Дело о жёлтых хризантемах (СИ) - Куницына Лариса - Страница 40

— Не лишено смысла, — пожал плечами Эдам. — Яд — оружие женщин, а вас пытались отравить.

— Этого мало, чтоб делать выводы, — вздохнул Марк и посмотрел в сад, где на ветру покачивались маленькие разноцветные фонарики. — Нужно бы разузнать о прошлом госпожи де Невиль, — он перевёл задумчивый взгляд на Эдама, но на сей раз тот не проявил энтузиазма.

— Она не слишком приятная особа, её побаиваются, — какое-то время юноша смотрел на молчаливо взиравшего на него хозяина и, наконец, покорно вздохнул: — Но я попробую.

— Попробуй, — кивнул Марк и, спрыгнув с балюстрады, ушёл в дом.

В тот же день он вызвал к себе капитана де Ланьяка и рассказал ему о том, что произошло и что ему удалось выяснить.

— Странно было бы полагать, что в столь малонаселённом замке действуют два разных злоумышленника: один покушается на мою жизнь, а другой доводит до самоубийства женщин. Я полагаю, что преступник просто преследует обе цели, используя разные способы их достижения. Сейчас мы выяснили, где колдун занимается своей магией, и самый простой способ предотвратить новые магические атаки и схватить его — это устроить засаду в башне маркизы. Однако, как вы понимаете, капитан, я не могу доверять местным и вообще допустить, чтоб слухи об этой засаде дошли до преступника. У меня нет надёжных людей, кроме ваших рыцарей и моих оруженосцев, однако, оруженосцы нужны мне для дальнейшего расследования. Могу ли я рассчитывать, что вы возьмёте на себя организацию засады в башне?

— Безусловно, ваше сиятельство, — поклонился де Ланьяк. — Мало того, что злодей покусился на вас, так и ваша супруга чуть не стала жертвой его колдовства. Господин королевский прево, направляя нас с вами, приказал нам обеспечить безопасность не только вашу, но и вашей семьи. К тому же, нам нечем здесь заняться. Потому я сегодня же выставлю в башне пост.

— Постарайтесь сделать это в тайне и не наследить. Не слишком мните траву по дороге к башне и не ломайте кусты возле двери. Замок там несложный, можно открыть его отмычкой. Учтите, если он окажется повреждён, это насторожит колдуна. И ни в коем случае не зажигайте в башне огонь. Окна башни видны с верхней галереи и из окон замка.

Убедившись, что капитан внимательно отнёсся к его предостережениям, он отпустил его и занялся другими делами, полностью полагаясь на усердие своих рыцарей.

Следующий день был тёмным и выдался спокойным. Не слышались вопли в тишине, не появлялись неизвестно откуда жёлтые цветы, никто не пытался покончить собой или покуситься на чью-либо жизнь. Марк с утра прошёлся по саду, слыша позади перешёптывания сопровождавших его оруженосцев, а потом отправился в кабинет, чтоб изучить бумаги, касавшиеся положения дел в Дре. Он внимательно читал докладные записки, как старые, уже пожелтевшие от времени и адресованные старому барону де Дре, так и недавно составленные господином де Круа, который не поленился сползать в шахты и в точности описать какие работы должны быть проведены для возобновления добычи в них серебра. Он подробнейшим образом расписал количество рудокопов, которых нужно будет нанять, во что обойдётся восстановление заброшенных и обустройство новых посёлков, а также предполагаемые сроки окупаемости вложенных в шахты средств. Марк должен был признать, что этим забавным толстяком проведена большая и кропотливая работа. Дело обещало быть затратным, но в не столь отдалённом будущем принести немалую выгоду как графу де Лорму, так и королевству Сен-Марко.

Он не заметил, как пролетело время. На улице было всё также темно, а свечи в бронзовых золочёных подсвечниках потрескивали, оплывая всё больше. В какой-то момент он услышал, как тихонько приотворилась дверь, и в кабинет скользнула светлая фигурка. Подняв голову, он увидел Мадлен в атласном платье персикового цвета, украшенном белыми кружевами.

— Я сейчас закончу дорогая, — улыбнулся он. — Хочу дочитать, чтоб не упустить нить рассуждений господина де Круа.

— Не спеши, я всего лишь хотела позвать тебя к обеду, — ответила она и подошла к окну.

Какое-то время она стояла там, вглядываясь в ночную темноту, а потом подошла к его креслу, встала сзади и положила руки на его плечи.

— Я закончил, — сообщил он и сунул листы бумаги в сафьяновую папку. — Похоже, мне ещё придётся тут задержаться, чтоб разобраться со всеми этими делами. Мне и в голову не могло придти, что когда-то придётся заниматься чем-то подобным. Каким только странным вещам не обучали меня мои учителя по воле Армана, но вот горного дела они не касались ни разу.

— И всё равно будет лучше, если ты с этим разберёшься. Я не думаю, что правы те, кто полагает, что достаточно поставить везде смышлёных людей и платить им хорошее жалование, чтоб ни о чём не беспокоиться. Ты знаешь, что граф Блуа сам каждую неделю проверяет счета и амбарные книги, и каждые два-три месяца ездит на свои рудники, чтоб навести там порядок? А Катарина полностью контролирует хозяйство в замке и посещает магистраты всех принадлежащих им городов.

— И как к этому относится матушка Антуана? — усмехнулся Марк и, подняв голову, посмотрел на жену.

— Со стоическим терпением, потому что когда они уезжают, она снова берёт бразды правления в свои руки. Мне кажется, её радует, что сын и невестка занимаются делами, это значит, что она оставит своё коммерческое предприятие в надёжных руках.

— Ладно, я готов, как видишь, заняться рудниками, а чем займёшься ты?

— Я ходила сегодня к той бедной женщине, которая присматривает за стариками в посёлке. Она сказала, что в графстве много одиноких стариков, есть и сироты. Многим помогают соседи, но они всё равно живут очень бедно. Для рудокопов, которые покалечились в шахтах, не предусмотрено никакой помощи, они тоже живут за счёт милостыни. Вот я и подумала, что, может, мне следует заняться устройством приюта для них. Мы ведь можем позволить себе это?

— Конечно, — он внимательно посмотрел на неё, а потом развернулся и, обняв, усадил себе на колени. — Эта встреча расстроила тебя?

— Нет, скорее, меня кое-что насторожило, — призналась она, обвив его шею руками. — Когда мы с Элизой спустились за стены замка и шли по дороге, в поисках дома, о котором мне рассказал господин де Невиль, я услышала страшную ругань. Какая-то женщина проклинала другую, называла ведьмой и гнала. Я оторопела, услышав это, хотя, сам знаешь, мне приходилось жить в бедном квартале, и я наслушалась всякого, в том числе в свой адрес. Я даже подумала, стоит ли мне идти дальше, но тут увидела, что навстречу мне бежит какая-то женщина. Это была госпожа де Невиль. Она неслась со всех ног, словно за ней гнались черти, и даже не заметила меня, так быстро промчалась мимо. А те ругательства неслись ей вслед. Это кричала та самая женщина, матушка господина Бартлена. Она стояла на крыльце и потрясала кулаками. Однако, заметив меня, она замолчала и, когда я представилась, она была очень любезна.

— Её вид не напугал тебя?

— Что только не увидишь на улицах Сен-Марко, — вздохнула Мадлен. — Там много калек, изуродованных палачами или получивших страшные раны на войне или в стычках с разбойниками. Но увидеть такое на лице женщины… Нет, это было, скорее, грустно. Она была очень вежлива со мной и, увидев, что я проявляю интерес и участие к её подопечным, начала жаловаться мне и просить о помощи. Я обещала помочь, а потом всё же спросила, чем её так рассердила госпожа де Невиль.

— И? — Марк внимательно смотрел на грустное личико жены. — Она сказала?

— Она говорила довольно странные и непонятные мне вещи, назвала госпожу де Невиль ведьмой похуже маркизы Бернадайн, и умоляла меня быть осторожнее с ней, поскольку она зла и завистлива и может сглазить. Она сказала, что эта женщина приносит несчастья, что когда-то господин Аделард на беду привёз её сюда из Рошамбо. Он влюбился в неё и сделал своей любовницей, но вскоре разглядел под прелестным личиком ведьмин оскал и охладел к ней. Он привёз в замок другую женщину, и госпожа де Невиль тогда просто взбесилась, ревновала графа к сопернице и всячески интриговала против неё. В конце концов, граф не выдержал и хотел выгнать её за ворота, но господин де Невиль, который был в неё влюблён, уговорил своего друга выдать её за него замуж. Так она и стала госпожой де Невиль. Только она не успокоилась и, когда Аделард уехал на войну, всё-таки сжила бедняжку со свету.