаки; животные объедали побеги мальвы или срывали растущие среди тины водяные лилии.

Впервые с тех пор, как Алек покинул родные горы, он увидел медведей. Правда, местные звери были скорее коричневыми, чем черными, а грудь их украшал белый полумесяц Ауры. Но самыми необычными и самыми симпатичными оказались небольшие серые древесные зверьки под названием пори. Путешественники впервые увидели их после полудня, и вскоре уже казалось, что все вокруг заполнено этими похожими на белку созданиями.

Размером с новорожденного ребенка, с плоской мордочкой, напоминающей кошачью, большими подвижными ушами и цепкими лапами, пори ловко скакали с ветки на ветку, отчаянно вращая полосатыми хвостами.

Через несколько миль пори исчезли так же внезапно, как и появились. Во второй половине дня, когда тени уже легли прихотливым узором, путешественники достигли места, где река разделялась на два рукава. Как будто оттесненный напором вод, лес отступил, открывая вид на холмистую равнину.

— Добро пожаловать в Сарикали, — сказал Серегил, и что-то в его голосе заставило Алека обернуться.

Смесь гордости и благоговения мгновенно преобразила лицо друга; оболочка скаланца была отброшена, как ненужная более маска.

Алек увидел, как сходное выражение появляется на лицах всех ауренфэйе, словно их душа отразилась в их глазах. Изгнанник или нет, Серегил был таким же, как они. Алеку, вечному скитальцу, стало немного завидно.

— Добро пожаловать, друзья мои! — вскричал Риагил. — Добро пожаловать в Сарикали!

— Я думала, это город, — сказала Бека, прикрывая глаза от солнца.

Алек разделял ее ожидания; возможно, подумал он, магия скрывает Сердце Драгоценности точно так же, как и тайные проходы в горах. На стрелке не было заметно никаких следов, присутствия людей.

Серегил усмехнулся.

— Как, разве вы его не видите?

По широкому каменному мосту — всадники могли ехать по нему по четыре в ряд — отряд пересек меньший из двух рукавов реки.

Косые лучи заходящего солнца играли на стальных шлемах турмы Ургажи; под вышитыми плащами сверкали кольчуги. Возглавляла процессию Клиа в роскошном бархатном наряде цвета темного вина, богато украшенном драгоценностями. Плащ на плечах принцессы удерживала массивная золотая брошь с рубинами тонкой огранки; рубины переливались и на пряжке пояса. Надела Клиа и все украшения, подаренные ауренфэйе, даже скромные плетеные амулеты. Хотя ради этого случая принцесса отказалась от доспехов, на боку у нее в отделанных золотом ножнах висел меч.

За мостом Риагил свернул к приземистому темному холму в нескольких милях от них.

«В форме этой возвышенности есть что-то странное!» — подумал Алек. По мере приближения к холму это ощущение только усиливалось.

— Это и есть Сарикали, да? — показал на него Алек. — Но ведь это же руины!

— Не совсем, — ответил Серегил.

Темные ступенчатые городские стены росли, казалось, из земли. Плющ и дикий виноград, густо обвившие камень, усиливали впечатление того, что укрепления — творение самой природы, а не рук человеческих. Твердо и непоколебимо стоял Сарикали, как огромный камень в реке времени.

По мере того как Серегил подъезжал к Сарикали, долгие годы, проведенные в Скале, словно стирались из его памяти. Страшное, темное воспоминание, связанное с этим местом, не могло затмить радости, которую он всегда испытывал, попадая сюда.

Чаще всего Серегил бывал здесь на празднествах, когда представители разных кланов заполняли улицы и дворцы города. Флаги и гирлянды украшали тогда дома каждой тупы — района Сарикали, традиционно занимаемого определенным кланом. На рынке под открытым небом в эти дни можно было купить товары со всех концов Ауренена и прилегающих земель. У стен города яркими цветами вырастали бесчисленные павильоны; разноцветные флаги и мишени указывали на места скачек и состязаний лучников. Воздух был полон музыки, магии и запахов экзотических блюд.