Мой адрес – Советский Союз! Тетралогия (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Страница 87

– Эх, вот бы у Вадима тоже был свой дом или квартира, – мечтательно вздохнула Настя.

– Будет, Анастасия, будет, – уверенно заявил я.

Наверное, слишком уверенно, потому что на самом деле далеко не каждая семья обзаводилась собственным жильём даже после десятилетий совместной жизни. Многие так и ютились в семейных общежитиях до старости. А многие жили в коммуналках, бараках, полуподвальных помещениях с удобствами во дворе. И это зачастую буквально в центре города. М-да, нескоро ещё решится в нашей стране квартирный вопрос.

На самом деле я летел не в Кисловодск, где не было своего аэродрома, а в Минеральные Воды. Оттуда 60 км уже до места назначения. Захватил куртку, так как Кисловодск в январе – это как Свердловск в октябре. Впрочем, как я выяснил позже, и Лас-Вегас зимой примерно такой же, осенний, так что куртка будет и там актуальна. По идее, в Штаты хорошо бы махнуть было за месяц до встречи, чтобы успеть пройти акклиматизацию, но кто ж нам позволит торчать в стане идеологического противника целый месяц! Советский спортсмен должен уметь акклиматизироваться и показывать достойный уровень в любой ситуации.

В составе сборной в Штаты должны были лететь Анатолий Семёнов, Виктор Запорожец, Анатолий Левищев, Александр Мельников, Николай Хромов, Сурен Казарян, Леонид Тлеубаев, Олег Толков, Юозас Юоцявичус, Олег Коротаев и, собственно, Евгений Покровский. Четверо из этого состава уже принимали участие в подобных матчах: для Толкова это был второй матч, а для Запорожца, Мельникова и Хромова – третий.

Степанов и его брат нас особенно не напрягали. Кстати, по ходу дела узнал, что Геннадий в прошлом – двукратный чемпион СССР, а Анатолий Григорьевич – лишь однажды становился чемпионом. Причём один раз в финале уступил как раз своему брату, Геннадию. А ещё у них был третий брат, Виктор, тоже двукратный чемпион СССР. Правда, месяца полтора назад умер после, как принято говорить, тяжёлой и продолжительной болезни.

Если Анатолий и Геннадий и были в подавленном состоянии, то уж точно не на сборах. У братьев был рабочий настрой, который передавался и нам. Каждая тренировка заканчивалась трёхраундовым спаррингом. Пары распределяли согласно весовым категориям, чтобы не ощущалась разница в весе. Соответственно, уже в первый день я спарринговал с Олегом Коротаевым. С земляком, если что, свердловчанином. Правда, уже перебравшимся в Москву. Нас даже заселили в один номер.

И я-то помнил, что в будущем он станет криминальным авторитетом. А начало его криминальной истории положит драка с сыном Щёлокова – Игорем Щёлоковым, случившаяся в 1977 году. Ему припишут тяжкие телесные, хранение оружия, которым на самом деле окажется сувенирный патрон и наркотиков. Анашу, скорее всего, ему подбросили. В 80-х снова будет арестован, уже за хулиганство. Обзаведётся знакомствами с криминальными авторитетами. А в начале 90-х переберется в США, где и получит пулю в затылок. Убийцу и заказчиков так и не нашли.

Я боксировал с Олегом, а в голову лезли те самые мысли о его мрачном будущем. И ведь в силу своего буйного характера, как бы я ни пытался изменить его судьбу, всё равно рано или поздно влезет в неприятности.

– Покровский, в каких облаках витаешь? – услышал я голос Анатолий Григорьевича.

Пришлось вернуться на грешную землю и показать всё (ну или почти всё), на что я способен. Вторую часть спарринга отработал в темпе, который больше присущ «легкачам», а не тяжеловесам, так что Коротаев только и делал почти весь третий раунд, что пытался повиснуть на мне, устроив себе, несчастному, передышку. После окончания спарринга Степанов сдержанно меня похвалил:

– А ты выносливый, Покровский. Я ещё на чемпионате страны заметил, что на тебе пахать и пахать.

По ходу дела выяснил ещё одну интересную деталь про нашего старшего. Тот, оказывается, снимался в фильме «Первая перчатка». Ему предлагали главную роль, но он отказался, в итоге сыграл чемпиона Москвы Юрия Рогова – соперника Никиты Крутикова в исполнении Ивана Переверзева. А я, честно говоря, не раз видевший этот фильм, и не догадался бы, что наш тренер – своего рода кинозвезда.

Тренировки проходили ежедневно через два часа после завтрака и вечером, за полтора часа до ужина. Так же каждый день мы проходили медосмотр у врача сборной Виктора Петровича Ульянова. Поневоле пришлось перезнакомиться с ребятами, которым предстояло вместе со мной лететь в Штаты. Впрочем, все они оказались нормальными, свойскими парнями. Виктор Запорожец, несмотря на возраст – ему было всего 23 года – успевший даже выступить на Олимпиаде в Мехико, охотно делился историями с прошлой поездки, встреча тогда проходила в том же Лас-Вегасе. Тогда они ещё и в Монреаль успели завернуть, провести встречу со сборной, составленной из американских и преимущественно канадских боксёров.

– Там, конечно, всё другое, – с видом знатока говорил Витя. – В магазин зайдёшь – глаза разбегаются. Чего только нет… И жвачка тебе, и «Coca-Cola», а колбасы – сортов сто, не меньше.

– Ну да, в Японии, когда в прошлом году туда ездили на турнир, тоже всего навалом, – поддакивал Казарян. – Я оттуда джинсы и магнитофон привёз. А спонсоры – ну это типа организаторы, которые денег дали на турнир – ещё и часы каждому подарили, «Seiko Navigator», вот эти.

И гордо продемонстрировал сидящие на запястье часы с каким-то хитроумным циферблатом и календарём.

– А в казино ходили? – спросил Запорожца Толя Левищев.

– Не, строго-настрого запретили, – вздохнул Витя. – Сказали, если узнают, что заходил в казино – мигом вылетишь из сборной и больше в жизни за границу не попадёшь.

А я подумал, ну что делать советскому боксёру в казино? Поставить на красное или чёрное жалкие доллары, обменянные перед вылетом? Или разменять купюры на монеты и проиграть в «однорукого бандита»? Нет, не с нашими доходами литься по казино. Хотя из интереса, просто поглядеть – почему бы и нет? Будет потом что рассказать, мол, заходил в казино в Лас-Вегасе, но везде народцу полно, так и не хватило места за карточным столом или рулеткой.

Но наконец сборы подошли к концу, и 20 января утром мы выехали автобусом в Минеральные Воды, а оттуда самолётом вылетели в Москву. В аэропорту «Шереметьево», куда мы перебрались из «Домодедово», к нам присоединился какой-то начальник отдела Комитета по физической культуре и спорту при Совете министров СССР. Звали его Борис Петрович Петухов, он провёл с нами прямо в зале ожидания краткий инструктаж относительно того, как должен себя вести за границей советский человек. Поехали на Смоленку, менять рубли на валюту в специализированном отделении Банка СССР.

Я слышал, что вроде как менять разрешалось из расчёта два доллара на день пребывания за границей. Но нам разрешили поменять сорок рублей на сорок «гринов», как выражаются валютчики и фарцовщики. Предупредили, что оставшуюся при возвращении валюту нам обменяют на чеки «Внешпосылторга», которые можно будет отоварить в сети магазинов «Берёзка». А затем снова отправились в аэропорт, где сели на рейс во Франкфурт-на-Майне.

Жаль, не удалось побыть в Москве подольше. У меня в сумке лежала папочка для Силантьева с очередным, хм, шедевром. Хотя, что ни говори, а у Пахмутовой с Добронравовым что ни песня – то шедевр, даже если это официоз. Ничего, на обратном пути, когда времени будет побольше, попробую нагрянуть к Силантьеву.

В немецком аэропорту провели пять часов в ожидании прямого рейса до Лас-Вегаса. По совету Петухова, учитывая 10-часовую разницу по времени между Москвой и Лас-Вегасом, перевели стрелки своих хронометров. Нам было разрешено погулять по зданию аэропорта, но за его пределы ни в коем случае не выходить. А в огромном здании аэропорта находились магазины «Duty Free».

Ах как манят блестящие ящики с шоколадками! Хрупкие пузатые бутылочки парфюма и яркие этикетки на алкоголе соблазняют вроде бы выгодными ценами. Вот только я-то знал, что в беспошлинных магазинах не всегда дешевле. Отсутствие налога на импорт компенсируется высокой стоимостью содержания магазинов. Потому как цена аренды площадей в аэропортах заоблачна, и в стоимость товаров заложена высокая наценка.