Хорошая девочка (СИ) - Резник Юлия - Страница 18

На работу еду невыспавшейся и помятой. Патчи, что я налепила под глаза на время дороги, конечно, немного спасают ситуацию, но не сильно. Настроения не добавляет и полученное предписание из налоговой. Ну, хоть Бекетовских поклонниц нет, да новой «наскальной живописи». Другой вопрос – почему он не пишет… Разве так трудно настрочить в мессенджере «Доброе утро!» или «Привет. Как спалось?»?

– Сара, к вам тут пришли, – заглядывает в «кабинет» официантка.

Вскакиваю, с трудом глуша радость. Пришли! А я уже себя накрутила. Спасибо, мама! Прежде чем выйти, суетливо взбиваю волосы и прохожусь по губам блеском. В зале, несмотря на не самое ходовое время между завтраком и обедом, народа довольно много.

– Диетическая линейка разлетается! – докладывает Анечка. Я довольно улыбаюсь, поворачиваюсь и замираю, совершенно ошалев.

– Привет, Сара!

– Привет, Валер. А ты как здесь очутился?

– Да вот. Хочу поговорить. Тебе разве не передали?

– Передали, но… – выползаю из ступора, гляжу на парня, который едва не сломал мне жизнь, и с трудом его узнаю. В последний раз мы виделись, когда он был килограммов на двадцать легче. – А о чем нам разговаривать?

ГЛАВА 12

ГЛАВА 12

– Давай хотя бы присядем. Я все объясню

Он хочет, чтобы я с ним за один стол села? Пожимаю плечами и указываю на веранду. На улице резко похолодало, и желающих отобедать там не нашлось.

– Анечка, принеси нам два кофе. Тебе какой? Растворимого нет.

– Сара, – дружелюбно замечает Валера, – даже в нашей глуши кофе стали готовить из зерен.

– Видно, с тех пор как мы виделись в последний раз, многое поменялось.

– Пятнадцать лет прошло. Поменялись даже мы с тобой. Ты, кажется, стала резче.

Обсуждать прошлое мне не хочется, пусть даже я сама неосознанно направила наш разговор в ту степь.

– Так что там с кофе?

– Мне американо, пожалуйста.

Морщу нос.

– А мне чай с перцем и ежевикой. И… – закусываю губу, – круассан с мортаделлой и глазуньей.

Валера как будто удивлен, что я решаю позавтракать в его обществе, но в этом нет ничего такого. Мое время весьма ограничено. Отказывать себе в приятных вещах ради вряд ли приятного разговора мне совершенно не хочется. Как и ходить потом весь день голодной и злой.

Прежде чем выйти на веранду, беру два пледа.

– Я обойдусь.

Это Валерка типа решил погеройствовать? Ну-ну. Такое могло меня впечатлить в пятнадцать. Сейчас же я думаю о том, как глупо подвергать организм риску переохлаждения.

– А ты почти не изменилась с возрастом.

– Пять минут назад ты утверждал обратное.

– Я о внешности.

– Валер, думаю, ты проделал весь этот путь не для того, чтобы осыпать меня комплиментами. Чего ты хочешь? – усмехаюсь я, опускаясь в плетеное кресло. – И как ты меня нашел?

– Через соцсети. Это же твоя кофейня, да? Помню, кто-то говорил, что ты начала тортики печь. Я еще удивлялся. Кулинарных талантов в тебе отродясь не было. Да и ты же… куда поступать хотела? В медицинский?

– Да-а-а. Было дело. Но учебу в медицинском невозможно совмещать с материнством.

Надеюсь, приехав сюда, Валера не рассчитывал, что я сделаю вид, будто ничего не было. Щадить его чувства я не собираюсь, впрочем, как и прикладывать побольней. Это в шестнадцать я мечтала о том, как однажды, проезжая мимо на белом мерседесе, окачу бомжующего Валерку водой из лужи. Но с тех пор я и думать о нем забыла. Верх взяла врожденная витальность. Такой уж я человек – не могу долго злиться, подпитывать негатив или тонуть в жалости к себе любимой. Это все может не на шутку увлечь. А я не хочу, чтобы один неприятный эпизод из юности перечеркнул мою жизнь, превратив меня в угрюмую, исходящую желчью по любому поводу тетку.

Жду, пока подоспевший официант расставит наши напитки. Обхватываю чашку ладонями. Жар проникает под кожу, согревая там, где бессилен плед.

– Ну, потом-то ты могла…

– Не могла, Валера. Мне ребенка нужно было на что-то содержать. Кстати, тортики я тоже начала печь не от безделья. Я искала, как заработать, сидя дома.

Валерка делает вид, что смущен.

– Ты права, нехорошо тогда вышло. Твои претензии понятны.

Открыв рот, гляжу на этого чудака.

– У меня нет к тебе претензий, Валера.

– Я на первом курсе учился. На платном! Сам едва выживал. Ты же знаешь, как мои родители горбатились, чтобы я мог окончить универ.

– Ну, ты окончил, как я понимаю? Слышала, неплохо устроился.

Да, Валерка не стал бомжом. Ну и хорошо. Я не желаю ему зла на самом деле, хотя, конечно, это могло бы добавить нашей встрече эпичности. А так – ни то ни се. Сидим, чаек попиваем.

– В конце концов, Сар, ты же сама не захотела со мной встречаться. Чего тебя перемкнуло-то?

Утро перестает быть томным. Глубоко дышу, пока официант раскладывает на столе приборы и ставит тарелку с завтраком. Аппетита нет. Но лучше уж я воткну нож в круассан, чем Валерке в глаз, не так ли?

– Мне показалось не очень хорошей идеей встречаться с насильником.

– Господи, ты до сих пор настаиваешь на этой истории? Сара, брось. Твоей мамы-церберши здесь нет.

– При чем здесь моя мама? – чувствую, как мышцы моего лица вытягиваются.

– Послушай, я понимаю, почему ты попыталась выставить ту ситуацию в ее глазах именно так. Но зачем тебе делать это сейчас?

– Ты не в себе? Валер, я вырывалась! Более того, я отчетливо сказала, что не хочу продолжать.

– Хм… Мне кажется, ты все перекрутила, Сара. Я запомнил это иначе.

– Я не говорила тебе «нет»? – сощуриваюсь.

– Да, но это ведь часть игры.

– А то, что я тебя пыталась оттолкнуть, тоже игрой было? Впрочем, ладно. Сейчас это не имеет значения.

– Я не помню, чтобы ты меня отталкивала.

– Очень удобная у тебя память.

– Сара, я не пытаюсь обвинить тебя во лжи. Скорее допускаю, что придумав эту легенду для матери, ты сама в нее поверила с течением времени…

– А может, тут как раз наоборот, а, Валер? Может, это твой мозг произвел подмену, не в силах смириться с осознанием того, что по тебе тюрьма плачет?

– Разве я тебя тащил в ту спальню? Или, может, одежду сдирал силой?

Кофточку я сама сняла. Уже тогда под давлением. А что было дальше… Пффф… Не хочу вспоминать.

– Ты должен был остановиться, когда я сказала «нет». Неважно, на каком этапе.

Валерка поджимает губы и отворачивается к окну, барабаня по столу пальцами. Ну, хоть не извиняется. Это честней. Какое-то время я ем в тишине. Он пьет кофе.

– Я приехал, потому что хочу познакомиться с сыном.

Кусок колбасы встает поперек горла. Я громко закашливаюсь. Слезы фонтанами брызжут из глаз. С трудом отдышавшись, хватаю чашку с чаем и делаю несколько глотков.

– А почему сейчас? Можно было дождаться, когда он выйдет на пенсию.

– Сара… – морщится Валера, – я, конечно, понимаю твои претензии. Они даже в чем-то оправданы…

– В чем-то? – усмехаюсь. Нет, он точно блаженный. Даже разозлиться как следует не получается.

– Хорошо. Во всем. Но мне было восемнадцать!

– Да-да, и ты сам учился на платном. Я помню.

– Я был незрел. С возрастом все стало видеться иначе.

– Дай угадаю! Ты разглядел открывающиеся перед моим сыном перспективы?

– Ну какие перспективы?

– Конечно же, финансовые.

– За кого ты меня принимаешь? Впрочем, не отвечай… Кстати, я тоже в детстве занимался борьбой.

Немыслимо. Уж не намекает ли этот червяк на то, что мы его генам обязаны?

– Так, Валер, мне нужно возвращаться к работе, если у тебя все… – Я встаю как раз тогда, когда он перехватывает мою руку. Растерявшись, вообще не понимаю, что делать дальше. Вырываться? Как-то по-детски.

Колокольчик на двери звякает. Я оборачиваюсь и с облегчением выдыхаю. Бекетов!

– Извини, это ко мне, – с чистой совестью выскакиваю из-за стола. – Привет!