Хорошая девочка (СИ) - Резник Юлия - Страница 19

– Это че за хмырь? – выдает Сергей вместо приветствия. – Какого хера ты с ним любезничаешь?

И такая от него ярость исходит, что у меня на затылке приподнимаются волосы.

– А ты… какого хера со мной так разговариваешь?

– Сара!

– Я отвечу на твои вопросы, когда ты сменишь тон.

– Я спросил!

Руки чуть дрожат. Но я не собираюсь давать заднюю. Развернувшись на пятках, возвращаюсь к столу.

– Так вот, Валер. Никакого счастливого воссоединения с сыном не будет. Рожай своих детей и нянчись с ними. А нас с Давидом оставь в покое.

– Не могу.

– Смоги.

– А может, он сам решит, чего хочет? Взрослый ведь парень.

Ага. Сейчас. Тогда мне придется рассказать сыну то, что я никогда не планировала рассказывать. Ну, или смириться с тем, что мой добрый мальчик примет Валерку в семью. Сердце у моего сына большое. Места всем хватит.

– Тебе пора. Счет я оплачу.

– Вообще-то я сам платежеспособный, – оскорбляется Валерка, вставая.

– Ну, как хочешь. И да, Валер, не вздумай сунуться к Даве. Я тогда маме не позволила тебя уничтожить, сейчас… не стану.

– А что на это скажет наш сын?

Дрожь с рук перекидывается на тело. Я разворачиваюсь и ухожу, проскользнув мимо напряженно наблюдающего за разыгравшейся сценой Бекетова. Что за день-то такой? Луна в козероге? Или ретроградный Меркурий? Растираю гудящие виски. Все-таки интересно, какого черта Валерка нарисовался. Не верю я в то, что у него внезапно проснулись отцовские чувства. А даже если и так… Какого черта я должна на это вестись? Он мне кто? Что хорошего я от него видела? Я или Дава.

Нет, Валерка, что, реально верит, будто я его оболгала, чтобы как-то оправдать свой залет в глазах матери? Могла ли я так поступить? Нет, конечно. В отличие от этого склерозника, я тот день помню в мельчайших подробностях. Да и если ничего не было, откуда взялись мои страхи? Те страхи, что вчера подняли головы, перечеркнув мои планы на Бекетова. Нет-нет. Глупо уже даже то, что я всерьез берусь анализировать Валеркины слова.

– Кто это был?

Оборачиваюсь. У Сергея только что искры из глаз не сыплются, но голос он контролирует.

– Биологический родитель Давида.

– Не знал, что вы так тесно общаетесь, – цедит Сергей, беспокойно перемещаясь в пространстве. Со стороны это выглядит довольно устрашающе и агрессивно. Если бы я не знала о его диагнозе, наверное, уже бы улепётывала так, что только пятки в попу влипали бы.

– Я его вижу в первый раз за несколько лет. Ты вообще можешь не мельтешить? Или это не контролируется?

Бекетов бросает на меня полный недоумения взгляд. Из чего я делаю вывод, что он не только не контролирует свою активность, но даже не всегда ее замечает. И это, мягко скажем, не приводит его в восторг постфактум. Недаром он вон как в лице меняется.

– Извини, – иду на попятный. – Просто со стороны твое поведение выглядит агрессивно.

Бекетов морщится. Кивает. Садится на стул, сложив на коленях руки.

– Так лучше?

– Гораздо. А до этого казалось, что ты вот-вот мне врежешь.

– Серьезно?

Закусив губу, киваю.

– Хм… Я… просто… Ну, знаешь, я захожу, а вы тут сидите, за ручки держитесь.

– Вообще-то я встала, чтобы уйти, а Валера меня задержал.

– А…

– Странно, что ты в чем-то меня подозреваешь, зная о моем прошлом.

– Ну… Я ревнивый. Так что хотел этот урод? – интересуется Бекетов, а сам то к одному плечу ухом тянется, то к другому. Разминаясь, как перед боем.

– Не поверишь. Познакомиться с сыном.

– А ты?

– А я категорически против.

– Вот и славно. Надолго он сюда приехал?

– А что? – настороженно выпрямляюсь.

– Ничего. Просто интересно.

– Я не знаю, надолго ли он приехал – не интересовалась. А вообще, Сереж, пожалуйста, не вмешивайся в это, ладно?

– Почему?

– Потому что я – взрослая девочка и сама со всем разберусь.

– Ох уж мне эти взрослые девочки, – сощуривается Бекетов.

– А я предупреждала, что с малолетками намного попроще, – не могу его не подколоть. Сергей усмехается. Ловит меня за руку и усаживает себе на колени.

– Не хочу никаких малолеток. Тебя хочу, – рычит между поцелуями. Мое сердечко сладко сжимается. Но тревога, поселившаяся в сердце, все равно зудит где-то на задворках сознания.

– Ну, говори уж. Ты чего так напряжена?

– Не знаю. Может, я неправильно поступаю.

– Конечно, неправильно, – соглашается Бекетов. – Заводишь меня и не даешь. – Подается пахом.

– Я вообще-то про другое. – Ёрзаю, блаженно зажмурившись. – Но если ты так хочешь, можем по-быстрому трахнуться.

– Ум-м-м… Детка! Не могу.

– Почему? – хлопаю ресницами.

– Во-первых, потому что у меня через двадцать минут тренировка. Во-вторых… Я не хочу быстро. Я хочу долго, чтобы всю-всю тебя распробовать.

– Тренировка? – концентрирую расфокусированный взгляд на его лице.

– Ага. У твоего сына. Ты забыла или не знала? – лыбится.

– Ч-черт, – прячу лицо в ладонях. – Я ужасная, ужасная мать…

– Ты самая лучшая мать. Я уверен.

– Это как посудить, – раздается вдруг голос Давида. – Бывали у маман и косяки. Да, мам?

– Не припоминаю, – смущенно бормочу я, неуклюже выбираясь из объятий Бекетова. Тот тоже встает. Здороваясь, по-мужски протягивает Даве руку.

– Знаете как она мне, пятилетнему, объяснила, почему у них с бабушкой на старых фото красные глаза?

– Как? – усмехается Бекетов.

– Восстанием демонов в две тыщи третьем. Как я не остался заикой – не знаю.

Сергей заходится хохотом. Я делаю вид, что страшно обижена.

– Вообще-то это была шутка. Откуда мне было знать, что ты воспримешь ее всерьез?

– Мне было пять!

– Чувство юмора – врожденная штука.

– Ладно уж, юмористка. Давай, пои меня чаем, да я побегу.

ГЛАВА 13

ГЛАВА 13

– Так, все. Где твоя сумочка?

Как бы не было мне приятно наблюдать за Сарой, пора с этим завязывать. Иначе мы никогда не уйдем.

– Две минуты, Сереж.

– Ты это говорила час назад.

– Из-за тебя у нас большой наплыв. А вчера, представляешь, уволился один из поваров и даже…

– … две недели не стал отрабатывать.

– Ты помнишь, – растерянно улыбается.

– Конечно, я помню. Что тебя удивляет?

– Просто это такие мелочи, – как будто смутившись, Сара отводит взгляд. Интересно, она сама понимает, какой неуверенностью от этого веет? Нет. Вряд ли. Как не осознает и того, что ее беззащитность делает с мужиками вроде меня. Ее защищать хочется. Оберегать. Баловать…

– Кстати, что означает это твое «из-за меня наплыв»? Нет гостей – я виноват. Есть гости – тоже. – Изобразив на лице вселенскую обиду, оттесняю Сару к двери. Открываю шкаф, чтобы достать ее плащ и сумку. Назвав этот баул сумочкой, я явно погорячился. На самом деле – это нефиговая такая сумяка, с которой, потерявшись в лесу, можно будет спокойно прожить неделю. Я как-то заглянул – и впечатлился. Зачем я рылся в чужих вещах, спросите? Ничего личного. Просто чертова гиперактивность. Кстати, Сара ничуть не обиделась, когда поймала меня за этим занятием. Просто несколько озадаченно свела брови.

– Нет-нет. Я ни в чем тебя не обвиняю. Если у тебя есть еще друзья – любители сладкого, можешь их смело звать.

– Ты смотри, как запела, – смеюсь.

– А чего теряться?

– Нечего. Все правильно, – чмокаю в щеку. – Ну что, пойдем?

– Секунду. Только сыну позвоню.

– Ты звонила ему три минуты назад.

– И не дозвонилась. – Хмурится. Вслушиваясь в гудки, вытягивает указательный палец, призывая меня к тишине. Ладно. От женщины с ребенком было глупо ожидать чего-то другого. Помолчать я могу, а вот постоять спокойно – вряд ли. Опускаю руку на ее упругую задницу и, поймав расфокусированный взгляд, веду вверх.

– Дава? Ну, слава Богу. Я уже начала волноваться. У тебя все хорошо? Ага… Ты когда домой явишься? Да нет… Я больше из-за твоей учебы волнуюсь… Ты уроки вообще делаешь? Ясно. Если что, пожалуйста, не забывай о презервативах. – Выпалив это, Сара резко сбрасывает вызов и прячет телефон в карман. Видно, что разговоры подобного толка даются ей нелегко. Но, тем не менее, она их заводит. И правильно делает, я считаю. За пацанами глаз да глаз нужен. Особенно в таком возрасте. Удивительная она все же. Переплетаю наши руки. Веду за собой к выходу.